коллаж виктории седляровойНе будем отрицать: в немалом количестве стран крупный капитал напрямую или косвенно принимает активное участие в политике. Возьмем те же выборы в США. Одна история — программа кандидатов и ее поддержка избирателями. Другая сторона американского политического процесса — привлечение спонсоров. Аналитики вполне официально подсчитывают размеры сборов пожертвований кандидатами от партий во время электоральной кампании. И весомость кошелька в значительной степени определяет шансы на победу. Иногда даже шутят, что судьба того или иного кандидата решается на Уолл-стрит. Кстати, именно по этой причине демократы и республиканцы четко и плотно удерживают монополию на власть. Американская политическая история знает немало примеров попытки сформировать полноценную третью силу. Или выдвижение на президентский пост независимых кандидатов. Законодательство не препятствует таким инициативам. Однако у беспартийного политика нет шансов (даже мизерных) прорваться в истеблишмент.
Фактически политика стала бизнесом, а предпринимательство — политикой. Конечно, если мы говорим про крупные корпорации, которые имеют возможность финансировать миллионными пожертвованиями партии. Правда, амбиции у спонсоров миллиардные. Дональда Трампа активно поддерживают техасские нефтедобывающие компании. Экс-президент и одновременно претендент на главное кресло в Белом доме оказывал мощную и административную, и финансовую поддержку сырьевому сектору. Джо Байден был в чести у высокотехнологичного сектора. Поэтому программа по борьбе с инфляцией у этого политика сводилась в значительной степени к преференциям для зеленой энергетики. Несомненно, политическо-коммерческая структура американской машины устроена сложно и разнообразно. Тем не менее лоббирование является одним из мощных инструментов в принятии решений в этой стране. Правда, там научились сохранять приличия, скрывая реальную политику за ширмой многочисленных и достаточно сложных процедурных хитросплетений, которые называют демократическим процессом.
В странах попроще некоторые действия крупного капитала в политике видны невооруженным взглядом. Примеров слишком много, чтобы их перечислять. Тем не менее даже в либеральной экспертной среде созрела уверенность, что слишком деятельное участие крупных предпринимателей в управлении страной мешает и ее развитию, и дезавуирует любые мероприятия трансформации и реформ. На эту тему в прошлое десятилетие Всемирный банк провел глубокое и всестороннее исследование. И вот что оказалось: во многих государствах с так называемой переходной экономикой (кстати, большинство из них попало в демократическую орбиту Запада) реформы закончились фактически провалом и привели к отрицательному результату с точки зрения социальной стабильности. Штука в том, что если коммерция начинает руководить государственными процессами, то и ключевыми бенефициарами от любых действий становится небольшая прослойка состоятельных людей. Не исключаю, что просто исходя из принципа: мы работали, значит, и должны получить самые высокие дивиденды. В результате макроэкономические показатели могут и улучшиться, но кардинально увеличивается неравенство. Кроме того, нередко сокращается так называемый средний класс, перемещаясь в категорию небогатых или даже бедных людей.
Впрочем, богатая эмпирика не развенчивает некоторые устоявшиеся мифы. Например, что богатые люди во власти не подвержены коррупции, так как у них отсутствует мотивация: зачем брать взятки, если и так у тебя все есть?! Да, несомненно, получать благодарность необходимость совершенно отсутствует. А вот подстраивать нормативно-правовую базу и административную практику под свои бизнес-интересы остается. И никуда не исчезает. Предприниматель всегда останется предпринимателем. Даже если он находится на государственной службе. Далеко ходить не надо: у наших соседей немало примеров, когда бизнесмены на государственной службе не очень прославились прорывными проектами, но свои активы успевали за несколько лет увеличивать кратно. Причем люди опытные, они любые неблаговидные процессы могут спрятать за благими целями — развитием бизнеса. Сложно этот тезис опровергнуть. Предпринимательскую инициативу старается оживить подавляющее большинство политиков. Даже глубоких государственников, никак не связанных с любыми коммерческими интересами. Другой вопрос, что не всякое развитие коммерции соответствует целям, достижение которых ставит перед собой государство. Правда, если бизнес находится в политике, то эти самые цели у него появляется возможность корректировать исходя из своих бизнес-моделей. В результате государство может потерять миллиарды. Причем не всегда напрямую, а косвенно. Поэтому капитал во власти обходится обществу намного дороже, чем обычный нерадивый чиновник. Тот если и берет, то по мелочам (относительно, конечно): чтобы построить коттеджик за полмиллиона долларов, машинку шикарную купить… Это тоже зло. Но капитал во власти мыслит категориями не сотен тысяч долларов, а миллионами, иногда и миллиардами.
Предприниматель — это стиль жизни и мышления. И крупными бизнесменами становятся люди с определенным психотипом. Это умные, целеустремленные, талантливые в большинстве своем люди. Но у них, будем говорить прямо, своеобразный стиль мышления. Они могут выступать меценатами, делать пожертвования, хорошо относиться к своим сотрудникам. Но алгоритм их действий направлен на повышение эффективности всех процессов. И даже высокий социальный пакет имеет под собой определенную инвестиционную подоплеку: каким образом блага влияют на производительность труда, лояльность сотрудников компании и другие индикаторы, по своей сути глубоко коммерческие. И это прекрасные качества.
Другой вопрос, что они не подходят для государственного деятеля. Государство — не коммерческая компания. Для благополучной страны главное — комфорт граждан в широком понимании этого слова, а не количество заработанных денег. Более того, в отличие от фирмы нельзя кого-то взять и уволить. Приходится работать со всеми сигмами. В том числе и с маргиналами: тунеядцами, алкоголиками, дебоширами и другими людьми с не совсем социальным поведением. И никуда от этих граждан не денешься. Они тоже часть социума. Как и люди, которые по разным причинам требуют поддержки. С точки зрения производственных сил далеко не все граждане представляют ценность, как это ни звучит цинично. И выстроить гармоничное, социально устойчивое, в меру справедливое государство — отдельная наука. И требует других подходов, компетенций и мотивации, нежели классический бизнес.
Разделение денег и власти совершенно не означает антагонизм между предпринимательской средой и государственными управленцами. Наоборот, диалог необходим, как и взаимодействие. Но решения должны приниматься политической властью исходя из консенсуса между всеми членами социума. Кстати, найти этот баланс требует немало таланта и усилий.volchkov@sb.by
