«Дом наш — усюды, дзе жыве беларускі народ, як на ўсходзе, так і на захад ад польска-радавае граніцы. І гэтага нашага дому, гэтае нашае зямлі мы як баранілі, так і будзем бараніць, нягледзячы на ўсю абшарніцкую хлусню!» — писала в 1925 году газета «Жыцьцё беларуса» в первополосном материале «Наш дом». С момента, когда западная часть белорусских земель по Рижскому мирному договору 18 марта 1921 года оказалась под властью Польши, прошло всего четыре года. И за столь небольшой срок здравомыслящие люди смогли понять, что паны в ближайшем будущем уничтожат белорусов как нацию. Законы, в которых прописывались права населения, проживающего на территории Западной Белоруссии, на деле оказались лишь формальностью. Белорусы считались национальным меньшинством, а саму территорию поляки называли «крэсы всходне» («восточные окраины»). Белорусские школы закрывались, за пользование родным языком наказывали штрафами и даже тюремными сроками. И все это на фоне разрушения экономики региона, которая «за польскім часам» скатилась до уровня отсталых колониальных стран.
На «восточных окраинах»
Незавидная во многих смыслах жизнь населения Западной Белоруссии усугублялась тяжелым экономическим положением. Новые фабрики и заводы практически не строились, отсутствовала тяжелая промышленность. Да и большинство кое-как функционировавших предприятий деревообрабатывающей, пищевой и легкой промышленности переживало упадок, шли массовые сокращения рабочих.
Газета «Жыцьцё беларуса» (перевод автора с языка оригинала):По официальным данным, в Западной Белоруссии было закрыто более 200 предприятий. К середине 1933 года число рабочих сократилось на 46 процентов. Безработица приобрела массовый характер. В конце этого года в числе зарегистрированных безработных оказался почти каждый второй ранее занятый в промышленности работник.
«Дирекция табачной фабрики в Гродно объявила о сокращении рабочих. Вторая смена — 600 человек — работает до 29 октября текущего года, а с первой смены пока намечено 150 человек. Вот вам и улучшение жизни рабочего человека! После увольнения иди, куда хочешь, потому что и без того в Гродно безработица…»
То, что происходило на западнобелорусских землях в 1921—1939 годах, по форме напоминало крепостническую форму труда. Крестьяне обязаны были отрабатывать панам более 100 дней в году, платить «хозяевам» непосильные налоги. Повинности накладывались принудительно.
Партбилет в тюрьму
Помимо остальных «преференций», на «восточных окраинах» был установлен жесткий политический режим, осуществлялся полицейский террор. К примеру, приверженцы коммунистических идей подвергались преследованию и по действующему уголовному кодексу Польши (1932 года) могли быть наказаны пожизненным тюремным заключением.
Газета «Жыцьцё беларуса»:Польские военно-полицейские отряды разрушали дома сельских жителей, уничтожали имущество и раскрадывали продовольствие. Без объяснения причин крестьянам запрещалось зажигать огонь в своих домах, ходить в соседние деревни. Главная роль в проведении польского террора на территории Западной Белоруссии принадлежала тайной полиции — дефензиве.
«В Гродно и повете арестованы 112 человек… Их обвиняют в приверженности к коммунистической партии и стремлении к воссоединению Западной Белоруссии с ее восточной частью».
Газета «Жыцьцё беларуса»:
«Польские писатели требуют, чтобы им дали возможность идти собственным путем к светлому будущему человечества, где равенство, свобода и братство будут приведены в жизнь… Уже седьмой год Польша идет к этому светлому будущему, но до этой поры — не к свету, а наоборот, идет назад — в темноту».
