Мы сидим в уютной мастерской под самой крышей, в окна врываются солнце и гудки машин с проспекта Независимости: благодаря государству у Марии Крючковой есть возможность иметь собственный творческий «дом», который она делит с коллегой, также молодой художницей.
— Военная тема близка мне с детства, — рассказывает девушка. — Мой дед, подполковник Виктор Васильевич Глазков, — судья военного трибунала, в 1986 году вынесший приговор карателям Хатыни. Он окончил с отличием юридический факультет Ростовского университета, не раз вел дела по карателям, совершившим военные преступления. Последним его местом службы стал военный трибунал Белорусского военного округа, и здесь ему поручили дело по карателям Хатыни и других деревень. Вы знаете, что в процессе ему приходилось запоминать по 160 томов дела? И обвинительный приговор он должен был писать от руки лично без единой помарки, после чего его рассматривали три вышестоящие инстанции, а утверждал Верховный Совет СССР. Могли отклонить при малейших сомнениях, но сомнений не было ни по одному приговору, что говорит о высоком уровне и качестве его работы. И после на протяжении работы в Белинюрколлегии он писал запросы на экстрадицию военных преступников, сбежавших в Канаду, Бельгию, Аргентину… Все мое детство, вся жизнь была наполнена рассказами о войне, о тех страшных событиях. К нам часто приходили репортеры, интервьюеры, про деда снимали фильмы…
Правду говорят, что все мы родом из детства, однако заложенное в семье может преломляться по‑разному. Мария Крючкова выбрала путь художника, причем в области монументально‑декоративного искусства, окончив Белорусскую государственную академию искусств.
— Дедушка всегда говорил, что нет срока давности таким злодеяниям и что мы всегда должны помнить про это и знать, чтобы подобное никогда не повторилось. Поэтому каждый раз, когда появлялись проекты на военную тему, я старалась в них участвовать.
Сегодня, во многом благодаря инициативе и поддержке Президента, огромное внимание уделяется реконструкции и созданию мемориальных комплексов на территории Беларуси. И это очень важно, что вопросы сохранения исторической памяти поднимаются на государственном уровне.По опыту преподавания в Минском государственном художественном колледже имени А. К. Глебова вижу, что все делается для того, чтобы молодые люди были образованны в историческом плане. Заметила, стало больше разговоров среди молодежи о том, как воевали их прадеды. Ведь нет такой семьи, которую бы не затронула война, и ребята делятся рассказами из своей семейной истории. Крайне важно, что сейчас есть правдивая информация о Великой Отечественной войне. Помню, как Президент говорил, что Хатынь, Тростенец, братские могилы погибших — это хранители правды. И мы должны эту правду беречь.
Сохранение исторической памяти, борьба с фальсификацией истории, которую не первый год ведет Беларусь, противодействие попыткам лишить белорусов памяти о Великой Победе — то, что молодой художнице особенно близко:
— Считаю, что главным мемориалом погибшим является наша память. И ее нужно закреплять, должны рождаться новые и новые проекты, которые помогут сохранению памяти в дальнейшем. Это то, что в нашей стране делается системно и на высочайшем уровне, то, что мы должны транслировать будущим поколениям.Есть такая работа, на которую можно пойти только добровольцем, — так Маша попросила включить ее в творческую группу, разрабатывавшую и создававшую мемориальный комплекс в Озаричах.
— Счастлива, что получила возможность поработать над мемориальным комплексом в Озаричах. Когда мы делали этот проект, наполняли его, когда я выполняла панорамную роспись с лицами людей, когда создавались манекены для инсталляции, у меня и моих коллег слезы текли, не останавливаясь. Мы настолько пережили все, происходившее здесь, пропустили через себя, что невозможно было не плакать. Для художника это необходимо — прочувствовать все самые страшные эмоции, чтобы достучаться потом до зрителя, — моя собеседница напряженно стискивает пальцы, с трудом удерживаясь от слез.
И все‑таки вновь и вновь погружается в самую больную для каждого из нас тему. Говорит о недавнем пленэре, на котором молодые художники, вооружившись карандашами и кистями, объездили военные мемориалы страны. О том, что сама она на этом пленэре выбрала для изображения на холсте еще одну тяжелую тему — Луполовский лагерь смерти под Могилевом, о котором говорят не так часто, а ей хочется, чтобы каждый знал и помнил. О социальном, государственном заказе, благодаря которому наши художники получают так необходимую им поддержку, о возможности участвовать в выставках и не платить за это, как пришлось бы за рубежом. О своем учителе, художнике Леониде Зинкевиче, от которого восприняла и творческие, и человеческие ориентиры. О муралах, которыми молодая художница с удовольствием украшает стены столичных зданий. Наконец, о монументальном искусстве, способном вместить в себя все грани профессии:
— Люблю создавать то, что потом видят люди. И не важно, что табличка с моим именем не висит на вот этой конкретной стене, не имеет значения, буду ли я как‑то отмечена. Я делаю свой вклад — для страны и для людей, которые в ней живут.
Сегодня у молодых художников в Беларуси есть все возможности для развития. Мне очень нравится, как мы живем, и я уверена, что и дальше наша страна будет развиваться в таком же высоком темпе, как это сейчас происходит.
