В чем феномен Квентина Тарантино

На большой экран вышел самый ожидаемый фильм года «Однажды в… Голливуде» режиссера-самоучки, режиссера-хулигана Квентина Тарантино. Предпоследний, девятый из тех десяти, которые он однажды пообещал снять. Тем выше интерес к ленте и сильнее спрос. Залы в кинотеатрах ломятся от наплыва желающих увидеть этот «ностальгический реквием по «фабрике грез». Кинорецензии соревнуются в эпитетах. А участницы нынешней словесной баталии задумчиво смотрят в прошлое, пытаясь понять, не только хорош ли на сей раз Тарантино — вообще в чем его феномен и каково его место в истории кинематографа.


Однажды в карьере

Признаюсь вам, Виктория, с мая, с Каннского фестиваля, где «Однажды... в Голливуде» был впервые явлен миру, все мои друзья-киноманы мне уже плешь проели: «Когда же премьера? Когда?» Считали дни, билеты покупали заранее, с семьями шли, запасаясь попкорном... А в сухом остатке слышу: «Люда, что это было? Да-а-а...» Да уж, это вам не «Криминальное чтиво», чьего триумфального повторения мы все подсознательно ждем. Конечно, получше, чем «Бесславные ублюдки». И, безусловно, чем «Джеки Браун». Но не вау-вау-вау.


На этом моменте, боюсь, высоколобые кинокритики окатят меня ядом из брандспойта. И все-таки выскажу свое, глубоко субъективное, бабское и дилетантское мнение. Два с лишним часа — это страшная тягомотина для зрителя, который настолько, как тонкий ценитель Тарантино, не погружен в славную историю Голливуда 1950 — 1960-х. Ох, недаром на продвинутых сайтах советовали готовиться к просмотру заранее — что-то прочитать, посмотреть, воскресить в памяти... Те 200 любителей кино, с которыми мне выпало смотреть девятый фильм «великого и ужасного» Квентина, видимо, этим пренебрегли, оттого энергично шуршали пакетами и хрустели сладкой кукурузой вплоть до самого финала. До тех последних 15 — 20 минут, когда начался настоящий Тарантино — эпатажный, юморной. И даже прорезался какой-то новый — сентиментальный, мечтающий переписать жизнь заново. Вы знаете, зал ликовал. И, выходя из кинотеатра, я несколько раз услышала: «Ради концовки, конечно, стоило сходить!» А еще ради бесподобных Леонардо Ди Каприо и Брэда Питта, которые титаническими усилиями тянут на себе непонятно куда катящееся действие. «Оскаров» им! Я вот думаю: если бы они так не блистали в кадре, многие бы дотерпели до кульминации? Если бы Тарантино, как в былые времена, взял на главные роли актеров забытых или совсем неизвестных?

Все понимаю, Вика: Тарантино — большой умелец обыгрывать традиционные жанры, умница, собирающий свои картины, как мозаику, из всякого рода личных аллюзий и старых артефактов. На заре его карьеры это, однако, получалось куда креативнее и захватывающе. Вспомните «Криминальное чтиво» — шедевр, который будут пересматривать новые поколения. Хотя там море и кровищи, и шуток на грани, и специфически построен сюжет. Но все сложилось в итоге в один прекрасный пазл. О каком еще его фильме такое скажет простой зритель без ультрамодных претензий? И в этом, считаю, нет никакой трагедии, пусть даже Тарантино останется в памяти потомков как режиссер одной ленты. В мире вообще единицы способны выдавать шедевр за шедевром. Сдулись фон Триер и Люк Бессон, не те уж Ридли Скотт и Мартин Скорсезе... А как громко дебютировал когда-то Василий Пичул со своей «Маленькой Верой»! Как много все от него ждали! Увы, так ничего подобного и не снял даже близко...

Наверное, вы и сами замечали: все самое лучшее, яркое режиссеры создают в начале творческого пути. Когда много задора, идей и глаз не замылен. Мастодонты советского кино — Эльдар Рязанов, Георгий Данелия, Леонид Гайдай, да даже Никита Михалков с Андроном Кончаловским — тому подтверждение. Их ранние ленты в золотой копилке искусства, а последние, прямо скажем, не будешь пересматривать. Немного вообще найдется «поздних гениев», способных двигаться вперед методом проб и ошибок, за счет трудолюбия, как Лев Толстой, который написал «Анну Каренину», «Воскресение» и «Крейцерову сонату» в возрасте далеко за 40. Кстати, Квентин Тарантино и сам признавался: «Мне не хочется становиться пожилым кинематографистом… Режиссеры не становятся лучше с возрастом, а один плохой фильм портит впечатление от трех хороших». Не знаю, может быть, его десятая картина меня переубедит.

gabasova@sb.by

Звездный путь

«Мой зритель уже умер», — сказал Федерико Феллини в восьмидесятых, когда на своей премьере в кинотеатре обнаружил пустой зал. И в этом состоит ужасная «се ля ви». Приближаясь к возрасту Феллини, большой художник Тарантино не может не чувствовать вечной драмы — связь с молодым поколением неизбежно ослабевает. После 80-х мир снова изменился. И не один раз. Смешную и трогательную сцену я видела на премьере «Однажды в... Голливуде». На лежачих креслах комфортного кинотеатра часть зрителей торчала весь сеанс в мобильных телефонах. Для меня это какой-то особый непостижимый кайф: прийти в кино, чтобы играть в смартфоне. Значит, молодым людям там интереснее. Экран мобильного телефона всецело отвоевал их внимание. В соцсетях весело. А в кинозале, если там не стрелялки и дикий экшен показывают и надо сделать малейшее над собой усилие, чтобы разобраться в замысле режиссера, — облом, сразу скучно. Не могу пока определиться, вот это вот «скучно» — примета нового поколения или во все времена существуют инфантильные люди, которым хочется, чтобы их беспрестанно развлекали и щекотали? Когда в инстаграм очередная зрительница с большими губами сетует, как ей было «уныло» на премьере и ничего ее «не улыбнуло», я нахожу такое поведение смехотворным. 