Политическое оружие
Множество статей в газетах того времени посвящено проблеме белорусских школ. Цитируются и письма читателей, свидетельствующие о притеснениях по языковой принадлежности. Говорить и обучаться на родном языке детям в Западной Белоруссии запрещалось. На работу в белорусскоязычные школы, которых с каждым годом становилось все меньше, принимались учителя исключительно польской национальности.Газета «Жыцьцё беларуса»:К концу 1930-х годов польские власти практически полностью ликвидировали белорусские школы. А школы и гимназии, где продолжалось обучение, превратились в инструмент полонизации местной молодежи. С каждым годом система образования приобретала статус политического оружия. Так, новогрудский воевода А. Корвин-Круковский на собраниях призывал своих коллег усилить натиск по обработке белорусов: «Часто это будет насильственно, но цель является великой… Школа — это то, что создает польскость. Лозунг про аполитичность школы — это какое-то недоразумение. На окраинах школа должна быть политической, это оружие, которое используется политической администрацией».
«Белорусы, выполнили ли вы свою обязанность — подали ли на 1925—1926 школьный год декларацию, чтобы иметь белорусскую школу?.. 8 сентября на вопрос нашего корреспондента школьному инспектору в Гродно, будет ли в наступающем году открыта хотя бы одна белорусская школа, пан инспектор Шульц дал ясный и короткий ответ: ни одна белорусская школа не будет открыта.
Несмотря на все преграды местной администрации, поданы декларации на открытие 22 белорусских школ. Но на деле нет ни одной. Селяне недовольны: «Налоги платим всякие, и если не имеешь, чем платить, так забирают у тебя последнее, самое необходимое, а про школу белорусскую и не спрашивай, потому что ее не будет!.. Так и языковые законы: помогли они нам как покойнику кадило…»
Газета «Жыцьцё беларуса»:
«Что касается средних школ, тех немногих белорусских гимназий, которые восстали и держатся благодаря неимоверным усилиям общества и жертвенности белорусского учительства, так на основе этого закона польские власти также покушаются на белорусские гимназии, чтобы их ополячить или вовсе ликвидировать».
ИЗ ДОСЬЕ
Газета «Жыцьцё беларуса» печаталась на белорусском языке. Защищала права белорусов, проживающих на территории Западной Белоруссии. Первый номер увидел свет 19 августа 1925 года. Всего вышло 20 номеров, 5 из них изъяла польская полиция. 12 ноября 1925 года газета была закрыта.
«Я никогда не переживал такого волнения…»
Измученный панами белорусский народ, прожив в составе Польши без малого 20 лет, мечтал вырваться из западни. И несмотря на запрет властей даже думать об этом, не утрачивал надежды обрести свободу, «вярнуцца дадому». Поэтому, когда на территорию Западной Белоруссии 17 сентября 1939 года вошла Красная армия, для большинства людей это стало настоящим праздником.
«Я никогда не переживал такого волнения, которое испытал при виде встреч Красной армии с крестьянством угнетенной Западной Белоруссии. Вдоль всех дорог, где проходят наши части, выстраивается народ с красными знаменами и лозунгами. Девушки украшают цветами боевые машины и коней красноармейцев и командиров. Деревни пестрят красными флагами. На улицах непрерывное ликование.
Новогрудок весь заполнен крестьянами из окрестных сел. Ни на минуту не прекращаются овации в честь Красной армии, принесшей свободу в этот край нищеты и уныния. Каждый стремится помочь, чем может, проходящим частям.
Последние две недели многие города и села Западной Белоруссии были совершенно лишены хлеба. Польское правительство полностью прекратило снабжение городов. Разоренная поборами деревня также не в состоянии была обеспечить подвоз продовольствия. Сейчас города начинают жить нормальной жизнью, организуется их снабжение».
Если до присоединения к Польше в Западной Белоруссии было 400 белорусских школ, в 1928 году осталось только 28, в 1934-м — 16, а в 1939-м — ни одной.
Общая площадь Западной Белоруссии составляла 113 тысяч кв. км — 29 процентов всей территории Польского государства.
kuzmich@sb.by
Номера газеты «Жыцьцё беларуса» предоставлены редакции Владимиром Лиходедовым
Продолжение — в следующем номере
Номера газеты «Жыцьцё беларуса» предоставлены редакции Владимиром Лиходедовым
Продолжение — в следующем номере
