Перебирая в памяти годы, ставшие прошлым (а их промелькнуло уже 85), Владимир Павлович Самсонов на жизнь свою оглядывается с благодарностью. Судьба благоволила к нему. Во всяком случае, она дала ясно понять, где его место в жизни. Огранила характер Самсонова и придала ему силу. А что ни грань, то целое сокровище: искренность, достоинство, отвага поступков, любовь к жизни...
Принимая решения вопреки пресловутому «как бы чего не вышло» и зная, какими будут последствия, Владимир Павлович тем не менее никогда не давал задний ход. Для него интересы дела, правда и справедливость превыше всяких опасений. Вот почему, когда год за годом он пролистывает свою жизнь, сердце его не стынет от горьких мыслей, что не так, мол, жил. Не те совершал поступки. И что, может быть, напрасно вызывал огонь на себя. За свое прошлое ему не стыдно. Потому что стилем его работы, да и всей жизни была доброта. Как истинный земледелец он щедро бросал на житейскую ниву ее зерна. Хотя прекрасно знал: не все ростки пробьются к солнцу и свету...
В апреле 1952 года выпускник Белорусской сельскохозяйственной академии Владимир Самсонов добирался до места своего распределения — в Глубокскую МТС. Весна выдалась дружной. На деревьях зеленели почки. И снег с полей уже сошел. Там, где повыше, хоть сегодня сей. А в низинах — вода. Чайки плавают. «Неспокойный в районе рельеф. Всхолмленность. Мелкоконтурность. И почва небось разного качества, — размышлял молодой агроном. — Трудная тут земля. До рекордных урожаев будет долгая дорога. Да и с кормовыми культурами, пожалуй, не легче. Это тебе не пойма Оки...»
Стоило Владимиру Павловичу произнести про себя «пойма Оки», как в памяти тут же возникла картина. Прекрасная и величественная.
Сенокос на Рязанщине испокон веков считался всенародным праздником. От женщин в нарядных платьях и белых платочках, от мужчин в новых рубахах луговое разноцветье становилось еще богаче. На косьбу выезжали семьями, и в первую очередь для каждой из них сооружался шалаш. А ранним утром, едва на краю неба проступит алая позолота, косцы уже на ногах. Подчиняясь извечному правилу коси, коса, пока роса, они разворачиваются вереницей в удалении друг от друга на размах плеча. Литовки, как молнии, вонзаются в густой травостой. И вот мах за махом поднимается вал свежескошенной травы с пряным запахом. Сохла она за считанные часы. И огромный, как море, луг закипал веселой коллективной работой. Мальчишки, лихо управляя лошадьми, волокушами стаскивали сено. И как грибы после теплого дождя на лугу вырастали стога.
Родное село Володи Самсонова называется Елатьма. В старинном русском поселении на Оке было 12 церквей. И две гимназии: мужская и женская. А еще — библиотека с богатейшими собраниями классиков русской и всемирной литературы. Село славилось купцами. Они закупали по дешевке в Украине волов. Откармливали их как следует. И торговали в Москве мясом. Барыши имели огромные. Вот и жертвовали на строительство церквей. И на покупку книг для общественной библиотеки.
Отличная библиотека была и в доме Самсоновых. Павел Макарович заведовал сортоиспытательным участком. Много читал специальной литературы. Но к художественной у него было особое пристрастие. А маме, как говорится, сам бог велел любить литературу. Анастасия Дмитриевна окончила Касимовское педучилище и преподавала в младших классах. Так что с самого юного возраста книги для Володи стали спутниками жизни. Особенно произведения Александра Пушкина.
Из Владимира Павловича мог получиться великолепный словесник. Но перевесило отцовское дело. Опыты, которые он ставил на небольших деляночках, притягивали к себе мальчишку. Для него, как музыка, звучало: рожь «вятка», ячмень «московский», овес «золотой дождь»... Отец терпеливо объяснял, что означает селекционная работа. Он верил: зерна интереса к селекции, зароненные им в душу сына, обязательно дадут всходы...
В 1941 году Павла Макаровича взяли на фронт. Солдат из него был никакой. Да и возраст уже не тот. Но забирали всех: и хромых, и кривых. В селе остались лишь немощные старики, бабы да дети. А через два года об отце уведомили как о пропавшем без вести. (Отыскать могилу отца сыну не удалось. Рядовой Самсонов погиб в Калмыкии. Там немцы столько положили наших солдат, что было не до фамилий. Снесли их в братские могилы и засыпали землей.) И легла на материнские плечи тяжкая ноша: поставить на ноги четверых детей да еще племянника. Володя в семье старший. Всю мужскую работу он делал исправно, хотя зачастую на пределе сил. Но кто тогда измерял эти силы? Надо — и весь разговор. И за оценки в школе Самсонову краснеть не приходилось. А дорога в завтра давно определена: Тимирязевка. В 1947 году Владимир Самсонов успешно сдал экзамены и стал студентом Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Шла вторая половина августа, а дома надо было управиться и с сеном, и с дровами. Володя рвался из последних сил, но к началу занятий все–таки опоздал. В академии студента «обрадовали»: места в общежитии ему нет. А к занятиям из–за опоздания он не допускается. И дали совет: профессор Иванов из Белоруссии собирает несостоявшихся студентов в свой сельхозинститут. Подсказали, где его можно найти. Вот так Владимир Самсонов и стал студентом Белорусского сельскохозяйственного института, через год преобразованного в академию.
