«Когда сын идет в гости, он берет с собой ветку бананов»
У Ольги* 44-й размер одежды, у ее сына, 11-летнего Вани, – 48-й.– Покупка одежды для сына – это целый квест, ведь большой размер предполагает большой рост. Поэтому выбираем то, что подходит по ширине, а потом подшиваем рукава или брючины в ателье.
И Ольга, и ее муж – стройные и звонкие. И у Вани были все предпосылки, чтобы унаследовать родительский тип фигуры, рассуждает мама пятиклассника:
– Но вышло так, что в детстве он много болел, и в итоге мы забрали его из сада. Днем за сыном смотрела свекровь. А у нее есть правило: пока не доешь – из-за стола не встанешь. Плюс бесконечные перекусы: то конфетка, то бутерброд. Если отказываешься – обижается. В итоге Ваня привык безропотно все съедать и перестал понимать, когда он голоден, а когда нет. «Заводские настройки» оказались сбиты.
Когда мальчик пошел в школу, стало очевидно, что он отличается от сверстников. Тогда Ольга решила заняться проблемой вплотную:
– Сдали тонну анализов – нашли повышенный сахар и эндокринные нарушения. В итоге пересмотрели питание всей семьи, по максимуму убрав вредности и сладости. К счастью, есть много альтернатив: фрукты, сухофрукты, пастила без сахара. Даже когда сына зовут в гости, даю с собой не печенье или конфеты, а упаковку сушеного манго или ветку бананов. При этом, если он идет на детский праздник, где будет фастфуд, разрешаю есть и пиццу, и бургер – категорические запреты ни к чему хорошему обычно не приводят.
Ваня еще не вышел в норму, но анализы стали лучше, а индекс массы тела снизился. Родители рады, что вовремя забили тревогу, и надеются, что к старшей школе сын выровняется.
«На детских фото у меня не видно шеи»
О том, что такое быть самым полным учеником в классе, 36-летняя Елена* знает не понаслышке:– Я была желанным поздним ребенком, у нас со старшим братом 15 лет разницы. И в моем распоряжении было все: любые игрушки, книжки и, конечно, сладости. В итоге в школу шла с ожирением. Когда пересматриваю фото из началки, понимаю, что ни на одном из снимков у меня не видно шеи: такими огромными были щеки. При этом не могу сказать, что сильно комплексовала: я была веселой доброй девочкой, и подружек у меня всегда хватало. Хотя записочек с сердечками мне в портфель никто не подкладывал, а хотелось. И еще было неловко, когда нас всем классом приводили в кабинет медсестры измерять вес и рост, и она громко вслух называла то, что намерила. Но мне кажется, это вообще плохая практика, особенно если учесть, сколько детей сейчас комплексуют из-за этих цифр.
Решать проблему никто не пытался. Педиатр намекала, что девочке не мешало бы похудеть, но конкретных рекомендаций не давала. Родители тоже не особо переживали по этому поводу, успокаивая дочку, мол, перерастешь:
– Как ни странно, так и случилось. В момент гормональной перестройки я резко вытянулась, и лишний вес перестал бросаться в глаза. Я стала больше нравиться себе. На диетах не сидела: просто начала обращать внимание на то, что я ем, старалась не переедать. В итоге к девятому классу сравнялась с ровесницами: в супермодель не превратилась – просто стала обычной девушкой с нормальным индексом массы тела.
И сегодня Елена следит (но без фанатизма) за своим рационом, ходит в зал:
– Знакомые порой спрашивают, как мне хватает силы воли, чтобы ходить на тренировки. Объясняю, что я уже побывала в другой весовой категории, и мне не понравилось.
*имена героев изменены
krupenkova@sb.by
