Нефть, газ, бериллы и топазы: что еще могут скрывать недра на малоизученных территориях близ Гомеля

Для многих подземные залежи нефти и газа сродни сокровищам из пещеры Аладдина, которые еще попробуй найди. Хотя, уверяют эксперты, их в белорусской земле сокрыто немало — нужно лишь хорошо искать. И делать это стоит не эпизодически, а с завидным постоянством, скрупулезно изучая метр за метром земной толщи. Увидеть, как это происходит не в теории, а на практике, корреспонденту «Р» помогли специалисты филиала Мозырской нефтеразведочной экспедиции глубокого бурения (МНРЭГБ) НПЦ по геологии Минприроды.

Фото из архива SB.BY

Буровецкая кровь

Полтора часа от Мозыря, и скважина № 99 Славаньского месторождения встречает нас по-настоящему летней жарой. Искренне сожалею об отсутствии головного убора — солнце явно припекает. А вот для моего сегодняшнего гида — инженера филиала МНРЭГБ Владимира Маримонова — эта ситуация, похоже, привычная. Он бодро ведет меня по площадке, поясняя происходящее. Минуя с десяток вагончиков, где посменно проживает бригада из 23 человек, где есть своя столовая, душевая и даже сауна, идем в сторону буровой вышки. Здесь все шумит и движется, а у «руля» нас ожидает бурильщик вахты Василий Прохоров. Сегодня главный здесь он, ведь именно от него зависит точность продвижения в глубь пород. И это, поверьте, наука не самая простая. Это потом мне расскажут, что сразу за пульт буровой ни после техникума, ни после вуза специалиста не поставят — хотя бы месяца три-четыре нужно походить в помбурах, постигая азы мастерства.

Пока я осматриваюсь на буровой, заглядываю в дизельное отделение, к вышке подъезжает грузовик.

— Привезли запасное и основное оборудование для дальнейшего бурения скважины, — поясняет Владимир Маримонов. — Оборудование постоянно меняется. Чем глубже, тем меньше его диаметр.

Мастер смены лично принимает все привезенное под роспись. Движемся дальше.

— В эту скважину, — указывает Владимир Маримонов, — заливается специальный буровой раствор. Это как буровецкая кровь, от состава которой, как и в организме человека, зависит качество всех работ и то, как будет вести себя скважина в дальнейшем.

Собственно, Славаньское месторождение открыли давно и передали в разработку добывающей организации — «Белоруснефти». А уже она в свою очередь снова обратилась к геологам за помощью — пробурить эксплуатационную скважину № 99. Так что буровикам предстоит опуститься вниз более чем на 4 тысячи метров, прежде чем они достигнут залежей ценного сырья. А какой будет добыча? Пока неизвестно. Однако специалисты говорят: не меньше, чем в скважине по соседству. А это примерно 5,8 тонны в сутки.

— Это хороший показатель, — заверяет меня главный геолог МНРЭГБ Нила Сусленко. — Конечно, скважины бывают разные. Дебет некоторых — и по 100 тонн в сутки. Следующую эксплуатационную скважину будем бурить на Ново-Березинском месторождении. Добыча нефти здесь может составить около 30 тонн в сутки.

«Плохой» нефти нет

На вопрос о качестве белорусской нефти Нила Сусленко улыбается:

— Поверьте, нефть вся качественная. Лишь бы она была! Просто есть сырье сложное в извлечении и работе, а есть легкое. С легкой и подвижной нефтью работать проще. На месторождениях, где мы сейчас работаем, она более вязкая. Но это ничего — на нефтеперерабатывающих заводах с ней тоже разберутся!

Поиск черного золота — целая наука. Первыми на нефтеперспективные площадки идут сейсморазведчики. Уже по их отчетам выделяются структуры, где можно бурить на перспективу. Хотя и это еще не окончательный вердикт: что прячут недра, покажет только поисковое бурение, говорит Нила Сусленко:

— Не каждое бурение завершается удачей. В общем-то это общемировая практика: всего около 30 процентов разработок действительно подтверждают залежи нефти. В остальных случаях там может быть вода или вовсе ничего — заранее ведь этого не видно. Тем не менее даже этот небольшой процент с лихвой окупает все затраты на поиски сырья. Посмотрите на цену за баррель на мировом рынке. А сколько баррелей в тонне?! Для покупки этого сырья за рубежом стране нужна валюта, которую сначала необходимо заработать. Сколько нужно продать для этого товаров? Думаю, немало. Поэтому даже небольшие собственные месторождения для нашей страны так важны.

Традиционно перспективным для поиска нефти и газа у нас считается Припятский прогиб — большая часть Гомельской, юг Могилевской и Минской областей. Здесь и ведутся основные работы. Но, как показывает практика, нужно изучать и другие территории. Потому что в отличие от Украины белорусские недра изучены слабо, говорит Нила Сусленко:

— Недавно мы бурили слабоизученные площадки в районе Гомеля. А еще точнее, параметрическую скважину — это для изучения глубинного строения территорий. Как выяснилось в процессе, в том месте когда-то был вулкан. Так вот скважина Прибор дала нам повышенные газопоказания. А это всегда предвестник нефти. Мы углубились на 1200 метров, вскрыв породы кристаллического фундамента. И понимаем, надо идти дальше. Более того, есть перспектива найти здесь что-то еще, и не менее ценное. По другую сторону границы, в Украине много полезных ископаемых. Так что перспектива есть и у нас. В таком кристаллическом фундаменте, до которого в Приборе добрались и мы, а в Украине он ближе к поверхности, найдены не только нефть и газ, но и бериллы, топазы, кварцы. Так что лениться не надо — нужно искать и нам.

Инвестиции в будущее

В этом году МНРЭГБ планирует искать нефть еще на одном месторождении. Для этого сейчас строится поисковая скважина Перелесенская-1 проектной глубиной 1970 метров. К сожалению, говорит Нила Сусленко, в последние годы объемы работ геологов были сильно сокращены:

— Чтобы приращивать запасы нефти, нужно бурить в год до 10 тысяч метров, тем самым обеспечивая экономическую безопасность страны.

Тем не менее, с приходом нового руководства Минприроды, Нила Сусленко убеждена, проблемы пойдут на спад:

— В планах на будущий год — выделить нам средства уже на несколько скважин, добавить возможностей для работы сейсмиков.

И это немаловажно, ведь в «копилке» МНРЭГБ — более тридцати перспективных площадок для поискового бурения. Есть информация и о перспективе извлекаемых отсюда ресурсов: они могут составить более 7 миллионов тонн нефти. Потенциал только Подгатьевской структуры специалисты оценивают более чем в 300 тысяч тонн.

Параллельно с развитием отрасли будут решать и кадровый вопрос, повышая престиж профессии геолога, создавая условия для закрепляемости кадров. Кстати, положительные примеры уже есть. Например, дежурный инженер Дмитрий Лупик хоть по распределению в геологическую отрасль и не попал, при первой же возможности пришел на работу в МНРЭГБ. Сначала помощником бурильщика, потом стал инженером-техником, буровым мастером, инженером. Специалист убежден: теперь он на своем месте.

veraart14@sb.by

Фото автора.