Репортаж из «партизанской столицы Беларуси»

Россонский район может сменить имидж. Привлечь туристов и выйти из тени Полоцка, считают ученые Национальной академии наук, ему поможет не бесконечная череда озер, как полагали местные власти, а статус партизанской столицы Беларуси. «Тут самый большой музей, посвященный партизанам, есть полностью реконструированный партизанский лагерь. Больше всего деревень было сожжено именно на Россонщине. К тому же это самый лесной регион страны», — тезисно приводит аргументы Марат Климов, старший научный сотрудник Института истории. Накануне Дня Победы корреспонденты «СБ» отправились туда, где память о партизанском движении жива не только в документах и книжках.

Музей боевого содружества в Россонах раньше считался филиалом музея истории Великой Отечественной войны

Музей боевого содружества в Россонах — это 12 залов, по которым, рассматривая экспонаты и слушая историков, можно ходить часами, раньше он и вовсе имел статус филиала музея истории Великой Отечественной войны. Это своего рода мозг партизанской столицы. А ее сердце — лагерь партизанского быта глубоко в лесу, в шести километрах от пустеющей деревни Ровное Поле. Как водится, у озера, чтобы можно было обеспечить запасы рыбы и воды. На высоком сосновом берегу. Высокий берег — значит, сухая землянка. Землянок всего здесь было 7, восстановлено же четыре — штабная, жилая, оружейная и баня. Кроме того, «столовая». Остальные, впрочем, отлично просматриваются на местности, пусть и давно поросли мхом.

— Их реконструкцией занялись к 55–летию Победы, — вспоминает Галина Подвительская, заместитель председателя Россонского райисполкома. — Чтобы добиться исторической точности, обратились за консультацией к тем, кто в этих краях партизанил. Опростоволоситься не имели права! Ведь на юбилейную дату решили пригласить и Полину Андреевну, жену Петра Мироновича Машерова, чей партизанский отряд имени Щорса как раз «квартировал» в районе Ровного Поля. Волновались. Представьте, сколько лет прошло... Как отреагируют оставшиеся в живых партизаны? Привезли, наварили им ухи, приготовили партизанский ужин, дали в руки гармошку. Полина Андреевна вышла и сказала: «Я никогда не думала, что через столько лет смогу сюда вернуться и залихватски топнуть здесь ногой...»

Из отряда имени Щорса живет и здравствует нынче только 92–летний Константин Полевечко. Еще в прошлом году он достаточно бодро вместе с коллегами–журналистами ходил по партизанским тропам лагеря, наглядно показывая и рассказывая, как выживали в лесу в холодную пору, что ели, где и какие получали задания... Увы, возраст берет свое. Нет, ветеран и сейчас всегда готов пообщаться с молодежью, рассказать о вылазках в тыл врага, о диверсиях на железной дороге и много чего другого. Но дальше Россон не выезжает.

Константин Полевечко — последний из партизан отряда имени Щорса

Но кроме рассказов, школьникам ведь нужны интерактив, особая атмосфера, — делюсь мнением с Галиной Подвительской.

— Все это есть. В лагере партизанского быта перед посетителями разыгрываем спектакль, своего рода реконструкцию — с лошадью, ранеными. Даем самим поучаствовать в «боевых действиях». Кормим ухой, чтобы прочувствовали атмосферу. Проводим квесты, турслеты. Ставку в подобном наглядном уроке истории целесообразно делать не на старшее поколение, которое многое помнит хотя бы по рассказам своих отцов и дедов. А именно на школьников, причем не только из Россонского района, но и из окрестных, из российского приграничья в том числе. Увы, Россоны географически — не «Хатынь», не Курган Славы и не «Линия Сталина». Из Минска до наших краев доедут разве что энтузиасты. К нам россиян больше приезжает, чем минчан. И, скажем, питерцев гораздо больше интересует война 1812 года: ведь именно в наших краях было остановлено нашествие Наполеона на Санкт–Петербург. В юбилейный год знаете сколько из северной столицы России здесь делегаций побывало?

А многие ли знают, что основным символом эпохи Великой Отечественной войны (а всего в Россонском районе более 130 памятников) мог стать монумент сожженной деревни Велье? Нынче на ее месте лишь скромный памятный знак, хотя задумка, по просьбе Петра Машерова, была масштабной. Отмотаем маховик истории назад. Партизаны очистили район от фашистов еще в 1942–м, установив советскую власть. Однако спустя год захватчики все равно решили поквитаться и одну за другой устраивали карательные операции, во время которых сожгли 109 деревень... Фашисты следовали принципу выжженной земли... Проектное решение архитектора Леонида Левина поразило Петра Мироновича, но рациональное взяло вверх над эмоциональным. Идею решили реализовывать ближе к столице. Так появилась «Хатынь».

Год назад памятник погибшим установили и на месте расстрелянной деревни Попелки. Инициатива местного бизнесмена Николая Воробья. Символично, что этот знак поставили глубоко в лесу, где от набегов карателей и прятались местные жители.

ФАКТЫ «СБ»

• На территории Россонского района располагалась партизанская зона, свободная от немецко–фашистских захватчиков, действовали 24 партизанские бригады, два отдельных отряда, партизанские госпитали, аэродром.

• На момент расформирования местная бригада имени Сталина насчитывала около 2.000 человек. По меркам Беларуси она считалась одной из самых больших (в среднем партизан в подразделении было 850–1.500), хотя в Украине были бригады крупнее.

• Фронт в этих краях установился только в 1943 году. Причина возникновения партизанского движения — в большом количестве инициативной молодежи, которая рвалась защищать Родину, а также окруженцев.

• Леса занимают 82% территории района.

deu@sb.by