На улице Белинского в Минске живет уникальный человек — заслуженный военный летчик СССР, кавалер пяти (!) орденов Красной Звезды, двух — Красного Знамени, других наград. Это — Михаил Константинович Каснерик.
Михаил Константинович лично встречался со Сталиным! А у Василия Сталина был в непосредственном подчинении. Летал, сбивал «мессеров», даже «дезертировал» на фронт, то есть без разрешения полетел в составе эскадрильи воевать, за что едва не поплатился... Встречался Михаил Константинович и с Маресьевым, учил его летать.
...Морозный январь 1943 года в Иваново. Летчики, одетые в теплые комбинезоны и унты, увидели, как из приземлившегося самолета выбрался человек в кожаной куртке, ботинках — брюки навыпуск — и с тросточкой.
Каснерик заметил с легкой издевкой:
— Что за пижон? Зимой в ботиночках!
— Ты что, не узнал? Это же сам Маресьев!
Конечно же, Михаил Константинович читал о нем в газете «Сталинский сокол». Он извинился за свои слова и в ответ услышал:
— Не страшно. Мы сами его пижоном в шутку иногда называем!
Как оказалось, после ампутации ступней Маресьеву разрешил летать лично Сталин. И он прибыл с группой летчиков, чтобы освоить новый, мощнейший для того времени скоростной истребитель Ла–5.
Началось распределение: «Капитан — Маресьев. Инструктор — лейтенант Каснерик». Так они познакомились.
После теоретической подготовки один день отводился на подготовку к полетам. Маресьев «подгонял» двигатель, сделал контрольную рулежку, чтобы почувствовать машину.
Настал день полетов. Сели в спарку, и Михаил предложил:
— Давайте сами, товарищ капитан, а я буду подстраховывать.
— Нет, давай мы с тобой первый полет вместе сделаем. Ты меня поправляй, пожалуйста, — сказал Маресьев.
Первый опыт прошел успешно. А уже после третьего Каснерик доложил командиру эскадрильи:
— Можно выпускать Маресьева одного. Отлично летает. Все будет нормально. Гарантирую!
Вскоре Маресьев сделал в одиночку свой зачетный полет на Ла–5. Взлетел мастерски!
Михаил Константинович Каснерик, сам заслуженный летчик, без ложной скромности гордится, что довелось летать и даже учить самого Маресьева. Впрочем, еще неизвестно, кто кого и в какой степени чему учил. Наверное, друг друга учили — и мужеству, и стойкости, и целеустремленности.
