Контакт с вирусом — будь то грипп, COVID-19 или другой — далеко не для всех заканчивается болезнью. Например, на круизном лайнере Diamond Princess, стоявшем на карантине у берегов Японии, коронавирус циркулировал в довольно замкнутой среде, но им заразилось лишь около 20 процентов находившихся на борту. От чего же зависит наша способность противостоять инфекциям? Есть ли способы ее усилить? Точки над «i» помог расставить директор Института биофизики и клеточной инженерии НАН Беларуси Андрей Гончаров, не один год посвятивший исследованиям сложного взаимодействия вирусов и иммунитета.
Две стороны одной медали
— Правда ли, что в любой популяции есть часть, невосприимчивая к вирусам?
— Но на круизном лайнере, где был постоянный тесный контакт, заболело около 700 человек из 3,7 тысячи. Неужели у остальных был настолько высокий природный иммунитет?
— Нет. Во-первых, люди находились с определенного момента в условиях изоляции. Надо еще учитывать, сколько там было пациентов с бессимптомными формами. По последним данным — китайским, европейским, российским, около 60 — 80 процентов пациентов от числа тех, у кого выявлен РНК вируса, не имеют никаких симптомов. Но это не означает, что они не болеют. Например, у половины людей с бессимптомным течением болезни с того же лайнера были выявлены специфические изменения в легких, что указывало на наличие пневмоний. И при этом человек себя прекрасно чувствовал. В этом тоже опасность COVID-19.
— Говорит ли бессимптомное течение о том, что организм не сопротивляется вирусу? Плохо ли отсутствие реакции?
— С одной стороны, то, что вирус не активирует слишком сильно иммунную систему, не вызывает серьезного повреждения легких, это хорошо, человек благополучно выздоравливает. Представляете, что было бы, если бы у всех иммунитет бурно реагировал? Но с другой стороны, у таких пациентов есть вероятность того, что именно адаптивный протективный иммунитет, формирующийся уже после болезни, будет не слишком стойкий. В принципе, наши сезонные вирусные инфекции — риновирусы, аденовирусы, бокавирусы, четыре штамма коронавирусов и т.п. — не дают длительного иммунитета, максимум год-два-три, по разным источникам, к ним обнаруживаются антитела. Это не корь или ветряная оспа, с которыми если уже раз столкнулись, второй раз не заболеете.
БЦЖ ни при чем?
— Уже звучат мнения, что в случае с COVID-19 иммунитет вообще не формируется…
— Начнем с того, что это новый коронавирус, мы его знаем всего несколько месяцев. У него есть, например, сходство с SARS, тем не менее имеется и ряд других особенностей. Во-первых, он не настолько патогенный — прогнозируется, что в конечном счете с учетом бессимптомных форм мы выйдем на летальность максимум 0,5 процента, и это при том, что средний возраст умерших в Западной Европе под 80 лет. Среди экономически активного населения летальность будет очень низкой. Что касается иммунитета, то тут данные пока не слишком радостные: у ряда переболевших после либо вообще не обнаруживаются антитела, либо обнаруживаются в очень незначительном количестве. То же самое касается клеточного иммунитета. Это говорит о том, что иммунитета как такового не сформировалось и можно заболеть еще раз. Кроме того, мы пока еще не знаем протективный уровень антител. То есть даже если человек перенес болезнь и у него есть антитела, невозможно сказать, какого количества достаточно, чтобы он не заболел вновь.
— А может ли сформироваться перекрестный иммунитет? Скажем, человек переболел другим коронавирусом и это защитит от его нового типа. Или сыграют свою роль предыдущие прививки? Например, сейчас много говорят о вкладе БЦЖ.
— В случае с другим коронавирусом в теории это возможно, так как антитела образуются к нескольким схожим белкам вируса. Но точно говорить об этом мы пока не можем. По БЦЖ: то, что проводилось, это даже не исследования, а сравнение заболеваемости в регионах, которая зависит от многих факторов — трафика, гендерных, возрастных особенностей населения. Даже в Беларуси больше всего случаев в Минске и Витебске — другие области идут с задержкой, хотя вакцинацию БЦЖ проводят везде одинаково. Механизм, посредством которого эта прививка, сделанная когда-то в детстве, могла бы оказывать позитивный эффект на иммунитет конкретно к коронавирусу, неизвестен. А вот генетические особенности могут играть роль. Появились публикации, показывающие, что определенные вариации в поверхностной структуре белка, ACE-2, через который вирус проникает в клетку, способны делать ее обладателя более уязвимым или, наоборот, устойчивым к такому вторжению.
— Как вы считаете, пополнит ли новый коронавирус ряды сезонных инфекций или уйдет в прошлое и мы будем о нем вспоминать, как, например, о «свином гриппе»?
— Если вирус будет достаточно консервативен, не станет активно мутировать и поверхностная структура его не станет сильно меняться, то он может постепенно уйти из циркуляции. Сейчас секвенировано уже достаточно много штаммов COVID-19, сотни. Показано, что мутаций не так много, и это хорошо. С другой стороны, длительность протективного иммунитета к нему небольшая. Если бы она была условно 10 лет, большая часть переболела бы и вирус однозначно ушел. Прогноз давать сложно. COVID-19 ведет себя не совсем типично для ОРВИ — передается не только респираторным, но и контактным путем. Думаю, в Европе ситуация к июлю стабилизируется. Самое главное, сколько переболеет людей — если процентов 70 — 80, то он, скорее всего, уйдет из циркуляции. Если меньше, возможен еще подъем.
vasilishina@sb.by
