1945 г. После войны Лунинецкий хор вернулся к репетициям и концертам. Сильные женщины
Лунинец до 1939 года находился по западную сторону границы, разорвавшей Беларусь на две части. К 17 сентября здесь особое отношение. Почему? Почти за два десятка лет в составе Польши местное население так и не покорилось новым властям, оставалось верным своим традициям и порядкам. Более того, в этой местности было весьма активным подпольное национально-освободительное движение.Лунинчанка член Компартии Западной Белоруссии А. Лобачевская оставила такие воспоминания о жизни города в тот период: «В 1930-е годы в Польше возник фашизм. Под лозунгом «Польша для поляков!» начались преследования национальных меньшинств. Белорусов уволили из всех учреждений. Вот и моего отца Ивана Минича Лобачевского вынудили оставить пост начальника железнодорожной станции. Наша большая семья (шестеро детей) осталась без средств к существованию. На улице нельзя было громко говорить на родном языке».
Брата лунинчанки и некоторых его друзей польская полиция арестовала, жестоко избила, обвинила в шпионаже в пользу Советского Союза и отправила в тюрьму.
И, увы, такие истории здесь были не редкостью. Так, в деревне Бостынь жертвами польского режима стали Мария Бушило и ее семья: за политическую деятельность крестьянку, ее мужа и детей отправили за решетку. Но дух не сломили. Осенью 1939 года после освобождения боевая женщина была избрана депутатом в Народное собрание Западной Белоруссии. Выступая на Чрезвычайной V сессии Верховного Совета СССР в Москве, она не оробела и выдала всю правду о пережитом под польской оккупацией. Текст сохранился, приведем лишь отрывок: «Я сидела в тюрьме. Сын мой, Иван Лазаревич Бушило, был брошен в муравейник за то, что он, 16-летний мальчик, участвовал в политической жизни, не подчинялся помещикам, сопротивлялся им. Его за это два дня терзали, держали в муравейнике, чтобы заставить уйти от политической жизни. Но мы все это перенесли и перетерпели…»
В марте 1940 года простая крестьянка из глубинки была избрана депутатом Верховного Совета СССР. Но уже в июле 1941-го немецко-фашистские оккупанты расстреляли Марию Бушило и еще четверых советских активистов.
С песней легче жить
Журналист, писатель, краевед Татьяна Конопацкая на протяжении долгих лет пишет летопись родного Лунинца и его жителей. Она отмечает, что прихода Красной армии в 1939 году люди действительно ждали. И этому есть конкретные объяснения:— В 1927-м лунинецкий староста характеризовал условия жизни полешуков как «невыносимые», а поветовый врач в своем отчете писал: «…Дома строятся низкие, малые, обычно из одного помещения, с небольшим проемом для окон и дверей, чтобы не тратилось тепло. В большинстве таких строений отсутствовал пол, его заменял песок. Стены, понятно, совсем не штукатурились. ...Питанием для крестьян служат почти что исключительно хлеб, картошка и небольшое количество солонины как «окраска» для еды. Мясо крестьяне ели обычно два раза в год, по большим праздникам.
После воссоединения страны осенью 1939 года одним из ярчайших событий культурной жизни Лунинца стало появление крестьянского хора под руководством Ксении Бесан.
— По описаниям современников, это был коллектив высочайшего мастерства. Журналисты ставили его в один ряд с хором Цитовича. Путь к известности Лунинецкий хор начал с концертов по ближайшим деревням и местечкам — Вулька-1, Лунин, Дятловичи, Ганцевичи, Мальковичи... Успех был обеспечен: после долгих лет навязывания чужой культуры белорусы смогли обратиться к своей, показать всю ее силу и красоту, — рассказывает краевед. — В 1940 году хор оценила публика на районном, областном и республиканском уровнях. Лунинецкая песня звучала даже в Москве!
1941 г. Первомайская демонстрация в Лунинце. Руководитель хора Ксения Бесан (справа).К слову, после освобождения белорусской территории от фашистов одной из визитных карточек коллектива стала композиция «Пінская партызанская» (Лунинец тогда был частью Пинской области). Таким образом выжившие участники коллектива отдавали дань памяти тем, кто погиб, сражаясь с врагом.
В ТЕМУ
То, что польские власти проводили агрессивную политику притеснения коренного белорусского населения Полесья, подтверждают архивные документы. Магистрант истфака БГУ Илья Тельпук, который занимается исследованием жизни Лунинца в период 1921–1939 годов, обращает внимание:
— По официальным польским данным на 15 ноября 1932 года, численность интеллигенции Лунинецкого повета составляла 660 человек (на 108 000 населения!), в том числе 479 поляков, 76 русских, 37 евреев и 46 белорусов. В 85 начальных школах среди учителей было 187 поляков, 8 украинцев и только 1 белорус. Справедливо ли это было по отношению к местным? Ведь даже, согласно официальной переписи в 1931 году, население города указывало, что белорусский и «тутэйшы» языки являются родными для 39,6 % жителей, польский был родным для 33,9 %, еврейский — для 23,6 %, русский — для 2,8 %. В сельской местности этнических белорусов было в разы больше.
kurak@sb.by
