Интервью с исполнителем главной роли сериала «Последний из Магикян» Грантом Тохатяном

Услышав, что мы едем к Гра­нту Тохатяну, таксист повеселел и сказал: «Адреса не надо — знаю» — и тут же пояснил: «У нас Гранта знают все!» — после чего, остановившись на светофоре, высунулся по пояс из окна и громко прокричал людям, сидящим в соседней машине, что-то по-армянски. Там радостно заголосили. «Видели? Они тоже знают!» — гордо заявил наш водитель.

В Армении актер Грант Тохатян известен не только ролью в сериале «Последний из Магикян», вернее, не столько ею. Вот уже 18 лет он ведет ­благотворительный телемарафон с другими странами, средства от которого идут на восстановление Нагорного Карабаха. Благодаря сборам марафона (это не менее $35-40 млн со всего мира!) в Карабахе провели свет и газ, сделали дороги. К тому же на Гранте и его коллегах лежит забота о всех детях в Армении, больных лейкемией и диабетом. От каждого спектакля своего театра артист с друзьями отчисляют 10% от выручки в фонд этих детишек.

И тем не менее именно сериал «Последний из Магикян» причина того, что Грант Тохатян, для которого кино совсем не главное дело в жизни, вновь оказался на съемочной площадке. «Понимаете, мне так обидно за то отношение, которое сложилось в России к кавказцам за последние два десятилетия. Если нас в кино показывают, то как-то карикатурно. Мне хотелось рассказать, какие мы на самом деле. Показать нашу культуру, историю. Да и многомиллионной армянской диаспоре, рассеянной от США до Бейрута, от России до Франции, этот фильм тоже пригодится. Ведь мы, армяне, разные, разбросала нас судьба. Мы даже говорим на разных языках. К примеру, если мы с Мишей Галустяном попытаемся беседовать по-армянски, то можем и не понять друг друга, потому что я рос в Ереване, а он — в Сочи. Поэтому когда генеральный директор СТС Вячеслав Муругов предложил мне роль Карена, я не раздумывал. Пока снимали первый сезон, приходилось долго жить вдали от родных, от Еревана, но меня окружили такой заботой, что это все компенсировалось. Мы очень сдружились с Аней Ардовой — моей женой по фильму. Дочки мои экранные просто прелесть. Особенно младшая — Габи (Луиза-Габриэла Бровина, она играет Ануш. — Прим. «ТН»). Вам, наверное, хочется смешных историй? Так вот, работать в картине было непросто, ведь у меня довольно сложные отношения с собаками, лошадьми и змеями, а на съемках я столкнулся со всеми. Помню, стоял рядом с лошадью, на которую должен был запрыгнуть, и думал, как быть. В итоге залез на нее я сам, а падал уже дублер. (Смеется.) Но все эти сложности имеют смысл. Как-то поймал такси. Смотрю, а у водителя наш сериал в маленьком телевизоре идет. Я сел, молча доехал, говорю: «Сколько я вам должен?» — а он: «Нисколько». Я спрашиваю: «Вы из Армении?» — а он: «Из Азербай­джана». Я жутко удивился, учитывая отношения между нашими странами, а он добавил: «Спасибо вам за то, что нас, кавказцев, людьми нормальными показываете!» Вот такой интернациональный сериал с армянином в главной роли, еврейкой в роли его дочери, наполовину кубинкой в роли другой дочери, русской женой и режиссером грузином Резо Гигинеишвили положил начало миру», — улыбается актер.

Пока мы говорим с Грантом, он водит нас по участку, по дому, а его жена Луиза собирает на стол всякие вкусности. Глава семьи гладит по голове свою младшенькую — Лилит. «Видите дерево? Я его посадил, когда Лилит родилась, — рассказывает актер. — Узнал, что она появилась на свет, когда сидел в ресторане с друзьями. Мы отметили и ушли. А через пару дней я зашел туда снова, и официантка протянула мне веточку с листиками и сказала: «Вы ушли, а на столе веточка лежать осталась, я ее в стакан поставила, а она проросла». Принес ее домой и посадил — вон какое за семь лет дерево вымахало! А знаете, давайте я после интервью на Севан вас свожу, покажу, как у нас красиво, а там еще часа полтора, и мы к моим сыновьям доберемся. У нас в Дилижане корпоратив нашей компании, сыновья там», — неожиданно предложил Грант. 

