— Извините, вы меня не узнаете, конечно… Но это я, Вадим, сын вашего земляка Алексея Петровича, — с улыбкой произнес парень. — Вы мне еще хоккейную клюшку подарили на день рождения…
— Ну как же, как же, узнаю, — поторопился я успокоить молодого человека. — Столько лет прошло… Как отец?
— Потому и остановил вас, что у отца проблемы, — ответил Вадим. — После инфаркта четыре шунта поставили, сейчас он находится в реабилитационном центре в Аксаковщине. Вроде бы идет на поправку. Вчера был у него, и отец как раз вспоминал о вас. Сказал, что читает ваши рассказы о Браславщине, и вообще хотел бы увидеться. Он после смерти матери так и не женился. Скучает…
— Обязательно навещу Алексея, — заверил я Вадима. — Так и передай ему.
В свое время я готовил репортаж с областных «Дажынак» и там познакомился со своим земляком из родного Бобруйска, который на тот момент руководил одним из хозяйств. Алексей пригласил меня в гости, познакомил с красавицей женой Галиной. Я приезжал на день рождения Вадима, подарил пареньку ту самую хоккейную клюшку. Когда эта семья перебралась в столичный регион и, казалось бы, мы должны были встречаться чаще, вышло как раз наоборот. То были наиболее крутые годы в моей карьере, да и Алексей, по слухам, которые до меня доходили, не бедствовал. А вот Вадим, похоже, известным хоккеистом так и не стал, иначе не работал бы сейчас охранником в супермаркете.
Здравница в Аксаковщине — одно из известнейших медицинских учреждений в нашей стране. Когда-то она была построена для советской партийной верхушки. Но давно уже здесь лечатся и проходят реабилитацию самые разные пациенты. Находится больница в одном из живописнейших мест недалеко от столицы. Вокруг лес и огибающее лечебницу с двух сторон тихое озеро. Особенно красиво здесь осенью.
Без труда отыскал палату, в которой находился Алексей Петрович, и мы по-дружески поприветствовали друг друга. Старый приятель не скрывал, что тронут нашей встречей. Однако длилась она недолго: вскоре вошла симпатичная сестричка и напомнила пациенту, что через десять минут ему предстоят обследования. Мы так же тепло расстались и договорились общаться чаще. Тем не менее дела и время вновь окунули в свой водоворот, и встретиться удалось лишь через два года после свидания в Аксаковщине.
Нынешним летом, когда я готовил снасти для ночной рыбалки, раздался звонок по мобильному, и я услышал хрипловатый голос Алексея:
— Если Вадим привезет меня на недельку в гости к тебе — приютишь?
— Без проблем, — ответил я. — Гостевой домик у меня пустует. Да и рыба неплохо ловится.
Алексей не заставил себя долго ждать. В полдень следующего дня у ворот усадьбы остановилась еще не потерявшая лоск иномарка, и оба мужчины неторопливо вышли из нее. Вадим, правда, сразу предупредил, что через час он нас покинет, так как появились какие-то дела. Алексей же с удовольствием вдыхал целебный воздух, царивший в окрестностях.
— Вот у твоего сына, скажем так, не самая престижная работа, а иномарка дорогая, — сказал я. — Наверное, ты помог?
— Да нет, — ответил гость. — Вадим был вполне преуспевающим предпринимателем, но начались какие-то проблемы, и он временно остался не у дел. Сидеть дома не захотел, вот и пошел в охранники. Недавно его права восстановили, и он снова занят. Так что все у него нормально. А вот на другом фронте, на личном, у него действительно не складывается. Жена с ребенком ушла к своему бывшему. Я предупреждал… Но ты же знаешь этих молодых: пока не накуролесят, не успокоятся. Вот только не понимают, что времени, чтобы надежно выстроить жизнь, отпущено не столь уж много. Легко пролететь как фанера над Парижем.
Вечером, вдоволь наевшись вкусной ухи, мы сидели в беседке и предавались воспоминаниям.
— Впрочем, — продолжил нашу предыдущую беседу Алексей, — мой пример для сына тоже не самый лучший. После смерти Галины я ушел в загул, из которого, можно сказать, до сих пор еще не вышел. Женщины, конечно, были, но семьи нормальной так и не сумел создать. Все чего-то боялся, осторожничал, и вот на финишной прямой оказался, по сути, совсем один. Вадим не в счет. Живем в разных квартирах, да и общаемся нечасто.
