В поисках утраченного

Почти в каждой энциклопедии можно прочесть: Давид-Городок возник в начале XII века. Однако найденный в 1937 году при раскопках местного городища фрагмент глиняной посуды, на котором сохранился рельефный рисунок - крест в круге, - дает основание предполагать, что Давид-Городок существовал и раньше, потому что таким характерным знаком (а именно: крестом в круге) украшались керамические изделия XI века. Во всяком случае, если не сам Давид-Городок, то на его месте в XI столетии уже существовало какое-то поселение. Основателем города, по мнению историков, является или один из туровских князей, который после крещения стал называться Давидом, или же волынский властитель Давид Игоревич.

Кстати, польские авторы Р.Хорошкевич и М.Марчак вообще считали, что Давид-Городок возник только в конце XIV столетия, и тогда же, на их взгляд, и закрепилось название города - оно, мол, пошло от имени Давида Городецкого.

Предполагаю, что поселение и в самом деле было основано туровским князем и оставалось безымянным до того времени, пока не появился в его окрестностях воинственный внук Ярослава Мудрого Давид Игоревич. Получив в 1100 году Погорынье, вечно странствующий Давид Игоревич попробовал стать оседлым хозяином (XII столетие как раз и являлось эпохою оседлости князей в своих уделах). Правда, поменять меч на орало ему не очень-то удалось: через несколько лет он уже отправился в поход на половцев. Однако ему удалось другое и, пожалуй, самое главное - выступить эпонимом (эпоним - человек, имя которого стало названием, в данном случае - названием города).

Существует легенда - амбициозный Давид Игоревич якобы воскликнул

: - Я пришел сюда однажды, чтобы навсегда прославить здесь свое имя!

Да, имя свое он прославил, но в качестве топонима оно не сразу прижилось, и не один еще век городок назывался просто Городком. Люди словно забыли само слово Давид... Вспомнили же тогда, когда в низовьях Горыни стал править кроткий князь Давид Дмитриевич Городецкий. Два Давида из разных столетий, как две вещие звезды, встретились в маленьком географическом пространстве - и для всех и каждого Городок стал Давидовым. Имя кроткого князя пробудило в людской памяти имя князя разбойного, душа которого никогда не знала покоя... Давид Игоревич вдоволь опьянял себя вином истории - кровью, потому что руководствовался не словом, а мечом; в поисках богатства рыскал от Азова до Волыни, от Днепра до Горыни; в поисках спасения и выгоды склонял голову перед польскими королями и половецкими ханами. Его дед Ярослав был благоразумным и благочестивым, содействовал развитию искусства и просвещения, любил книги. А он любил только оружие! И все же в нашей истории Давид Игоревич остается еще и строителем, ибо в основание целого города он положил золотой камень - собственное имя... Давид-Городок находится на Горыни примерно в 14 километрах от ее впадения в Припять. Казалось, лучше было бы заложить город в самом горынском устье, чтобы иметь возможность владеть двумя большими реками. Но этого не случилось.

Мой учитель М.В.Шелехов в своем прекрасном историческом исследовании "Давыд-Гарадок. Час i людзi" объясняет этот факт следующим образом: мол, туровский князь Святополк Изяславич не позволил своему опасному конкуренту Давиду Игоревичу возвести замок на Припяти, а только на Горыни и то подальше от ее устья. Наверное, так оно и было. Но, может быть, свою роль сыграли и географические условия. Ведь в низовьях Горыни местность болотистая. Древние же строители всегда учитывали законы тактики.

