22 июня 1941 года Кирилл Мазуров встретил в Бресте на посту первого секретаря обкома ВЛКСМ.Кирилл был младшим ребенком в многодетной крестьянской семье Трофима Ивановича и Агафьи Акимовны Мазуровых. Домашним языком был белорусский, семейная родословная включала и старообрядцев, переселившихся на Гомельщину еще при Петре Великом. Мальчика, научившегося читать в шесть лет, вдохновлял пример отца, всю жизнь почитавшего грамоту и грамотных людей. Память у юного Кирилла была незаурядная: когда старшие братья проходили в школе «Евгения Онегина», он на слух выучил большие фрагменты пушкинского шедевра и не забывал их, став взрослым.
Учился Мазуров в Гомеле, после автодорожного техникума хотел стать летчиком, но не прошел медкомиссию по зрению. В 1935 году молодого специалиста на несколько месяцев отправили в московскую командировку, на тоннельные работы в новорожденное метро. Работая под землей на станции «Библиотека имени Ленина», 21‑летний Кирилл вряд ли мог предположить, что ровно через 30 лет он вернется в центр Москвы уже членом высшего руководства страны.
В 1936‑м Мазурова призвали в Красную армию, где он с пользой для себя прослужил в годы интенсивных сталинских репрессий. Правда, некие Бабин и Белоцерковский осенью 1937 года донос на него все-таки написали. К счастью, обращение в газету «Чырвоная змена» обошлось без печальных последствий, ибо недалекие умом доносители к числу прегрешений Кирилла и его брата причислили, по меркам эпохи, сугубую мелочь: организацию «контрреволюционного велопробега», устройство танцев в день смерти сестры Ленина Марии Ульяновой и ухаживание будущего члена Политбюро за библиотекаршей, оказавшейся «дочерью контрреволюционера». О последнем обстоятельстве сообщили по месту службы Мазурова, что никак ему не повредило.
Еще до войны Кирилл Трофимович стал видным деятелем белорусского комсомола, 22 июня 1941 года он встретил в Бресте на посту первого секретаря местного комсомольского обкома. Уже через несколько месяцев его жизнь оказалась в серьезной опасности. В Украине в рядах 21‑й армии пришлось с огромными трудностями выходить из окружения. Близ реки Ворсклы на Полтавщине был дважды ранен, контужен, терял сознание. Прорвавшись к своим, долго лечился в госпитале.
В конце сентября 1942 года Мазуров был на год, до октября 1943‑го, заброшен в тыл врага для организации партизанского движения на родной земле. Именно в белорусских лесах рождалось то настоящее партизанское братство, которое отличало многих видных руководителей БССР и которому многие завидовали. Хрущев часто в сердцах называл Мазурова «этим партизаном». Партизанил Кирилл Трофимович энергично и изобретательно: к примеру, в начале ноября 1942 года при его участии был взорван важнейший железнодорожный мост через реку Птичь, после чего гитлеровцы не смогли отправить под Сталинград в намеченные сроки более 500 эшелонов с живой силой, техникой и боеприпасами.
После освобождения Беларуси Кирилл Трофимович трудился над восстановлением разрушенной войной республики. Крупные должности — во главе комсомола, в Минском горкоме и обкоме партии — сменяли друг друга, и с каждым новым назначением повышался объем работы. Мазуров неизменно справлялся, справился и тогда, когда в июле 1953‑го в 39 лет был назначен председателем Совета министров БССР, и когда спустя три года, в июле 1956 года, в возрасте 42 лет стал первым лицом республики на должности первого секретаря республиканской компартии.
Именно при Мазурове белорусская экономика не только восстановилась от последствий военной разрухи, но и обрела мощный индустриальный размах:в 1960‑е промышленность составляла уже две трети валового национального продукта БССР. Кирилл Трофимович умел сочетать кабинетную нагрузку с ворохом работ по строительству новых предприятий. И при этом частенько поутру лично проезжал без охраны за рулем своей «Волги» по проблемным местам Минска, заглядывая на стройки и в магазины.
Нагрузку первого лица серьезно утяжелял хрущевский волюнтаризм. Мазуров научился удачно саботировать самые одиозные начинания Никиты Сергеевича: очень избирательно внедрял в БССР пресловутую кукурузу, не горел желанием лишать граждан приусадебных участков. Хрущев чувствовал, что строптивый «партизан» умнее и толковее его самого, после нескольких личных конфликтов он требовал снять Мазурова с должности, но так и не добился своего. Кирилл Трофимович мог возразить первому секретарю ЦК КПСС и публично: когда на пленуме ЦК в декабре 1963 года Хрущев грубо перебил выступавшего Мазурова, тот с достоинством ответил: «Дайте мне сказать, что я хочу».
То же интеллектуальное превосходство Мазурова хорошо чувствовал и сменивший Хрущева Брежнев, при котором с марта 1965 года Кирилл Трофимович более
13 лет был незаменимым членом высшего руководства, членом Политбюро ЦК и ближайшим соратником главы правительства Косыгина в должности первого зампредседателя союзного Совмина. Он умел выполнять самые сложные поручения — и возглавляя комиссию Политбюро по строительству БАМа, и отправляясь 21 августа 1968‑го в Чехословакию контролировать ввод туда войск Варшавского договора. «Генерал Трофимов», на это имя он отзывался в секретной командировке, управился за шесть дней, а по возвращении гордо признался семье: «Главное не то, что я вернулся, а что вернулся, ни одного чеха не похоронив...»
А вот петь осанну Брежневу обладавший абсолютным музыкальным слухом Мазуров не захотел, итогом стала отставка в ноябре 1978 года. В современной Беларуси в Минске и Гомеле есть улицы имени Мазурова.
Юрий Борисенок
rodina2001@mail.ru
