Партнерская модель
Для начала небольшой экскурс в историю вопроса. Позиция России по формированию валютного союза Беларуси и России фокусировалась на том, что единым эмиссионным центром должен быть Центральный банк Российской Федерации. Следовательно, монетарная политика, по их мнению, должна быть прерогативой Банка России ввиду несопоставимости размеров и структуры двух экономик. Позиция же Беларуси фокусировалась вокруг равноправного союза с сохранением суверенитетов двух стран и создания наднациональных союзных органов применительно к валютной интеграции. Это означает равный статус Национального банка Республики Беларусь и Центрального банка Российской Федерации с делегированием функций единого эмиссионного центра Межбанковскому валютному совету. Встречаясь с председателем Центробанка Эльвирой Набиуллиной, Президент Беларуси отметил, что введение единой валюты с Россией — вопрос не сегодняшнего дня. Данная позиция Александра Лукашенко подтверждается и на экспертном уровне. С учетом результатов предыдущих обсуждений и текущих реалий специалисты акцентируют, что на данный момент ключевым приоритетом является ориентир на партнерскую модель международной системы денежных расчетов.
— Если ранее преградой для подобной партнерской формы денежной системы эксперты называли отличия в экономической модели, структуре и объемах наших экономик, то сегодня наблюдается определенная конвергенция, связанная в первую очередь с изменениями в самой России, — считает аналитик БИСИ Виталий Демиров. — Так, невзирая на положительное влияние российских предприятий частной формы собственности на динамику параллельного импорта, системная роль госкорпораций и влияния государства на экономику в России растет. Кроме того, уход от сырьевой модели развития экономики не просто заявлялся Владимиром Путиным и Михаилом Мишустиным, но и на практике реализуется в контексте реализации союзных программ и выстраивания технологического суверенитета.
Аналитик уверен, что именно преобладание в структуре внешней торговли сырья, цены на которое определяются на мировом рынке, делает экономики ЕАЭС более уязвимыми по отношению к динамике внешней конъюнктуры и менее заинтересованными к введению партнерской модели валютной системы и уж тем более единой валюты. Данная уязвимость приводит к ценовой нестабильности и существенной дифференциации между странами ЕАЭС в темпах инфляции, а также к взаимной волатильности курсов нацвалют, которая в долгосрочном периоде остается высокой.
— Преодолеть трудности, связанные с уязвимостью по отношению к динамике внешней конъюнктуры, разностью темпов инфляции и курсовой волатильностью можно лишь посредством ухода от сырьевой модели развития и выстраивания так называемой оптимальной валютной зоны, — подчеркнул Виталий Демиров.
Оптимальный вариант
Стоит отметить, что в отличие от единой валюты оптимальная валютная зона предполагает установление жестко фиксированного двустороннего обменного курса — в нашем случае между российским и белорусским рублем. Несмотря на то что фиксированный обменный курс может также привести к возникновению проблем со снижением конкурентоспособности и повышением затрат для определенных секторов промышленности, если происходит изменение валютных курсов на мировых рынках, стабильность обменного курса может способствовать увеличению притока инвестиций в промышленность и поддержке модернизации технологий и процессов производства, поскольку она устраняет риск потерь от нестабильности валюты.— Для преодоления возможных негативных эффектов от фиксированного двустороннего обменного курса необходимо повышать мобильность факторов производства, выступающую в качестве корректирующего механизма вместо плавающего валютного курса, либо двигаться в сторону конвергенции по критерию диверсифицированности экономик, — считает аналитик БИСИ. — Это позволит быстрее сглаживать внешние шоки без необходимости прибегать к обменному курсу для исправления перекосов в платежном балансе. В случае дополнения диверсифицированности схожей структурой производства будет снижаться вероятность воздействия асимметричных шоков на участников валютного союза. В итоге плавающий обменный курс для стран со схожей структурой производства в меньшей степени необходим для противодействия асимметричным шокам.