Скорее всего, тут дело не в поколении, если и ваши сверстники, Людмила, были тотально разочарованы премьерой. Ждать от режиссера девяти картин по-прежнему «Криминального чтива» четвертьвековой давности — это довольно завидное упорство, должна заметить, все равно что гоняться по магазинам и рынкам за сгущенкой с «тем самым вкусом» и каждый раз, вскрывая банку, впадать в депрессию: «Не то! Не тот вкус!» Кино — движущаяся во времени картинка, большой эрудит и синефил Тарантино бесконечно влюблен в кинематограф, поэтому никогда не позволил бы себе застрять во времени и снимать беспрестанно фильмы о парнях с пистолетами. «Однажды в... Голливуде» критики называют исповедальным, и я спешу с ними согласиться. Предчувствуя скорую «смерть» своего зрителя, самоучка Квентин хотел еще раз поговорить по душам с теми, кто все еще жив. Отсюда постмодернистская интертекстуальность, сентиментальный взгляд на стареющих кинозвезд, романтическое желание их всех обнять и сохранить навечно хотя бы на пленке, там, где их никогда не коснется своим безжалостным перочинным ножичком Карлик Время. 

Я, например, страстно влюблена в советское кино 80-х, часами могу сыпать цитатами из «Покровских ворот» или «Москва слезам не верит» и каждый раз чувствую себя обескураженной, когда человек не может со мной поддержать беседу на уровне центончиков. Предположим, я вам говорю: «Высокие, высокие отношения!» А вы мне в ответ: «Нормальные для духовных людей». И мы с вами счастливы одномоментностью существования. Чистая поэзия кинобытия. А Тарантино — ее любимый сынок, поэт-меланхолик. Его идею соединить в одном кадре Питта и Ди Каприо тоже считаю гениальной — и никаких «если бы» тут быть не может, когда речь идет о режиссере, хорошо понимающем, что он делает. Для публики своей, насмотренной Квентин зашифровал в новом послании как минимум 10 картин, которыми вдохновлялся перед съемками «Однажды в... Голливуде». Полный список этих фильмов уже есть в интернете, и я знаю, чем займусь в ближайшие выходные: посмотрю их залпом, меня ждет радость открытия новых пластов и значений в ленте, которую мы так долго обсуждаем.

Вы разве не заметили, Людмила, как Тарантино опять всех надул. Вот как будто бы Квентин уже «не торт» и снял плохое кино на старости лет, а его новая премьера лидирует в прокате и за первый уик-энд уже окупилась. С такими показателями никак не выходит назвать Тарантино режиссером одного фильма. К тому же наибольшую прибыль ему принесло даже не «чтиво» пресловутое, а «Джанго освобожденный». Подтверждать свой успех у кассы режиссер умеет. Конечно же, я убеждена, его следующая лента «Звездный путь» опять не оставит нас равнодушными. А вот во что я категорически не хочу верить, что Тарантино после десятого фильма завершит карьеру. Это невозможно. Бывших режиссеров не бывает. Квентин будет рефлексировать, пока жив, ведь, как мы знаем из другого хорошего фильма: «Звезды никогда не отклоняются от своего пути».

Виктория ПОПОВА

viki@sb.by 

Брейк!

Самым показательным моментом вашей дискуссии, дорогие спорщицы, для меня стал тот факт, что вы обе, будто сговорившись, сетуете на поведение окружающих вас зрителей. Вчитайтесь — у одного оппонента люди весь сеанс проторчали в смартфонах, у другого — прохрустели кукурузой. Им явно не до высоких смыслов, которые вы пытаетесь рассмотреть в свежей картине большого мастера. 

Какие еще аллюзии и постмодернизм? Народ пришел в кино всего лишь расслабиться, а не приобщиться к прекрасному. Так что за слово «интертекстуальность» могут и стукнуть — оно портит процесс сладостного погружения в бормочущий полумрак. Вот о чем, мне кажется, стоит говорить, обсуждая любые фильмы, а не только свежие шедевры. Признайтесь сами себе: кинематограф сдулся, перестал быть «важнейшим из искусств», почти исчерпал себя. Он был актуален до появления технологий виртуальной реальности, в которой всякий может почувствовать себя героем «Криминального чтива». Теперь кино, тем более большое, остается уделом лишь кинокритиков, скучающих по прежним временам, когда любая голливудская премьера заслуженно становилась предметом горячих обсуждений.

В общем, я не скажу, кто выиграл в вашем споре. Зато он отлично показал, кто проиграл — сам кинематограф. Он стал уходящим явлением. Как и Тарантино. 

Роман РУДЬ.

rud@sb.by