Городской сумасшедший, увлеченный правозащитник, маргинал, общественный активист, отщепенец, космополит, националист — это все о нем. Каждый день Борис Хамайда появляется в центре Витебска, напротив знаменитого амфитеатра, где в июле гремит “Славянский базар”, и продает оппозиционные газеты. Это происходит уже семнадцать лет. Было бы преувеличением сказать, что весь город знает его и понимает его идеи, но хоть раз этого странного седого человека видел каждый. ...Политикой Борис Ханонович увлекся в романтическое время. В январе 1990 года вместе с друзьями он создал Витебский городской клуб избирателей “За демократические выборы”, чуть позже стал издавать газету “Выбор”:
— Клуб был первой легальной демократической организацией, которую зарегистрировал Витебский горисполком. Перед этим я три года работал в Сибири и привез хорошие по тем временам деньги — 7,5 тысячи рублей, две тысячи отдал за регистрацию газеты “Выбор”, учредителем которой стал наш клуб. Мы издавали газету года четыре, однажды выпустили 66 тысяч экземпляров и раскидали их бесплатно по почтовым ящикам. После этого клуб не перерегистрировали, и пришлось издавать газету подпольно. Мы публиковали провокационные стихи и статьи, дошло до уголовного преследования.
За организацию несанкционированных пикетов Хамайду постоянно задерживали, судили, выписывали штрафы. Его проклинали прохожие, лезли с ним драться. Но он всегда возвращается на свое место и продолжает мозолить глаза витебчанам и гостям города. Что за странный человек?
— То есть вы всегда понимали, что большинство витебского народа не с вами?
— Да. Но я никогда не был человеком толпы. Оглядываясь назад, сам удивляюсь, как все это можно было выдержать. Сейчас, если бы пришлось начинать, вряд ли стал бы. Но тогда был моложе.
— И как оно? Есть смысл семнадцать лет бессмысленно стоять на площади с плакатом?
— Смысл есть. По отношению ко мне больше нет особых претензий, даже и в милицию забирать перестали. Только в последнее время, видимо, в связи с украинскими событиями, кто-то может бросить: ты жив еще, бендеровец? А в остальном приняли. Бывали дни, когда я не мог прийти, и люди всегда спрашивали: что случилось, почему тебя не было? Те, кто понимает что происходит, едут и смотрят в окно автобуса, есть ли Хамайда. Один человек сказал: если ты на месте, значит, все нормально. Я вроде как достопримечательность местная.
Людской поток, в котором на Хамайду, прямо скажем, не многие обращают внимание, Борис Ханонович условно делит на три группы. Те, кто мечтает эмигрировать. Это не его люди. Есть безразличные. Но большинство хочет на родине состояться, растить детей и внуков.
— Вот для таких людей я здесь нахожусь и считаю, что именно они должны взять на себя ответственность. Они должны подумать, что дальше будет, ведь ситуация сложная сейчас. Вот многие говорят: надо идти в Европу, а мне почему-то кажется, что судьба Евросоюза недолговечна.
Сумма административных штрафов Бориса Хамайды перевалила уже за сто миллионов. Он штрафы не обжалует в суде. Официального дохода у оппозиционера нет, пенсию он не оформлял, живет по-спартански — на то, что люди дадут, покупая у него газеты, а многие ему и продукты приносят. Компьютера он не имеет, мобильник ему купил знакомый. Так что де-факто Борис Хамайда есть и каждый день стоит на улице Ленина, но де-юре его как бы нет:
— Да, так очень трудно жить, но это мой выбор, и я не жалуюсь.
— Хоть какое-то удовлетворение вы испытываете от своего выбора?
— Если бы его не было, можно было бы сойти с ума. Ко мне один чиновник подошел недавно: “Я тебя уважаю, — говорит, — ты за идею стоишь, не за деньги”. Это дорогого стоит. Думаю: “Господи, значит, кто-то видит, что я не ищу каких-то привилегий”. Мне уже 66 лет.
— Но когда идут любые выборы, вы призываете к их бойкоту. Получается, вы создали какую-то параллельную реальность и отказываетесь от возможности влиять на реальную жизнь?
— Ротация должна быть во власти. Не справились депутаты — переизбрать. Только так.
— Почему же? И когда не справляются — переизбирают, меняют. И борьба с коррупцией идет, невзирая на лица.Даже сенаторов лишают неприкосновенности.
— Понимаю: власть ничего не должна пускать на самотек. Но сегодня в обществе есть немало недовольных своим положением. И меня это беспокоит. Куда эта энергия пойдет? Я не хотел бы, чтобы тут громили, ломали и жгли. Никто ведь не предполагал, что в Украине такое произойдет. Да, там почва была подготовлена. Для того чтобы все было цивилизованно, надо, чтобы и оппозиция была нормальная, а у нас ее нет.
— Думаю, никто уже не будет голосовать против действующей власти только для перемен ради перемен. Хочется увидеть политиков, которые предложат решение проблем, которых могли бы оценить избиратели. Хоть одну фигуру альтернативную вы видите на следующих выборах?
— Такой фигуры нет. Кстати, не секрет, что Обаму вели в большую политику еще со школы. Власть — элитарная вещь. Надо с детства формировать элиту, которая будет думать о будущем нации. Нельзя допускать такого: кто громче кричит, тот и считает себя лидером оппозиции. И чтобы видеть, кто что из себя представляет, нужна политическая площадка. За 17 лет маргинал Хамайда отвоевал для себя такую площадку. Но я хочу, чтобы люди так не воевали. Давайте не будем смотреть друг на друга как на врага. Мы же в одной стране живем. Говорят: Хамайда сумасшедший. Я что, призываю с автоматами штурмовать Дом правительства? Нет! Но у меня есть позиция, и я хочу, чтобы о ней люди знали. Она может быть ошибочная, но как узнать, что она ошибочна, если нет дискуссии?
Первые десять лет Хамайду часто спрашивали, почему он не эмигрирует. Многие искренне считали, что он создает себе базу политического беженца. В 2006 году Борис Ханонович получил приглашение на какое-то мероприятие в Германию. Думал, не выпустят — с такими-то суммами штрафов! Но ему дали новый паспорт, а один чиновник не постеснялся спросить: “Ханонович, вы собираетесь там остаться?”
— Может, он и хотел, чтобы я не вернулся, не знаю. Но я здесь. И когда ребята из Железнодорожного РОВД просят меня перейти на другую сторону улицы, на территорию Октябрьского района, смеюсь: тут место намоленное, нельзя уходить. Чудак Хамайда? Может быть. Только я отдаю себе отчет, что есть вещи, которые невозможно изменить. Но нужно жить со спокойной совестью. Нужно всегда оставаться человеком.
Вообще политика и идеализм — вещи сложно сочетаемые. Потому что одно дело наблюдать за происходящим с пятачка по продаже газет, а другое — пытаться менять в лучшую сторону жизнь не только свою, но и окружающих. Можно, конечно, постоянно призывать к бойкоту любых выборов, но какие еще существуют действенные механизмы, когда общество формирует власть? К Борису Хамайде прохожие относятся по-разному. Да, его позиция находит отклик у очень не многих. Он и сам себя с большой долей иронии называет то сумасшедшим, то чудаком. Он пытался и пытается (хотя и не любит на эту тему распространяться) влиять на большую политику. Отсюда распространение политических газет. Именно поэтому он каждый день спешит занять в центре Витебска свой пост. И каждый день мимо него текут потоки людей, которые его почти не замечают. Но если ему интересно жить именно так? Что ж...
