В архиве семьи Дробыш из Чашников среди фотографий, открыток, писем — похоронка. Жена летчика Великой Отечественной Петра Пляца получила ее в начале войны: 25 июля 1941 года. Но жизнь, говорят, интереснее кино. И она совершила невероятный кульбит. Историю о чудесном спасении деда сегодня с особыми чувствами пересказывают внуки и правнуки героя войны.
Николай Титович Дробыш.
В руках у Николая Титовича — скромная стопка пожелтевших со временем бумажек. Три письма, похоронка, пару фотографий — совсем небольшой, но по‑настоящему бесценный архив, хранящий память о лейтенанте Пляце? Аккуратно рассматриваю исторические документы, вчитываюсь в написанное от руки: «Здравствуй, дорогая жена и дочь. Горячий боевой вам привет с пожеланием всего хорошего. Я жив и здоров». Это самое «жив и здоров», как и наказ беречь себя, супруга прочитает еще дважды.
Первое послание с фронта датировано 3 июля 1941‑го. Ровно через три года во время наступательной операции «Багратион» Белоруссия будет освобождена. А еще через год родные военного летчика, возвращаясь из эвакуации, на Харьковском вокзале встретят того, кого считали погибшим.
— Война застала семью моей жены в Украине. 28‑летнего кадрового военного отправили на передовую. Дома осталась супруга и дочка Аллочка, которая родилась в мае 1941‑го, — рассказывает о событиях многолетней давности Николай Дробыш. — Их отправили в эвакуацию в Фергану. Как добирались туда под обстрелами — отдельная история. В дороге неоднократно приходилось заменять пострадавшие во время бомбежек составы.
Военный летчик Петр Пляц (справа).
Менялась и география обратных адресов, по которым лейтенант Пляц ждал весточек из дома: Кировоград, Мелитополь. А тот бой, в котором его самолет был сбит, произошел над Белой Церковью. На земле летчиков уже ждали фашистские захватчики.
— Не знаю, что помогло тогда Петру Егоровичу: везение, военная выучка, умение быстро реагировать в экстремальных ситуациях, но он, в отличие от остальных, смог спастись: убил немецкого мотоциклиста и воспользовался его техникой, — продолжает рассказ мой собеседник. — Топлива хватило для того, чтобы доехать до поля, где в тот день трудились жнеи. Они спрятали советского солдата в снопы, а после помогли добраться до своих.
Позже летчик снова стал в строй, вернулся в авиацию, где воевал до конца Великой Отечественной. Только вот о том, что глава семьи по‑прежнему жив и здоров, не знали его родные. Получив справку со словами «лейтенант Пляц Петр Егорович действительно находился в действующей Красной армии с 26.06.1941 года и 25 июля 1941 года погиб в воздушном бою смертью храбрых», они оплакали родного человека и приспосабливались к жизни в новых условиях. И конечно, с нетерпением ждали возращения домой. В 1945‑м, когда поезд, следующий до Москвы, сделал остановку в Харькове, услышали объявление: семью Пляц просили подойти к дежурному. По каким своим каналам военный летчик узнал маршрут движения родных, для них так и осталось загадкой. А вот чувство радости, многократно увеличившееся от того, что не только закончилась проклятая война, но и вернулся тот, кого они несколько лет считали погибшим, даже спустя десятилетия было трудно описать словами.
Справка о гибели лейтенанта Пляца.
Вместе вернулись на родину Петра в Толочин, с земляками восстанавливали народное хозяйство, растили детей. И не любили вспоминать военные годы.
— Эту историю я слышал всего один раз, когда приехал знакомиться с родителями будущей супруги, — уточняет Николай Дробыш. — Потом уже нам по наследству передали некоторые документы. Был еще военный блокнот лейтенанта Пляца, где он делал записи о вылетах, писал там что‑то необходимое, но его я передал в местный исторический музей. А вот награды, к сожалению, не сохранились. Хорошо знаю, что тесть был награжден орденом Красной Звезды. Были и медали. Главное — это память. А она у нас есть: в письмах, справках и, что важно, — в сердце.
Хранить ее продолжают и новые поколения семьи. Внук Петра Пляца Андрей Дробыш уверен: если рассказывать о Великой Отечественной через призму семейных историй, дети никогда не останутся равнодушными к этой теме.
— Сам впервые услышал историю о военном прошлом деда, когда мне было лет пять. Сегодня, конечно, воспринимаю ее уже по‑другому, — признается он. — К сожалению, не застал деда. Он умер в достаточно молодом возрасте, очень жаль, что не смог пообщаться с ним лично. Вижу, как слушает рассказы моего отца о военном детстве, голоде, лишениях дочь. Одно дело получить информацию на уроке от учителя, почитать параграф учебника или посмотреть фильм. И совсем другое понять: война — это и про твою семью. Подержать в руках письма с фронта, всмотреться в старые фото и снова вернуться к страницам учебника.
zhukova@sb.by