Эксперт отмечает, что кроме общих структурных проблем, несмотря на значительное увеличение объемов торговли в национальных валютах, на текущий момент большинство национальных финансовых рынков отличается низкой емкостью и ликвидностью, а также в ряде случаев отсутствием важных сегментов по эффективной поддержке усиления роли нацвалют:
— В первую очередь речь идет о механизмах хеджирования валютных рисков. Биржевой срочный рынок, на котором они могут быть внедрены, существует лишь в России, Армении и Казахстане. При этом даже в этих странах нет инструментов, позволяющих хеджировать риски сделок по обмену валют стран ЕАЭС без использования в качестве промежуточной иной резервной валюты. Так, на относительно крупном рынке срочных валютных сделок в России почти весь оборот приходится на фьючерсы на доллар США и евро и полностью отсутствуют фьючерсные и опционные контракты на валюты стран ЕАЭС. На малом срочном рынке Армении в обращении находится только фьючерс на доллар, но и по нему сделки единичны.
Задачи для «пятерки»
Надо сказать следующее: несмотря на то что все страны ЕАЭС имеют валютный спот-рынок, торги валютными парами стран союза на нем занимают незначительную долю. Основная причина заключается в высоких транзакционных издержках, предопределяемых крайне малым спросом на валюты стран ЕАЭС даже в соседних странах. Для расчетов и инвестиций экономические агенты, как правило, предпочитают применять резервные валюты, поскольку переход через них из одной «мягкой» валюты в другую осуществлять выгоднее.— Использование «мягких» валют для инвестирования неэффективно в подавляющем большинстве случаев, поскольку волатильность их обменных курсов традиционно значительно выше, чем у резервных валют, а выраженные в них надежные финансовые инструменты отсутствуют. Спред по резервным валютам стремится к нулю, а эффективное выполнение ими функции сохранения стоимости стимулирует инвестиционный спрос на финансовые инструменты, выраженные в этих валютах, — обратил внимание Виталий Демиров.
По мнению эксперта, крайне важным для увеличения роли нацвалют ЕАЭС является предоставление межгоскредитов в них.
— В целом государственные трансферты занимают значительную долю в трансграничных платежах ЕАЭС. При этом предоставление межгоскредитов в нацвалютах как отдельного случая данных трансфертов невелико. Сдерживание подобных кредитов вызвано тем, что экспортные контракты фиксируются в долларах. При этом основной риск для российского госкредита в рублях возникает только в том случае, когда он выдается за счет активов, выраженных в долларах. В остальных случаях риски отсутствуют, — добавил аналитик.
Говоря о предложениях, Виталий Демиров акцентировал, что
в качестве эффективной среднесрочной меры в области согласования монетарной и валютной политики могла бы быть создана региональная платежная система ЕАЭС.Это будет способствовать расширению использования во взаимной торговле нацвалют и снижению издержек, связанных с операциями на валютном рынке.
— Кроме того, среднесрочной мерой может стать также создание инструмента наблюдения за динамикой движения обменных курсов нацвалют по сравнению со средним показателем по ЕАЭС и получения информации об относительной конкурентоспособности экспорта. Подобным инструментом могут быть расчетная региональная денежная единица, а также показатели отклонения от нее нацвалют и степень конвергенции данных показателей, — отметил аналитик БИСИ. — Применение расчетной денежной единицы позволит определить перспективы перехода в долгосрочном периоде к координации монетарных политик, подобной Европейскому механизму валютных курсов, в форме общей корзины валют с заданным коридором колебаний относительно нее либо рассмотреть возможность создания наднациональной денежной единицы — «переводного цифрового рубля ЕАЭС», позволяющего добиться значительной гармонизации ключевых макроэкономических параметров без необходимости прекращения хождения национальных денежных единиц или значительного ограничения возможностей национального управления кредитно-денежной политикой.
sichevich@sb.by
