«На Украiне загiнуў былы беларускi палiтвязень i добраахвотнiк» — под Угледаром. Еще один шалёны сабака («Бешеные псы», 20.01.23, «СБ. Беларусь сегодня»).
Этот помнится многим: косая челочка «под Адольфа» на черепе, эсэсовские руны на кепке, «маскалей на нажы» на майке… уголовник. Срок получил аж в 2011 году, осужден был вместе с еще одним уркой — Змитром Дашкевичем. Плотник-евангелист, помнится, говорили про него некоторые? Нет, друг неонацистов, любитель делать кресты вместо корпусной мебели.
По первому сроку они оба были в лидарах «Маладога фронту». Того молодого, который вылупился из старого БНФ и лидарам которого вначале стал еще один уголовник — ересиарх Павал Северинец («Ложь содеянная и изреченная», 16.06.21, «СБ. Беларусь сегодня»).
Вот и скажите теперь, что бчбесие не есть заразная болезнь будущих зэка. Или что бчбесие не несет в себе неонацизм — сначала в виде зиг и рун, челок и эмблем, а затем уже и оружия. И готовности убивать из него собственный народ. А подельник, друг молодости, будет тут как тут с крестами.
* * *
Они ложатся и ложатся. «Гэта ўжо 34‑ы беларус, якi аддаў жыццё за незалежнасць Украiны i Беларусi на ўкраiнскай зямлi», — льет крокодиловы слезы экстремистский пропольский сайт. Которому на самом деле все равно — и на жизни белорусов, и на давнее отсутствие независимости у Украины, и на ересь, что можно что-то белорусское баранiць на чужом (даже не украинском уже) черноземе.
Польско-британской помойке одно не все равно — собственный бюджет. Ради этого она погонит («пагонит») на убой хоть всех белорусов, не верите? Зря.
Уже посылают — с помощью своих же коллаборантов, своих же Арсеньевой-Кушеля, Коляды-Халезина, Пилипчук-Вячорки. Которые сами — ни ногой, которым мешки — не таскать, с которыми вместе хорошо не гранты пилить, а дерьмо ложками хлебать, ибо они в две руки метут.
Из полков, хоругвей и прочих бандо-батальонов, понятное дело, люди бегут. Затем рассказывают, как оно там устроено: «Очень мало людей, которые выполняют боевые задачи. Подавляющее большинство — наемники, которые находятся в расположении и на боевые вообще не выезжают. Занимаются исключительно организационными и бытовыми вопросами». И еще селфи делать мастера, навострились.
Другие навострились на них, живых еще, зарабатывать издали: и сохатый из кабинэта, и лысый из общепита, и кухарка, и кухаркины эти… как их… Самые конченые — даже на мертвых: «Абвясцiлi тэрмiновы збор на пахаванне Лобава» — стрижакам-леончикам все равно, с чего воровать. С трупа, значит, с трупа, крипта не пахнет.
«Действующее руководство наемников выбрало стратегию строить свой имидж и политику на данных, которые не являются правдой, само подразделение изначально сформировалось на лжи, обмане и манипуляциях», — это те цензурные слова, которые говорят на камеру нашедшие в себе силы изменить свою почти уже пропащую жизнь люди.
Сумевшие сберечь свою жизнь, что немаловажно. Остальные ложатся и ложатся… вот уже тридцать четвертый… если не триста сороковой…
* * *
Кстати, о цифрах. Даже беглые экстремисты признают уже 34‑й труп. Это значит, что раненых, по военной науке, — как минимум в три раза больше. То есть — сотня. Всего, стало быть, полторы. А сколько еще скрыли? А сколько остались калеками? Которым никто не поможет — ни бандеровцы, ни паны, ни все эти экстремистские медиа и проходные кабинэты — никто.
Они ведь свои задачи решили, дровишек в костер подбросили, пенензы за услугу попилили — и все, пусть дрова горят. Пора собирать новые.
А вот что еще страшно: все неразумные «дикие гуси» — па-беларуску «шалёныя сабакi» — они ведь горе уже приносят. Близким своим, родным, бывшим друзьям-знакомым. Самими своими бессмысленными, низачем, смертями — наемники уже сеют горе вокруг.
«Супраць мацi загiнулага калiноўца распачалi новую крымiнальную справу», — еще одна крокодилья слеза. Не будем сейчас о том, что за человек Наталья Суслова, — она мать. И когда к ней лезет экстремист-недожурналист за интервью — она не разбирает, кто там и для чего. За что потом и получает «крымiнальную справу паводле арт. 361 — 4 КК (садзейнiчанне экстрэмiсцкай дзейнасцi)» — она. А они — гонорары.
И здесь все жизненно, все як мае быць, кроме гадостно-сучьей повадки всяких-разных белсатовцев. У которых, как помните, бюджет заменяет совесть и мораль.
А мать затем едет в Украину — вот и еще одна «крымiнальная справа паводле арт. 361 — 3 КК (удзел на тэрыторыi замежнай дзяржавы ў баявых дзеяннях)».
И ходит там одна, и все ищет своего убитого сыночка, все кличет его — сама сбившаяся с пути, ожесточившаяся, потерявшая рассудок. Нет рядом с нею ни «штабов», ни «хоругвей», ни «порталов», ни телеграмов, ни белсатовцев, ни бандеровцев — никого. Одно воронье вокруг, что-то в полях расклевавшее…
Проклясть надо всех, кто сломал — когда-то или недавно — подростку мозги и тем лишил мать ребенка. Анафема на головы тех, кто на свою землю зовет — интервенцию. На свой народ просит — санкций. Требует «нiякiх лекаў нават для дзяцей». Оправдывая свое сатанинство тем, что «так рыжым хутчэй абрынецца».
Пусть они абрынуцца в ад. Лучше бы, конечно, — сами, но дайте только случай — мы подсобим.
Накипело.
