Рисунок Олега КАРПОВИЧА
Геополитические страсти кипят и бурлят. Эмоции иногда бьют через край. Множится количество конфликтов и горячих точек. Все события современности еще недавно, в прошлом десятилетии, казались в большинстве своем невозможными. На просторах мировой экономики царила глобализация, бенефициарами которой в разной степени являлись если не все, то большинство государств. Справедливости ради надо отметить, что сложившаяся архитектура бытия вызывала огромные сомнения. Вашингтон (а точнее, транснациональный капитализм, в том числе и финансовый) подмял под себя ключевые международные организации, которые изначально должны были выполнять функцию наднациональной надстройки и в определенной степени независимого арбитража. Вызывал недовольство и увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными странами. Тем не менее до пандемии количество голодающих в мире снижалось. Обращали внимание аналитики ООН и на другие позитивные сдвиги. А накопившиеся противоречия и дисбалансы, казалось, можно решить в рамках некоего международного консенсусного процесса. По этому направлению, надо отдать справедливость, ООН предпринимала немало усилий, выдвигая разнообразные инициативы. В том числе долгосрочные, которые предполагали финансовую и технологическую помощь более богатых стран менее успешным, чтобы выровнять уровень жизни в разных регионах и снизить то же миграционное давление. Да и в целом сделать мир более предсказуемым.
Говоря откровенно, далеко не все эксперты верили в столь благостное решение мировых проблем. Тем более что планету постепенно начинал захватывать очередной виток научно-технической революции. А исходя из исторического прошлого, переход на новый технологический виток никогда не бывает безболезненным. Хотя бы по той причине, что происходило глубокое изменение экономической структуры и менялась карта успешности тех или иных регионов. Те же нефтеносные территории стали суперуспешными начиная со второй половины прошлого века, когда цивилизация окончательно и массово перешла на двигатели внутреннего сгорания и углеводороды стали не просто стратегическим, а основополагающим сырьем для любой конкурентной экономики. Значительные трансформации происходят и сегодня. Другой вопрос, что результаты изменений неочевидны и безусловно непредсказуемы. Впрочем, магнат Рокфеллер, когда в начале прошлого века продвигал и в Штатах, и в Азии свой керосин в жестяных бочках, тоже, пожалуй, не предполагал, что нефть в такой степени будет править миром почти век. И даже сегодня окончательно не потеряет своего влияния.
Беларусь относится к средним странам. И какими-то ресурсами, значимыми на глобальном уровне, мы не располагаем. С одной стороны, это большая проблема в рамках мировой конкуренции. С другой — небольшие размеры являются и некоторым преимуществом. Однако его надо грамотно использовать. При всей неблагодарности прогнозирования и футуристических предположений по отдельным аспектам будущего некоторые трансформации и их результаты для нас, по сути, факультативны. Будет мир монополярным или многополярным? Так ли уж нам это важно? В любом случае на мировое лидерство и господство мы претендовать не можем. Даже теоретически. В конкуренцию за корону главенствующих экономик однозначно вступят Штаты и Китай. Возможно, Европа. Но при условии, что каким-то образом выскочит из многофакторного кризиса, в который ЕС угодил сегодня и который грозит превратиться из ситуационного в системный. Не исключено, что это уже произошло. Но для очевидности данного события необходимо, чтобы прошло время и были видны результаты. Нельзя исключать и появления экономических альянсов с различной степенью интеграции небольших государств. Но какая бы конфигурация мира ни сложилась, у Беларуси остается ключевой стратегическая задача: найти свою специализацию, ниши, в которых мы будем неизбежно конкурентоспособными.
Причем это могут быть как новые направления, так и наши традиционные отрасли: машиностроение, сельское хозяйство, та же деревопереработка. Другой вопрос, что нужны новые подходы, стратегические идеологемы. И это может быть не только исключительно автоматизация, роботизация и другие инструменты повышения производительности труда и снижения издержек. Полностью автоматизированные предприятия предполагают производство больших объемов серийной продукции. И, будем объективны, далеко не по всем позициям, которые считаются для нас традиционными, мы можем настолько потягаться с конкурентами мирового масштаба и из дружественных стран, чтобы безусловно найти рынки сбыта. Но наша инженерная школа и технологическая ментальность обладают очень ценными компетенциями: разработка и реализация уникальных решений. Так повелось еще со времен Союза, когда формировались наши ведущие компетенции, и продолжается уже в наше время. Все истории об отставании позднего СССР в большей степени являются пропагандистскими. Не будем отрицать: ту же бытовую технику и электронику советские предприятия делать умели, но ее функционал и дизайн объективно проигрывали импортным аналогам. Наши магнитофоны, холодильники, пылесосы и кофемолки выглядели топорными, были не очень удобными, но по надежности — неубиваемыми. Да, успехов в производстве супермассовых товаров у нас не было. Зато наши инженеры продвинулись в уникальных технологиях: ядерных реакторах, спутниках и космических кораблях, арктических вездеходах и многих-многих других изделиях. На самом деле таких нишевых разработок было великое множество. И во времена либерализации в конце 1980-х, а тем более — вакханалии начала 1990-х немало западных технологических компаний сбежалось к нашим техническим архивам. И за бесценок (а то и забесплатно) вынесли полезные для себя ноу-хау. Благо о ценности интеллектуальной собственности множество советских граждан наивно даже не предполагали. И инженерная сообразительность не исчезла, не испарилась. Наши кулибины в гараже могут починить хоть «Мерседес», хоть космический корабль. Утрирую, но в целом ход мысли понятен. И эта гибкость мысли и идей способна являться одной из фишек страны. Для экономического процветания необязательно заниматься только мегапроектами (хотя и такие нужны). Хорошие удои можно собирать с одной дойной коровы или со стада дойных овец и коз. И последний вариант может быть более устойчивым и экономически выгодным.
Найти свои ниши можно, по сути, не только за счет технологий, конструкторских или производственных. В мире цифры и искусственного интеллекта неминуемо будет снижаться себестоимость и конечная цена материальных вещей. Но они станут еще более безликими. Хотя и сейчас массовый ассортимент большой оригинальностью не блещет. Почти несомненно, что возрастет цена естественного творческого интеллекта. И сейчас есть сегменты авторских вещей и продукции, и их количество будет только увеличиваться. По самым различным направлениям: мебель, текстиль, продукты питания… Не исключено, что классическое понимание hand made претерпит изменение. И к этой категории будет уже относиться гарнитур, который выпилили на станке с цифровым управлением, но программу писал живой человек, а не искусственный мозг, который в нашем сознании, несмотря на все свои совершенства, воспринимается бездушным. И некоторое технологическое отставание отдельных наших предприятий, вполне возможно, удастся превратить в преимущество. Фотография, скажем, не полностью ушла в цифру. Мастера художественных жанров по-прежнему немало снимков делают на пленках. И на их творчество высокий спрос. Он не массовый, элитарный. Но с точки зрения финансово-экономического результата далеко не всегда важно производить много: нередко для успеха важна оригинальность и высокая маржинальность. И в этих нишах у наших малых предприятий есть возможность серьезно о себе заявить в перспективе. В том числе и в разрезе органического сельского хозяйства и производства продуктов питания, к которым приложены руки и которые сделаны с душой. Другой вопрос, что такие направления требуют значительных инвестиций и усилий в продвижении. Не только на корпоративном, но и на национальном уровне. Возможно, потребуется некая национальная платформа по их продвижению. Или использование старых добрых инструментов кооперации. Однако перспектива есть. Несомненно, как и много рисков. Но ключевой риск сегодня — потерять момент и не занять свою нишу.
volchkov@sb.by
