С замиранием сердца за полетом сына Олега и первого космонавта суверенной Беларуси Марины Василевской следила мама Валентина Новицкая. Для уроженца Беларуси этот космический рейс уже четвертый, а всего же Олег Викторович провел в космосе более 1,5 года. За чашечкой чая мы поговорили с Валентиной Эдуардовной о героическом сыне.
Валентина Новицкая.«Нешкодные» ребята
— 80 — 90‑е годы прошлого века были непростыми. Наверное, поэтому Олег в детстве и пообещал сбросить сундук с деньгами с неба, когда станет летчиком, да?
— Мне надо было идти на мероприятие, а обуть нечего. Вот он и сказал, что вырастет и купит мне туфли на каблуках. А вообще, в роскоши, конечно, не купались, но все необходимое у нас было. Благодаря моему портновскому умению мы не бедствовали. Да и хозяйство держали: свиней, корову, птицу.
— Олег как учился?
— Хорошо, старался. Особенно ему нравились математика, физика, геометрия. Много читал, очень любил военную литературу и фантастику. Серьезно увлекался и футболом: играл за город и район.
— К директору в школу часто вызывали?
— Ни разу: ребята нешкодные были. А вот я сама с классным руководителем часто беседовала, интересовалась. Да и супруг своим отношением ко мне, к людям и жизни вообще подавал детям хороший пример. За 40 лет, что мы прожили с ним вместе, никогда не слышали от детей «я хочу». Если им нужны были деньги, они, не стесняясь, подрабатывали.
— Откуда у сына любовь к небу?
— Даже не знаю. Военных в роду не было. Но летчиком он хотел быть всегда. Скорее всего, примером для него стал двоюродный брат Игорь. По его совету Олег и документы подал в Борисоглебское высшее военное инженерно-авиационное училище. Отсев был очень жесткий: здоровье и учеба должны быть идеальными.
— А еще рост…
— Вот с ростом-то и вышла зацепочка. Надо 178 сантиметров — ни больше ни меньше. Когда после 8‑го класса Олег проходил в областном военкомате комиссию для оформления документов в военное училище, его почти забраковали. Не хватало 3 сантиметров роста… Но за два года на перекладине он «подтянул» недостающие сантиметры. Часами занимался, грузики к ногам привязывал. Упорно шел к цели. Характер у него отцовский. Сдав в школе последний экзамен по белорусскому языку и литературе, в тот же вечер уехал в Борисоглебск.
— Поступил?
— С первого раза. Я очень переживала, что сын будет учиться далеко от дома. А теперь думаю: хорошо, что все так случилось, — быстрее повзрослел. Письма из училища храню по сей день. Первый полет и первый прыжок с парашютом…
Газета принесла весть
— В 2004‑м Олег поступил в Военно-воздушную академию имени Гагарина.
— Да, на командный факультет. В 2010 году ему присвоили звание полковника, а летом 2012‑го уволили в запас. Но через пару лет сын с отличием окончил магистратуру Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации по направлению «Государственное и муниципальное управление».
— В год окончания академии был набор в отряд космонавтов?
— О зачислении мы (как, в общем-то, и о многом другом) узнали случайно.
Сын гостил у нас, и кто-то из ребят позвонил ему, поздравил. Тогда и признался, что полетит в космос. Мы лишь посмеялись: «Где мы, а где космонавтика». Да и сам он был настроен немного иронично: «Попробую, чтобы в старости внукам было что рассказывать. Мол, шанс был, но не прошел».
А потом как-то супруг принес газету, где говорилось, что Олегу присвоена квалификация «космонавт-испытатель» и что он проходит подготовку в качестве командира корабля. Мы с мужем проплакали весь вечер… Так Олег стал третьим белорусом, покорившим космос. Можно сказать, запрыгнул в последний вагон. Центральная госкомиссия заседала 11 октября, а 12‑го ему бы уже исполнилось 35 лет. И все — прощай мечта. 35 лет — допустимый предел.
— Первый его полет помните?
— До мелочей! 143 дня на орбите — и на настенном календаре 143 отметки. Чуть с ума не сошла!
— На Байконуре были?
— Нет, меня не взяли. Мол, это не для слабонервных. Знала, что экипаж стартовал с площадки, с которой 31 год никто не летал. Ее только-только после реставрации открыли. Думаю, вдруг что-то недоглядели, не учли… Чего только не напридумывала. За запуском следила из Центра управления полетами.
— Во время третьего полета Олег трижды выходил в открытый космос.
— 22 часа 38 минут вне корабля! Сразу вспоминался выход Алексея Леонова, когда он мог погибнуть в любой момент. Каждый выход Олега — огромнейшие переживания для меня. Если первый я как-то пережила, то уже после второго попала с сердечным приступом на три недели в больницу.
— Ваши эмоции и переживания во время первого полета и четвертого разнились?
— Я бы сказала, что с каждым разом тревог становится все больше. Чем больше знаешь, тем больше и беспокоишься. Разве может мать не волноваться о своем ребенке? Одно радует, что Олегу его работа нравится. Горжусь, что ему доверяют самые сложные участки. Значит, и подготовка у него хорошая, и навыки отличные.
— За что больше боитесь — за взлет или посадку?
— А разница какая? Страшно и опасно и то и другое. Накануне первого приземления дома случилось ЧП: умер поросенок. Я для себя решила, что это была жертва за то, чтобы у ребенка все было хорошо. Слава богу, все обошлось. Поэтому каждый старт и каждое приземление — как еще один день рождения.
— Олег часто звонит?
— Часто. И если во время первого полета только на домашний телефон, то потом — на мобильный. Каждый день слышу, как дышит станция. Олег присылает мне расписание, когда будет лететь над Червенем. Часто такие свидания случаются среди ночи. Первое время часами ходила по улице, искала мерцающую звездочку-корабль. Рукой помашешь, слово приятное скажешь, и на душе легче — словно встретились.
Родители Марины Василевской — о детстве космонавта, ее мечтах и переживаниях последнего года
Даже на орбите первые белорусские космонавты Климук и Коваленок чувствовали земное притяжение своей Родины