Так вот, возможно ли было в те времена на зыбкой почве насыпать гору и построить на ней оборонительный замок?! Задача едва ли выполнимая... Словом, Давид-Городок свою долгую жизнь начал на самом ближайшем к Припяти, пригодном (!) для строительства месте... Кстати говоря, именно такое (не на самой Припяти!) местоположение Давид-Городка иногда помогало его жителям избегать ненужных с их точки зрения повинностей. Так, в 1555 году войт Пинска от имени "всихъ мещанъ Пинъскихъ" пожаловался королеве Боне на давид-городокских мещан - они, мол, отказываются менять гребцов на челнах, в которых проплывают по Припяти королевские послы. В ответ на это войт Давид-Городка Пилип Гриневич прибыл в Варшаву, чтобы освободить "...вольных мещанъ городецкихъ водлугъ стародавного обычаю от даванья подвод под послы королевские до Киева идучие рекою Припетью от змены комягъ чолънов и гребъцов пинъскихъ...", потому что "...тая река Припеть, которою до Киева с Пинъска ездять, не идет под замокъ и местечко нашо Городокъ, не мають тые мещане Городецкие таковыхъ подводъ и змены комягъ, чолъновъ и гребцовъ пинскихъ подъ послы королевские давати, яко ихъ передъ тымъ до сего часу николи не давали..."

Королева Бона вняла просьбе Пилипа Гриневича и освободила давид-городчуков от обязанности менять послам и гонцам, плывущим по Припяти, гребцов, а также комяги (маленькие баржи) и челны...

Резонно предположить, что могущественная королева разрешила этот спор в пользу Давид-Городка не только потому, что правда была на стороне Пилипа Гриневича, но еще и по... сердечной причине. Из упомянутой здесь книги М.В.Шелехова можно узнать, что у Боны был роман с давид-городокским художником Яном Навошей... Да, в Давид-Городке - мире торговцев и ремесленников - жили и прекрасные художники, резчики по дереву, ювелиры-золотари. Это они в первой половине XVIII века украсили Георгиевскую церковь несравненным по красоте и композиции барочным иконостасом. Есть все основания считать, что в Давид-Городке действовало Магдебургское право, по крайней мере, как сказано в "Энцыклапедыi гiсторыi Беларусi" (т. 5, с. 5), действовали некоторые нормы этого права. Жители принадлежали к сословию мещан и сами обеспечивали оборону своего замка. Существовала рада, власть принадлежала войту. Войты же, как известно, возглавляли магдебургские общины...

Во все времена и при любой власти в Давид-Городке занимались портняжеством, кузнечным делом, бочарным промыслом, плотничеством, ремеслом каменщика, столярничеством, шорным делом, скорняжничеством, выделывали кожи, варили мыло, ловили рыбу, занимались судостроением... И, конечно же, строили дома, возводили замки и церкви, костелы и синагоги... Ездили в Краков, Варшаву, Львов, Гдыню варить и продавать л„ды (мороженое). Шили прекрасные сапоги. Кстати, сапожным ремеслом занимались издревле - об этом свидетельствуют найденные археологами деревянные правила, колодки, шилья и точильные камни, на которых остался след от острения шильев... Но все же главным занятием давид-городчуков - сколько времени не проходит! - и по сей день остается выращивание цветов. Цветы в Давид-Городке повсюду - в огородах и палисадниках, ими расписаны старые сундуки, украшены потиры, а также царские врата Георгиевской церкви.

Цветы - основа давид-городокского стиля, это философия жизни, смысл которой сводится к понятной мысли: не надейся на чужое, а только на свое...

Во время все тех же археологических раскопок Замковой горы была найдена детская игрушка - деревянная лодочка. Это по своей сущности наиболее "тутэйшая" находка, ибо лодка - основной символ Давид-Городка. Лодка, Горынь и груз, предназначенный для перевозки или же на продажу, - это природно-хозяйственное триединство еще до недавнего времени было присуще моему родному городу. Оно нашло свое отражение и в давид-городокском гербе, и на старой городской печати. Под знаком лодки проходила жизнь в Давид-Городке, а сейчас проходит под знаком солнца - фронтоны многих домов украшены именно солярным знаком!

И это не я придумал, что в Давид-Городке "...сонца стаiць i не хоча заходзiць..."

Это так есть и, надеюсь, будет всегда. И еще надеюсь на восстановление Давид-Городокского района, который был упразднен в 1961 году. Именно с этого времени в Давид-Городке началось медленное экономическое и демографическое затухание.

Думаю, что в нашей стране давно уже назрела проблема нового районирования, и если эта проблема умно будет разрешена, то такие древние города, как Давид-Городок и, скажем, соседний с ним более знаменитый Туров, получат новый импульс к своему развитию.