Когда твой противник высказывает правильные мысли — как к этому относиться?
Скажем, вот свекловидный советник жены блогера практически повторяет то, о чем я не устаю твердить уже несколько лет: никогда беглые не станут для англосаксов или общеевропейцев своими. Ни в первом. Ни во втором поколениях. А в третьем это будут уже и не белорусы вовсе — и даже они всё равно останутся вторым (в хорошем варианте) сортом!
Причем ему-то беглые могут просто поверить на слово, не проверяя: коллаборант во втором (как минимум) колене знает, о чем говорит («Вячорни Геббельс», 08.02.21). Однако, похоже, мало кто там слушает дальше припева «А вот када мы вернемся… у новую ды прыукрасную…» — невероятным очень хочется в это верить, ибо иначе всё было зря.
Зря — с момента рождения. Их перерождения, точнее говоря. Всё — зря.
Так что нам теперь: обнять верхушку той хевры и вместе поплакать, как тяжела и неказиста жизнь обычного, якобы, эмигранта, на которого они так хотят быть похожими? При том, что сами утирают крокодиловы слезы новыми страницами банковских счетов, очередными расходниками и свежими чеками поступлений?
***
Или вот ученые наши (некоторые), наконец, проснулись — к чему я опять же призываю не первый раз. И начали затеивать дискуссии. О курсе и дискурсе. О «камо грядеши» и «куда ж нам плыть». Скифы ли мы и жадные ли у нас глаза. Когда не раскосые.
Ничего плохого в такой — философской, на научном уровне! — дискуссии нет, даже хорошо бы как-то поднять целину. Смущает то, что к «мы пахали» приглашаются и астапени! То есть беглые образованцы, немало интеллектуальных сил положившие (а то и все наличные силы) на… на то, в общем, чтобы нашей стране стало хуже («Ассоциация торговцев родиной», 12.03.21).
С этими типажами оно ведь как — такие и здесь все норовили к казенной должности добавить зарубежные гранты и поливать-подрывать родину, получая заодно на своих кафедрах да факультетах. И там с удовольствием «подискутируют» с нами — вновь легитимизируя самих себя как ученых, стряся за это (на это) с Запада еще и дополнительные стипендии.
Этим любой результат совместной с беглыми образованцами работы будет исчерпан. И зачем оно тогда надо?
***
Словесно внедряться во вражеские сообщества и этак интеллектуально разваливать беглых изнутри представляется идеей сомнительной. Со времен Азефа. Нашего земляка, кстати, из-под Пружан. Ибо никогда ведь до конца не знаешь доподлинно, кто реальный болван в этом польском преферансе. Понятно, что ПалПадлыч, — а еще кто?
Скажем, рассуждает одна потомственная диссидентка о том, что, может, оно и хорошо, что у нас летом 20-го не получилось… глядя на сегодняшнюю Украину… и от санкций тяжело всем, а не одному Лукашенко… и жить нам как-то придется вместе, значит, надо будет прощать… Это она, чтобы вы понимали, собирается нас с вами тут «прощать» — милиционеров и прокуроров, судей и журналистов, чиновников и депутатов.
Которым — что, так нужно прощение (или гарантии не преследования) от невероятных? И нам — что, вкладывается мысль, мол, таких у нас достаточно, чтобы они к диссиденткам-умницам прислушались?
Или это другая мысль, для беглых: давайте им, ябатькам и прикорытникам, начнем сейчас обещать всё, что угодно, — «а вешать будем потом», как говорили (и очень-очень сейчас о том жалеют) украинские коломойцы?
Надо же просто помнить, что именно такие вот умницы были организаторками, скажем, «женских маршей». С детьми наперевес. И, следом за ними, — маршей пенсионеров и инвалидов. Иначе говоря, что у такого рода с виду образованных дам нет ничего святого — ни в душе, ни за душой.
Если у тех фемок вообще осталась еще душа, вопреки чертежам господним («Дорога домой», 18.07.22).
***
Наверное, стоит согласиться со многими коллегами: сейчас белорусское общество, в общем, очищено от основной массы таких, что останавливали транспорт и занимали улицы, ходили в сцепках и колоннах, вели дворовые и домовые подрывные чаты… а потом поджигали релейные шкафы и самолеты, занимались шпионажем и готовили теракты… Самых ярых, активных, сфотографированных активистов и экстремистов (которые легко становятся затем террористами и саботажниками, диверсантами и даже убийцами) — взяли, посадили, вложили ума.
А если и не ума, так вложили опаску повторять.
И вроде бы остались только две категории: те, что вышли «один раз». Задонатили «один доллар». И вообще, «ну что они уж такого сделали? вот что уже такого??..» То есть — масса. Масса тупых овец и нестриженых пока еще баранов.
И вожаки — та категория, кто отарам головы-то и вывернул, мозги заполоскал, с толку сбил, на панель (зачеркнуто, затем оставлено) на улицу вывел. Интеллектуальная верхушка хевры, беглые образованцы, говорящие головы и тихие получатели-распределители грантов. Все те, кто пока еще не попал ни в экстремистско-террористические списки, ни под специальное производство.
Пока не попал. Вот с ними и предлагается разговаривать, дискутировать, похваливать за правильные мысли, в общем, не жестить. Разлагать, так сказать, изнутри. Как и было описано в детских романах про хороших (и побеждающих наших) разведчиков и плохих (проигрывающих нашим) шпионов.
Идея, повторю, выглядит сомнительной. Примерно как сто лет назад: красный террор сменился нэпом (и не только в экономике), а лет через 10 оказалось, что не дочистили, и репрессии вернулись («Живе така девчина», 29.07.24).
Могу только повторить: любая и любой, кто выходил и донатил, потенциально способен приматывать пленкой и выкидывать из окон. И хорошо, если в мусорки. А снова разбудить эту потенцию готовы идеологи и топ-менеджеры, говорящие головы и держатели гранто-общаков того «гражданского обчества».
Возрождения которого ни в каком виде (даже в виде виртуальных дискуссий) просто нельзя допустить.
Уж простите, накипело.
