Хорошая новость для всех белорусов: 1 февраля обладательница невероятного по красоте драматического сопрано даст в Минске сольный концерт. А накануне мы поговорили с артисткой о воспитании детей, Советском Союзе и первых возрастных ролях.
— Последний раз вы пели в Минске 28 лет назад. Возвращение на сцену белорусского Большого спустя столько лет — событие радостное?
— Безусловно. Я действительно очень трепетно отношусь к Беларуси и этому театру. Это мой дом, моя стартовая площадка. Благодаря жесткой учебе у маэстро Вощака, которого я считаю своим учителем, на Западе мне потом ни один из самых требовательных дирижеров не был страшен. Ярослав Антонович научил работать, привил музыкальный вкус.
— Какими вам запомнились семь лет, проведенных в Минске? Остались здесь друзья или коллеги, с которыми поддерживаете связь?
В роли Татьяны из оперы «Евгений Онегин» на сцене Большого театра Беларуси.
— Известный факт: в конце 1980-х ситуация в театре, да и в стране вообще вынудила вас покинуть Советский Союз. Оглядываясь назад, о чем вы вспоминаете в первую очередь? Есть ли обида или, наоборот, чувство ностальгии?
— Никакой обиды, только благодарность. Низкий поклон Беларуси и всем моим друзьям за любовь и дружбу. И спасибо недругам за жестокие уроки — это опыт, из которого я извлекла урок.
— Живя в Беларуси, вы также давали концерты в знаменитом полоцком Софийском соборе — в память об отце.
— Кстати, да. Я и сейчас продолжаю делать концерты в день памяти родителей. В Полоцке, помню, исполняла только молитвы и старинные арии под аккомпанемент органа. Незабываемые впечатления. Сейчас, к большому сожалению, органные концерты уже не пою.
Сцена из спектакля «Турандот».— В театральном закулисье гуляет такая байка. Якобы когда вы только пришли в Большой театр, вам досталась партия графини в «Риголетто». Но партнер, игравший герцога, так сильно обнял вас за талию, что вы не смогли спеть ни строчки. Что в этой истории правда, а что вымысел?
— Действительно, было дело. Помню, надо было заменить заболевшую графиню Чепрано. Я выучила партию прямо перед спектаклем. Костюм из «Лебединого озера» взяли у кого-то из балетных, потому что я в то время весила совсем как балерина. Удлинили подол на полметра… и выпустили на сцену. Тенор от неожиданности схватил меня так, что чуть не переломал ребра. И я, правда, несколько секунд не могла пропеть ни строчки.
— В Европе вы были и остаетесь невероятно востребованы, одно время давали до сотни спектаклей в сезон. При такой загруженности вы успели захватить все важные события детства дочери и сына?
— К сожалению, я вечная должница своей дочери. Когда родилась Наталья, я много работала. Но чтобы увидеть ее, иногда наворачивала во Франкфурте между рейсами на пересадке по 700 км. Полтора часика с ней — и обратно в аэропорт. Позже, когда Наталья училась в Швейцарии, у меня были сложности с получением визы, поэтому только она могла прилетать ко мне. И то исключительно во время каникул… Это очень больно, ее детство уже не вернуть. Но, с другой стороны, я зарабатывала деньги. Подсчитала как-то, что в 1996 году была дома всего 21 день. За год! Приезжала, чтобы увидеть маму и сменить одежду по сезону. Одна работала на семью из 4 человек. И даже думать не могла, чтобы, например, отлежаться во время болезни. 10 лет у меня не было никаких каникул.
А с рождением сына поняла, что так нельзя. Но уже через 3 недели меня ждал первый контракт с La Scala. Репетиции шли полным ходом, и как только я прилетела с новорожденным, сразу включилась в работу. Кормила прямо в театре, везде возила Руслана с собой. А с четырех лет по законам Люксембурга, где я давно живу, ребенок обязан ходить в детский сад и учить сразу три государственных языка. Пришлось оставить сына дома, это было очень тяжелым решением. Потом я стала сокращать время в поездках, чтобы отвезти его на море два раза в год… И уже не совершала тех ошибок, которые допустила когда-то с воспитанием дочки.
— Чему главному вы научили детей своим примером?
— Думаю, терпению и работоспособности. В этом году мой птенчик вылетел из гнезда. Поступил в университет, где изучает биомедицину. А Наталья одно время пела и писала песни. Сейчас она директор агентства, которое занимается организацией концертов и выступлений.
На репетиции с Пласидо Доминго.— Пять лет назад вы перенесли тяжелую операцию на сердце. Но по-прежнему, не сбавляя оборотов, активно гастролируете, репетируете, выступаете. А как отдыхаете?
— Так же, как и до переезда в Европу. В этом году у нас был какой-то сумасшедший урожай боровиков. Бывало, возвращалась домой и бежала не на диване полежать, а в лес за грибами. Лес рядом с домом я даже называю люксембургской Беларусью. Обожаю гулять там с собаками. Но без моря тоже умираю, поэтому каждый год продолжаю вывозить семейство погреться на солнышке.
После операции, кстати, не отлеживалась. Ровно через 3 месяца уже пела в Metropolitan Opera в «Тоске», где бегала и прыгала по сцене и боролась с шефом полиции Скарпиа.
— В одном из недавних интервью вы говорили, что в 70 лет уже не будете выходить на сцену (сейчас певице 60. — Прим. авт.). На возрастную роль, получается, не готовы согласиться?
— Сперва надо дожить, а там посмотрим. В декабре, кстати, я спела в концерте сцену Графини из «Пиковой дамы». Правда, тут же спела и Лизу. Но первый опыт возрастной роли, как ни крути, все же был. И я даже получила прекрасные отзывы!
leonovich@sb.by
Фото из личного архива.
