Он родился в 1933‑м, отец был конструктором на электростанции, мать — школьной учительницей. В 1941‑м должен был пойти в первый класс. Но началась Великая Отечественная война. Сталинград непрерывно бомбили. Режиссер вспоминал: «Когда уже прижало сильно, во многих местах город горел, наши отступали, тогда по ведомственному признаку нас отправили на Урал, в эвакуацию. На Среднеуральскую электростанцию (СУГРЭС). Отец остался. У него сильный недостаток зрения был, в армию не взяли. Он остался на станции: готовили ее к взрыву. А мы с мамой и маленьким братом (он грудной был, мне 8 лет) уехали. Долго‑долго ехали в теплушках под бомбежками, месяца два ехали. Нас, детей, закрывали матрацами, подушками и еще сверху ложились на нас. Когда поезд загрузили на паром через Волгу, с середины реки я увидел, как горел город. Длинная стена огня. А вокруг вода вспухала от бомб…» В 1943‑м отец, воссоединившийся с семьей, подарил ему на 10‑летие буханку серого, бедного хлеба военных лет — роскошь! И отвез в Свердловск, в оперный театр, где давали балет «Конек‑Горбунок». Но будущий режиссер первого посещения храма искусств не запомнил: все волновался, не украдут ли из гардероба сумку с драгоценной буханкой.
Военное детство долгие годы бродило в нем: «Я многое увидел, многое почувствовал тогда, запомнил. Это по сей день не проходит. И у меня, когда стал уже режиссером, было какое‑то саднящее ощущение, что я не сделал свой фильм о войне. Какое‑то, как бы это ни звучало высокопарно, жило во мне внутреннее обязательство, которое я не реализовал, не отдал свой долг...»Его не заставляли снимать о войне, нет, и вообще Климов тяготел больше к комедиям, но внутренняя потребность сказать свое слово жила в нем долгие десятилетия.
Его дипломной работой во ВГИКе стала сатирическая комедия «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Картину мгновенно запретили, обвинив режиссера в антисоветчине, и не давали Климову получить заслуженный им красный диплом. Допуск к защите ему выбил один из самых авторитетных преподавателей ВГИКа, легендарный Сергей Герасимов, «папа» множества вгиковских режиссеров, известный еще со времен немого кино. Сказали свое слово и монументальные Михаил Ромм и Иван Пырьев — легенды кинематографа были на стороне Климова. Доброжелатели талантливого студента тайком послали фильм генсеку Никите Хрущеву. Тот непрерывно смеялся, смотря картину, а потом сказал: «Почему держите такой хороший фильм? Отдавайте в прокат!» Лента мгновенно прославила актера Евгения Евстигнеева, а самого Климова приняли режиссером на «Мосфильм».
Разумеется, кое‑кто счел молодого таланта выскочкой. И уже следующая картина «Похождения зубного врача» (первая роль в кино Андрея Мягкова) была безжалостно зарублена, выпущена в ограниченный прокат (всего 25 копий) и в итоге быстро положена на полку. Зрители увидели фильм только спустя 20 лет. Это злобное внимание недоброжелателей преследовало мастера всю жизнь. Ему не давали воплощать свои замыслы: фильм «Агония» о Григории Распутине Климов собирался снимать еще в 1966‑м. Картину трижды запускали в производство и трижды останавливали без объяснения причин. Выпустить ее режиссер смог только в 1975‑м, а на полке она пролежала еще 10 лет.
В 1970‑м Климов вместе с братом Германом, известным спортсменом, задумал и создал фильм «Спорт, спорт, спорт» — документально‑публицистическую работу, в которой режиссер показал себя новатором (сейчас этот подход назовут докудрамой) и заработал репутацию на фестивалях спортивных фильмов.
Он был женат на Ларисе Шепитько — влюбился еще в студенческие годы в первую красавицу курса. Несколько лет она не обращала на него внимания — вокруг было много более ярких и настойчивых поклонников. Однако разглядела — они поженились на четвертом курсе института и с этого дня шли по жизни вместе тот короткий срок, который был им отпущен. Он помогал супруге снять ее первый фильм — и именно она поддерживала и утешала Климова, когда его идеи вновь натыкались на рогатки чиновников от кинематографии.