...А вот и место назначения. Вид у него неприглядный. Пара обшарпанных вагончиков. Запущенные мастерские. Техника под открытым небом. Убогая контора. Неприветливой была и встреча с директором МТС. Фронтовику, танкисту боевой славы не занимать. А на мирном фронте дела у него не ладились. Чуждым ему было земледелие. В каждом молодом специалисте он видел своего конкурента. И относился соответственно. Но Владимиру Павловичу всегда везло на добрых людей. Первый секретарь Глубокского райкома партии Петр Ефимович Рубис (потом он станет председателем Витебского облисполкома) по–отечески относился к главному агроному. Он не считал для себя зазорным расспрашивать молодого специалиста о севооборотах, особенностях почвы, внесении удобрений. А сам учил его, как надо работать с людьми. Через полгода с небольшим Владимир Самсонов станет директором МТС и сделает ее одной из лучших в области. Он возмужает, будет крепким хозяйственником. Только характер останется неизменным. Начальству в рот Владимир Павлович не заглядывал, труса не праздновал. Во всех делах своих, помыслах и поступках Самсонов был чист.
С посевной в Глубокском районе всегда были проблемы. Из–за почвенно–климатических условий район не укладывался в жесткие рамки графика. Из центра в Глубокое для разборки дел прислали комиссию во главе с крупным ученым Степаном Гордеевичем Скоропановым. В райкоме партии собрали всех руководителей села. Дали слово директору МТС. Он с ходу пошел в наступление: «А по какому праву вы навязываете нам севообороты, приемлемые только для однородных почв? Для нашего района наиболее продуктивны контурно–экологические севообороты. Вот конкретные результаты... Почему вынуждаете нас перетаскивать торф на песок? Это ошибка. Слой торфа небольшой. Вычерпаем до дна — получим мертвый песок и гравий. Торфяники надо превращать в пастбищные угодья...» Скоропанов не перебивал директора МТС. «Вам бы не техникой командовать, а писать диссертацию», — скажет он. И как в воду глядел. Владимир Павлович защитит и кандидатскую, и докторскую диссертации. Он станет доктором сельскохозяйственных наук, профессором, академиком НАН Беларуси. Членом–корреспондентом Академии сельскохозяйственных наук России. Будет удостоен звания лауреата Государственной премии и заслуженного работника сельского хозяйства Беларуси. Но все это придет потом...
В 1957 году Владимира Самсонова назначат председателем Плисского райисполкома. Работалось ему нелегко. Любую инициативу предрика беспощадно глушил первый секретарь райкома партии. В народе его прозвали Иван Грозный. Чуть что не по нему — тут же следовала угроза: «Исключу из партии! Выгоню с работы!» К счастью, длилось это недолго: Самсонова избрали первым секретарем Миорского райкома партии. Это были годы, когда травопольная система уничтожалась и в приказном порядке внедрялась кукуруза. Неадаптированная к местным условиям королева имела жалкий вид. Самсонов как мог спасал основные кормовые культуры в регионе — клевер и тимофеевку.
А потом была высокая должность в Министерстве сельского хозяйства — заместитель министра. Вершина же труда Владимира Павловича Самсонова — ученого, организатора и руководителя — директор Белорусского научно–исследовательского института земледелия и кормов. У руля НИИ Владимир Павлович был 26 лет. За эти годы институт набрал такую высоту, что слава о нем гремела по всей стране. Знали о НИИ и за пределами Советского государства. Если с 1900 по 1965 год урожайность зерновых в Беларуси составляла 6 — 10 центнеров с гектара, то к 90–м годам она утроилась. Дали свои плоды масштабная химизация и механизация производства. Наука действительно стала производительной силой. Возросли значимость и результативность селекционной работы. Были налажены обширнейшие связи с зарубежными коллегами.
Велик и исследовательский интерес Владимира Павловича Самсонова. Им опубликовано около 300 научных работ. Подготовлено 6 кандидатов и 2 доктора наук.
...Когда Владимир Павлович встречается с молодыми учеными, ему всегда хочется напомнить им, что выросли они на плечах старшего поколения ученых. И что наука — это такая книга, которую никто еще не смог дочитать до конца. И вряд ли кто сумеет.
Фото автора.
Советская Белоруссия №91 (24228). Среда, 22 мая 2013 года.