Гость надолго замолчал, а затем продолжил:
— Но вот год назад судьба вроде сжалилась надо мной и организовала неожиданную встречу на этой поздней дороге. Когда Вадима восстановили в правах и у него снова появились деньги, он купил дачу недалеко от Минска. Не бог весть какую, но меня вполне устраивал этот тихий уголок. Вот только прежние хозяева почему-то не удосужились посадить на участке хотя бы несколько плодовых деревьев. Я решил исправить ситуацию и субботним утром отправился на Ждановичи за саженцами. Их продавали в нескольких местах. В одном из них в тонкой курточке на ветру ежилась женщина средних лет. Взгляд мой остановился на легкой фигурке, а когда заглянул в глаза — тонкая дрожь пробежала по моему телу. Удивительное дело, но я даже вспомнил имя.
«Неужели Нина?» — воскликнул я.
«Она самая, Алексей Петрович, она самая», — заулыбалась продавщица саженцев.
Как в кадрах кинохроники, всплыли в памяти их отношения, когда оба заочно учились сельхозакадемии. Встречи эти были короткими и случались только во время первой сессии. Потом Нина куда-то пропала, а у него начался роман с другой молоденькой аспиранткой.
И все же о Нине он нет-нет да и вспоминал. Вспоминал, но не удосужился ее отыскать. Так и бежала жизнь с новыми встречами, романами и всяческими коллизиями.
«Могу предложить вам, Алексей Петрович, саженец яблони под названием «слава победителям». Вы ведь и сам в этой жизни победитель, не то что я», — с грустью в голосе произнесла Нина.
Женщина держала в руках молоденькое деревце, и мне казалось, что оно живое, теплое, как неродившийся плод нашей короткой любви. Я взял ее руку и задержал в своей ладони. Не сразу заметил, что она не выдергивает свою. Прошлый опыт общения с женщинами и некое необъяснимое чувство подсказывали мне, что отношения могут возродиться и успешно продолжиться. Подольше пообщаться нам помешали новые покупатели. Тем не менее я купил у Нины две тонкие яблоньки и несколько кустиков смородины. Мы обменялись телефонами, и я сказал, что обязательно позвоню ей.— Ну и как развивались ваши отношения дальше? — полюбопытствовал я.
— Да пока никак, — помолчав, ответил гость. — Все не соберусь и не решусь на новую встречу, хотя Нина сама недавно позвонила и пригласила в гости.
Я тоже помолчал и подумал, что вся эта история напоминает какой-то неоконченный роман. Мы еще поговорили о том, что одинокие мужчины на старости лет живут меньше тех, с кем рядом есть спутница. Я как бы невзначай заметил, что в этой жизни чаще других пьют шампанское мужчины решительные и инициативные. Алексей, кажется, понял намек, но промолчал.
Неделя, что гостил у меня приятель, пролетела быстро. Приехал Вадим и увез отца в столицу.
Стояла замечательная нежная осень. Я уже успел проводить в дальний путь журавлей с соседнего болота и пропадал на озере, гоняясь за оживившейся щукой. Однажды погода ухудшилась — я поспешил на берег. Темнеет в такую пору рано, и я включил телевизор. Тогда и увидел эти жуткие кадры из хроники тревожных новостей. В кювете лежала разбитая машина, неподалеку — другая… Глаз выхватил разбросанные, как показалось, саженцы. ДТП, каких немало происходит на наших дорогах чуть ли не каждый день. Но что-то необъяснимо тревожное екнуло внутри. Это ощущение усилилось, когда диктор сообщал, что за рулем одного из автомобилей была женщина пятидесяти двух лет.
Я набрал номер Алексея, но он был недоступен. Приятель позвонил мне сам на следующий день и сообщил о гибели Нины, с которой должен был встретиться в ближайшие выходные. Я выразил соболезнование и положил трубку. Больше не хотелось общаться с Алексеем. Конечно, это не так, но мне почему-то казалось, что в смерти женщины есть и его вина. Пусть весьма косвенная, но все же… Подумалось, что если бы он не оттягивал так долго встречу, а был рядом, то вполне возможно, что в этот печальный момент женщина не оказалась бы там, а находилась бы в другом, более удачном месте. Но это уже иная материя… В тот день, когда Алексей сообщил мне о смерти Нины в ДТП, я подумал, что найду повод либо предлог уклониться от встречи с ним в следующий раз. Не люблю смотреть на мужчин, сетующих на свою судьбу. Для меня предпочтительнее те, кто творит ее сам и всегда готов помочь другим.
Осень продолжала радовать. Синоптики обещали после второго еще и третье бабье лето. Вполне верилось, так как листья на деревьях вокруг усадьбы держались еще крепко, а ветер с озера не был студеным. Словом, грех жаловаться…