Замысел фильма «Иди и смотри» в соавторстве с Алесем Адамовичем родился еще в 1977‑м. Картину решено было снимать на «Беларусьфильме», идею поддержал сам Петр Машеров.И… стоило первому секретарю ЦК КПБ заболеть, как московские ненавистники Климова добрались и в Минск, во что бы то ни стало решив в очередной раз запретить его работу. «Неожиданно в Минск прикатили Павленок и Даль Орлов. Они привезли с собой официальное заключение комитета на наш сценарий, где значилось 12 замечаний. Любое из них убивало фильм наповал. Дорогие гости затем и пожаловали, — вспоминал Климов. — Парень и девушка, герои фильма, пробираются через топкое болото — «пропаганда эстетики грязи»; нога деревенского старосты наступает на муравейник — «унижающее уподобление нашего народа муравьям»; немецкая пуля убивает на ночном поле корову — «натурализм, смакование»; далее — «где размах партизанского движения, почему позволили сжечь деревню?».
После запрета на съемки режиссер слег. «Весь стал покрываться какими‑то волдырями, язвами. Кожа на мне трескалась, сползала кусками... Лариса мазала меня каждый день какими‑то жуткими мазями и забинтовывала. Всего! Я потом с трудом одевался и мог ходить только с палкой. Потом выяснилось, что дело мое еще хуже. Оказалась поражена левая половина мозга...» Кое‑как подлечившись, он год спустя начал обивать пороги, являясь к чиновникам с просьбой разрешить фильм — и нарывался на язвительные насмешки: мол, с палочкой пришел, разжалобить хочешь?
В 1979‑м случилось страшное: погибла в автокатастрофе любимая Лариса, Климов остался с 6‑летним сыном на руках. Доснял последний фильм жены — «Прощание» по книге Валентина Распутина, снял документальный фильм о ней под названием «Лариса»…
Он больше так и не женился, прожив 24 года без нее и воспитывая сына: любовь у него была одна и на всю жизнь.В 1984‑м в Госкино, то ли устыдившись травить Климова перед лицом этого горя, то ли из каких‑то иных соображений, наконец‑то разрешили ему снимать «Иди и смотри».
К этому моменту Климов уже пересмотрел концепцию съемок: отказался от знаменитых артистов, пригласил никому не известных и по большей части непрофессиональных, самых обычных белорусов. Ему пришлось искать нового мальчика на роль Флеры — и он нашел Алексея Кравченко. На протяжении всех съемок постоянно находился в Березинском заповеднике, чтобы «не потерять связь с местом». Юного героя щадил как мог, даже пригласил психолога, чтобы тот погружал ребенка в гипноз во время съемок самых страшных сцен. «Так вот, психолог надо мной колдовал, и я выполнял его приказы. Но на самом деле я и его, и Климова обманывал — только делал вид, что погружаюсь в гипноз. Не хотел расстраивать режиссера, он ведь так переживал за меня», — вспоминал актер.
Всю свою боль, все свое горе режиссер вложил в этот фильм. Картина получила золото на Московском кинофестивале.
За 1986 год фильм посмотрело почти 30 миллионов зрителей, журнал «Советский экран» признал «Иди и смотри» лучшим фильмом года.Больше Элем Климов ничего не снимал и последние 18 лет своей жизни прожил затворником. Он мечтал экранизировать «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Бесов» Достоевского, но эти замыслы так и не были воплощены. Сперва ему не давали снимать, а потом, после смерти Ларисы, у него уже не хватало вдохновения. «Когда друзья меня укоряют, что я давно ничего не снимаю, я им объясняю, что для вдохновения мне просто надо влюбиться, — сказал Элем Климов в одном из интервью. — Но не думаю, что это уже произойдет. Большая любовь всей жизни у меня уже была».
ovsepyan@sb.by
