Крестинский (стоит) обладал уникальной памятью. Это его свойство очень ценил Ленин.Находясь в дальнейшем на самых ответственных постах, Николай Николаевич оставался очень скромным человеком, никогда не выпячивал те самые «личные интересы».
В советские годы биография видного большевика должна была состоять исключительно из борьбы за дело революции, вот Крестинский и писал для словаря Гранат о своих многочисленных арестах 1904 — 1906 годов в Вильно, Петербурге и Витебске. Важнейшим дополнением к этой картине служат два обстоятельства: в 1901 году он окончил, причем с золотой медалью, 2‑ю гимназию в Вильно, а в 1907‑м — юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Юристом он и в студенческие годы был весьма толковым: все многочисленные аресты заканчивались либо освобождением из-под стражи, либо короткой высылкой с последующей амнистией. Будь на месте молодого Крестинского менее подкованный по части законов революционер, его несомненно ждало бы длительное путешествие в дальнюю ссылку. А Николай Николаевич на фоне всех преследований полиции смог успешно окончить университет.
Членом РСДРП Крестинский стал в 20‑летнем возрасте в 1903 году, большевиком же почувствовал себя, если верить автобиографии, в революционном 1905‑м. Став дипломированным юристом, Николай Николаевич арестовывался гораздо реже. Первую мировую войну он встретил присяжным поверенным. Партии помогал в качестве члена юридической комиссии социал-демократической фракции в Государственной Думе, участвовал в создании многих органов нелегальной печати, в том числе газеты «Правда». В 1912 году безуспешно избирался депутатом IV Государственной думы от столичного Петербурга.
Дума многое потеряла в отсутствие такого депутата. Крестинский с юности был исключительно интеллигентным человеком. Его дочь Наталья вспоминала: «Отец был интеллигентом «старой школы»... Он знал французский, немецкий, латынь. Обладал уникальной памятью. Возможно, это было связано и с тем, что у него было очень плохое зрение, самостоятельно читать он практически не мог и должен был полагаться на свою память. Ленин знал и ценил эту особенность и нередко, затрудняясь ответить на какой-то вопрос, говорил: «Спросите у Крестинского. Он все помнит».
С началом Первой мировой войны Николая Николаевича как «неблагонадежного элемента» выслали на Урал. Там он возглавил местную большевистскую организацию, которая работала настолько активно, что власть в крупном уральском городе перешла в руки Совета, контролируемого большевиками. Приход советской власти в октябре 1917‑го в Екатеринбурге обошелся без крови. В конце декабря 1917 года он приезжает в Петроград для участия в Учредительном собрании и с той поры почти 20 лет остается в высших эшелонах советской власти.
Его включили в коллегию наркомата финансов, в сложнейшее время Гражданской войны, в августе 1918‑го, назначили наркомом финансов. Не освобождая от этой должности, на VIII съезде партии избирают в Политбюро и делают секретарем ЦК. Крестинский до марта 1921 года становится одним из «больших вождей» советской власти, вместе с Лениным он выступает с отчетными докладами на двух партийных съездах. На всех своих постах Николай Николаевич отличался удивительной работоспособностью. По словам его дочери, «работа составляла главный смысл жизни отца. Тогда, в 30‑е годы, люди его ранга трудились и ночами: он работал дома с секретарями с восьми вечера до трех часов ночи. Но, несмотря на огромную занятость, ко мне в школу на родительские собрания всегда ходил сам. С ним я даже чаще, чем с мамой, делилась своими девичьими секретами».
В 1921 году Крестинского отправляют на самый важный по тем временам дипломатический пост — полпредом в Германию.Там он пробыл почти девять лет, а по возвращении в 1930‑м стал заместителем наркома иностранных дел. Для Сталина он несомненно был ценным кадром, но в водоворот репрессий затянуло и опытного дипломата: сказались давние связи с опальным Троцким. В мае 1937 года его обвинили в шпионаже в пользу Германии и подготовке терактов против руководства страны. В марте 1938‑го Крестинский на большом процессе «антисоветского правотроцкистского блока» стал единственным из обвиняемых, кто отказался признать вину. Аудитория Колонного зала Дома Союзов, где проходило публичное судилище, услышала: «Я не признаю себя виновным. Я никогда не был участником «правотроцкистского блока», о существовании которого я не знал. Я не совершал также ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне, в частности, я не признаю себя виновным в связях с германской разведкой». На следующий день после пыток он отрекся от этих слов. Очевидец вспоминал, что после допроса у Крестинского «вся спина представляла из себя сплошную рану, на ней не было ни одного живого места».
15 марта 1938 года его расстреляли, в 1963‑м посмертно реабилитировали.
Юрий Борисенок
rodina2001@mail.ru
