— Старшая сестра одноклассницы была машинисткой башенного крана. Она так интересно рассказывала, как строила разные города, что и нас увлекла.
Неужели не страшно было? Крановщица только улыбается: нисколько. В деревне Ледвени Вилейского района, откуда она родом, вышка солдатская стояла. Так они с подругой единственные из девчонок могли залезть на самый верх. Вот и поступили вместе в Минское профессионально–техническое училище № 31 (ныне государственный профессионально–технический колледж монтажных и подъемно–транспортных работ). В то время профессия пользовалась спросом у прекрасной половины. Галина Воравко говорит: в ее группе из 28 человек девушек была примерно треть. Сейчас же на такую работу дамы не стремятся. Самые молодые крановщицы в управлении — со стажем 7 лет.
— А помните свою первую стройку?
— Конечно. Детский сад в Серебрянке. Только кран у меня тогда другой был — едва ли не вполовину ниже. Нынешний — высотой 55 метров. Современный, с компьютерным управлением. Длина вылета, угол поворота, грузоподъемность — все цифры перед глазами на мониторах. Даже скорость ветра. Сегодня, кстати, всего 2 — 3 м в секунду и безоблачно. Отличная погода для работы.
А как же мороз? Это не помеха. В кабине крановщицы тепло. Хотя определенные нюансы работы зимой все же есть. Скажем, груз попросту может к земле примерзнуть... По молодости у Галины Геннадиевны был такой случай: строители подцепили железобетонную плиту за металлические петли и скомандовали «Вира!». Начала поднимать, а та — ни с места. Зато кран стал крениться. И вдруг петля оборвалась. Крановщица до сих пор помнит, как в тот момент качнуло машину... Больше таких промахов не допускает: начинает маневр не раньше, чем снизу подтвердят, что груз свободен, и натягивает стропу медленно. Кстати, максимум, который может поднять ее нынешний кран, — 10 тонн.
Самое сложное — управлять краном в непогоду. Обычно все команды стропальщик жестами дублирует. Но в сильный снегопад или туман видимость плохая, приходится ориентироваться только на голос по рации. Чтобы не ошибиться, требуется максимум внимания и сноровки. От этого зависит безопасность всего процесса. Ведь внизу — люди... Работы прекращаются только во время грозы и при ветре свыше 12 м/с. О его усилении предупреждают заранее, чтобы крановщица спустилась. Не успела вовремя — деваться уже некуда: безопаснее остаться в кабине. Рабочие внизу кран на захваты поставят, обесточат, и он надежно будет стоять. Надежно при этом не значит неподвижно. Чем выше башня, тем больше машину раскачивает. Ощущение наверху едва ли не как на качелях. Еще тот аттракцион. Но Галина Геннадиевна говорит: привыкла. А вот на «Супер 8» как–то раз прокатилась в 20 лет, так впечатлений на всю жизнь хватило.
...Поднимаю голову к небу, на кабину 55–метрового крана, пытаюсь прикинуть, сколько же тут ступенек до рабочего места. «Около 100», — Галина Геннадиевна словно читает мои мысли. Утром вверх, вечером вниз (можно еще в обед спуститься). Признается: раньше это не составляло труда. Сейчас, конечно, сложнее. Иногда останавливается между секциями, чтобы перевести дух... Все же на днях 55 исполнилось.
А личный рекорд крановщицы — работа на высоте 68 метров ровно год назад на стройке 19–этажки. Всего же участвовала в возведении, наверное, более сотни зданий: жилых домов, школ, детских садов, библиотек, даже «Минск–Арены»... К слову, сама живет в микрорайоне Сухарево, который помнит, когда там было всего два дома и никакого транспортного сообщения. Она тогда в подменке жила, ждала вот–вот квартиру и думала: «Только бы не здесь». Сейчас, глядя через свои большие окна на открывающийся с высоты 12–го этажа пейзаж, говорит, что в это уже и не верится.
— А если бы можно было выбрать профессию заново?
— Опять пошла бы в крановщицы. Я, кстати, и дочек своих, Катерину и Дарью, пыталась «заразить» этой работой. Не получилось. У них свой путь. Но у меня сейчас два внука подрастают, — улыбается. — Старшему Матвею на 4 года подарили башенный кран почти с него ростом. Так мы дома развернули целую стройплощадку. Он управляет, а я командую: «Вира!», «Поворот!», «Майна!»... Растет смена.
Прямая речь
Галина Воравко:
— Что нравится в профессии? Работаю на высоте. Вижу город. Наблюдаю, как он меняется. Особенно красиво вечером, когда включается иллюминация. Или ранним утром, с восходом солнца. Мы ведь и в ночную смену работаем, при свете звезд и прожекторов... А какая бывает красивая радуга после дождя! Я ее первая замечаю и строителям говорю, чтобы и они могли полюбоваться.
Цифры «СБ»
Сегодня в организациях, подведомственных Министерству архитектуры и строительства, машинистами башенных кранов работают 1.004 человека, в том числе 419 женщин.
Компетентно
Андрей Готто, директор Минского государственного профессионально–технического колледжа монтажных и подъемно–транспортных работ:
— За 40 лет, которые в нашем учебном заведении готовят машинистов башенных кранов, по этой профессии обучили 730 человек. И из них только 66 женщин. Причем, судя по статистике, в прошлом веке было больше энтузиасток, которые не боялись высоты и готовы были трудиться на стройплощадках наравне с мужчинами. Сегодня девушки идут на мостовые краны, козловые... А на башенные в последние годы к нам поступают только парни. В то же время, как я заметил, у работодателей большим спросом пользуются именно крановщицы. Думаю, в силу особенностей женского характера. Ведь работа на кране — это в первую очередь внимательность, усидчивость, терпение, более свойственные как раз прекрасной половине.
dekola@mail.ru
