Кто знал тогда молодого композитора Владимира Солтана? К тому же Минск не считался оперным городом, а потому вид толпы, штурмующей билетную кассу, породил массу легенд – вплоть до того, что театр в тот вечер охранялся конной милицией. Это, конечно же, неправда. Конной милиции в Минске не было, но легенды на пустом месте не рождаются.
Владимир Солтан
Именно из-за молодости автора – Солтану было тогда 36 лет – за ним не бегали интервьюеры, не спрашивали у него, как возник замысел оперы, как она создавалась. Я сама, писавшая в те дни свою первую рецензию для «Чырвонай змены», честно рассказала о том, что увидела на сцене… и не более того.
Потому так важно реконструировать всю историю.
Да, большинство актеров, на которых ставился этот спектакль, живы и здоровы.
Заслуженный артист БССР Виктор Скоробогатов, исполнявший партию Белорецкого, уже почти тридцать лет является бессменным руководителем «Белорусской капеллы».
Заслуженная артистка Республики Беларусь Тамара Глаголева, блиставшая в партии Яновской, заведует Камерным залом Большого театра. Другая исполнительница этой партии, заслуженная артистка БССР Наталья Костенко, уже два десятилетия проживает в Германии, выступала на сценах Любека и Дублина.
Незабываемый Дубатовк – народный артист БССР Владимир Экнадиосов, профессор, заведующий кафедрой сольного пения в Ростовской государственной консерватории имени С.В. Рахманинова и частый гость в Беларуси. Другой замечательный Дубатовк – заслуженный артист Республики Беларусь Александр Кеда, в нынешнем спектакле он исполняет партию Рыгора.
Дирижер Ярослав Вощак
А вот создатели оперы – композитор Владимир Солтан, либреттист Светлана Климкович, народный артист СССР дирижер Ярослав Вощак – ушли в мир иной, и уже невозможно спросить у них, как оно в действительности было.
– После смерти Короткевича я стал перечитывать его собрание сочинений, – рассказывает заслуженный артист БССР Виктор Скоробогатов. –Особенное воздействие произвела на меня «Дикая охота». Она пробудила во мне такую фантазию! Думаю, надо бы каким-то образом, чтобы этот сюжет стал оперой.
И надо же, композитор Владимир Солтан тоже размышлял над этим сюжетом.
– Однажды прохожу я мимо Союза композиторов, – продолжает свой рассказ Виктор Скоробогатов, – а Солтан стоит в окне и курит. Мы с ним дружили еще со студенческих лет, он для меня писал свои романсы. Я зашел в Союз и спрашиваю: «Володя, а тебе не приходило в голову что-нибудь написать по «Дикой охоте»?» А он отвечает: «Ну как же? Пишу симфоническую поэму!» Сел за рояль, сыграл Вальс – тему охоты… Я говорю: «Никакой поэмы не будет. Будет опера!»
Солтан, конечно же, поначалу испугался, заартачился. Мол, либреттистов хороших в стране нет…
Скоробогатов в ответ предложил ему Светлану Михайловну Климкович. Плодовитый драматург, прозаик, переводчик, главный редактор журнала «Театральный Минск». Дочь поэта, автора белорусского гимна Михаила Климковича. Основательница небезызвестного Клуба друзей оперы. Автор либретто оперы Дмитрия Смольского «Франциск Скорина». И, что немаловажно, соседка Короткевича по лестничной площадке.
Я часто думаю, какой была бы «Дикая охота», если бы, как это было с «Седой легендой» Смольского, либретто для нее написал сам Короткевич? Наверняка более патетичная. Красочная. Но в ней не было бы той тонкой задушевности, той прелестной обыденности, из-за которой так и хочется в какие-то моменты сравнить эту оперу с «Евгением Онегиным».
Климкович после некоторых колебаний согласилась, и закипела работа.
Уже на этом этапе Скоробогатов познакомил Солтана с дирижером Большого театра БССР, выдающимся музыкантом Ярославом Антоновичем Вощаком. Он понимал, что молодому композитору нужен опытный советчик, а кто лучше Вощака разбирался в оперной драматургии?
– Приехали к нему. Володя сел за рояль, сыграл Вальс, сыграл собственно «Погоню», – Виктор Иванович Скоробогатов отнюдь не единственный, кто упорно и очень красноречиво называет адский мотив охоты «Погоней». – Уже был фрагмент баллады Белорецкого, я его спел.
Виктор Скоробогатов
Ярослав Антонович перечитал Короткевича, загорелся идеей, и работа перешла в новую фазу.
– Солтан приходил к Вощаку в кабинет раз в неделю – совсем как к своему консерваторскому профессору Анатолию Васильевичу Богатыреву. Вощак давал ему задание, он шел домой и выполнял, – рассказывает Скоробогатов.
Разумеется, все это в контакте со Светланой Михайловной Климкович.
Не так давно я узнала, что у Солтана был еще один важный советчик.
– Покойный Солтан, когда писал «Дикую охоту», все время ходил к моему мужу, чтобы тот помогал ему ее инструментовать, – поведала мне белорусский композитор Алла Борзова.
Несмотря на то что Алла Александровна и ее муж Александр Игоревич Дмитриев уже давно проживают в США, они остаются действительными членами Белорусского союза композиторов и всячески подчеркивают свою принадлежность к белорусской культуре.
В те годы, о которых идет речь, Александр Дмитриев преподавал инструментовку в Белорусской консерватории и в Минском институте культуры. Как оркестратор он тесно сотрудничал с духовым оркестром «Немига», и именно он за четыре дня оркестровал для Большого театра Беларуси оперу Кюи «Кот в сапогах»… впрочем, это отдельная история.
Так что опера «Дикая охота короля Стаха» – это не только плод общественных ожиданий, но и плод коллективного труда.
– Солтан писал свою оперу здесь, непосредственно в театре! – улыбается Скоробогатов.
Я бы сказала: опера писалась здесь, в Беларуси, белорусскими людьми в тесной связке друг с другом. Только так создается искусство, способное пережить века. А опера Солтана их переживет. Я в это верю, я на это надеюсь.