«Вы меня простите, но я должна бежать. Не смогу с вами поехать. У меня спектакль в театре — «Скотч и виски», — извинилась Луиза. Жена актера не просто красавица, а прима Ереванского камерного театра. А у истоков этого театра стоял Грант со своими друзьями. В свое время Тохатян поступил на физический факультет Ереванского политехнического института, хотя не чувствовал в себе математических способностей, просто там была… хорошая команда КВН, одна из сильнейших. Это был период, когда КВН закрыли. Но несмотря на запрет, игра была очень популярна среди студентов. Команда Ереванского политехнического института была последней, которая участвовала в официальной игре КВН и дошла до финала. «Ну ка­кой из меня физик? — восклицает Грант. — Я проучился два семестра. На большее моих преподавателей не хватило. Когда перестали играть и надо было получать нормальную профессию, я пошел в филологи». А с друзьями по команде Тохатян играл в театральных постановках. Молодые, горячие, вместо системы Станиславского они использовали «систему тождественности», которую придумал Ара Ернджакян: зритель и актер взаимодействуют. Они были так популярны, что их приглашали в Москву. Спектакли были революционны: на афишах Иисус с ружьем, а со сцены музыка The Beatles. Конечно же, они доигрались — их чуть не выгнали из Москвы. Но тут на подмогу пришел Марк Захаров, который предложил сцену «Ленкома». И театр зазвучал. Про «интересных армян» даже снимали выпуск программы «Взгляд», их приглашали на гастроли в США. Так они играли до начала 1990-х, а потом, как шутит сам Грант, «мы повзрослели и разбежались»: каждый из них перерос театр. Тохатян со своим другом Гери Иттизяном организовали компанию Levon Travel, которая начала совершать первые частные авиарейсы из США. «До сих пор помню, в каком шоке были люди, когда они видели, как из самолета выходили армяне и целовали землю. Армянская диаспора ведь не только в России большая, но и в США, Ливане, Франции. Это был прорыв. Продолжался этот шикарный бизнес четыре года. А потом мне позвонил мой друг продюсер Армен Амбарцумян и возмущенно спросил: «Чем ты занят?» При этом сам он тогда возил сахар и сигареты, — смеется Грант. — Словом, позвали мы нашего третьего друга, Микаэла Погосяна (актер театра и кино. — Прим. «ТН»), и возродили театр. На нас смот­рели как на сумасшедших. В стране голод, ­а мы… мы поставили спектакль «Хатабалада». Он о жизни в Армении и сейчас классикой считается. А тогда, в 1996-м, мы собирали полные залы. На данный момент играет та же группа, но уже ­и другие спектакли. Правда, без Микаэла — он ушел в кино».

А в 1995-1996 годах с Кареном Казаряном и Рубеном Джагиняном Грант основал компанию «Шарм Холдинг», которая сняла фильмы «Моя азбука» и «Наш двор», сегодня артист называет их «моя гордость». В девяти сериях телефильма «Моя азбука» буквально все, что нужно знать об Армении. Кстати, там снялись дети Гранта — Айк и Лилит. А фильм «Наш двор» компания «Шарм» сняла в 1996-м, когда в Ереване было совсем туго. «Кризис, из города ушла жизнь, света и газа не было, люди мерзли, жгли деревья. Недаром возле Камерного театра стоит памятник дереву. Сколько они спасли жизней. Ереван ведь город-улыбка, а тогда из него даже вся «розовость» пропала (дома построены из розового туфа), старые дома и дворики стали исчезать. И мы сделали «Наш двор» — это фильм о жизни в наших дворах, снятый на старую видеокамеру. В Армении нет человека, который бы его не смотрел. Наши дети должны знать, что они потеряли», — вздыхает Грант.

Что же до детей, то на своих жаловаться у актера точно повода нет. Детей у Тохатяна, как и у его героя в сериале, трое. Правда, в отличие от его героя Карена, девочка у Гранта пока только одна. Все дети от разных жен, но друг друга обожают. Средний, 22-летний Айк, занимается рекламой. Старший, Арам (ему 28), уже женат, он продюсер в компании отца. Младшая, Лилит, — дочь Луизы — еще слишком мала, чтобы заниматься чем-то кроме кукол и танцев в стиле Майкла Джексона, но она явно будет актрисой. Эта троица практически неразлучна. Арам ходил на все родительские собрания Айка, в прошлом сентябре два брата отвели в школу Лилит. Парни каждые три часа звонят Гранту, интересуются, как он. Дружат между собой и жены. «Наверное, секрет в том, что я ни одну из женщин не бросал ради другой. Они все умницы. Даже на юбилее своем я произнес тост: «У каждого ребенка должна быть своя мать». Правда, Луиза с этим не согласна. Ведь тогда, чтобы родить еще одного ребенка, мне придется с ней развестись», — смеется актер.

Знакомству с Луизой артист обязан судьбе и немного любимому театру. Как-то Грант был в гостях у друга в Лос-Анджелесе. Тот в принципе не смотрит телевизор, но тогда по­че­му-то включил но­во­сти. По одному из ка­налов шел сюжет о том, как горе-про­­дю­серы некрасиво бросили труппу Камерного театра на гастролях. На экране показали растерянную красавицу — приму театра. Друг сказал: «Это твой театр, ты не можешь сейчас не помочь, иди и окружи девочку заботой!» «Что мне оставалось? — смеется Грант. — Я пошел и о­кружил. А когда вернулся в Ереван, заболел. Тут же позвонили друзья и сказали, что пришлют лекарство. Так в моем доме появилась Луиза, за ней теща, а потом и Лилит». Сегодня Луиза — звезда театра, который когда-то по­строил Грант. В прошлом году ей присудили звание «Актриса года». А сам Грант занят буквально всем на свете. Одна только компания «Шарм» — это особая песня. Мы имели возможность увидеть не существующие в природе отношения между людьми. В компании работает более ста человек. Раз в год трио учредителей устраивает для сотрудников праздник. Всех их с мужьями, женами и детьми за счет компании вывозят в пансионат на три дня. Просто так. Отдохнуть, пообщаться вне работы, подышать свежим воздухом, а может, и найти вторую половинку. По крайней мере, дети, зачатые на корпоративе, ставятся на довольствие компании до совершеннолетия, а за каждого третьего ребенка в семье доплачивают премию. Мало того, в сложные годы все учредители договорились и пустили свои дивиденды на зарплаты сотрудников. Конечно, при таком отношении начальства работа уже не работа, а настоящая семья.

P.S. Наше общение с актером началось рано утром, а закончилось глубокой ночью. Грант познакомил нас с красавицей женой Луизой и дочкой Лилит, он показывал нам дом и подарил нам тутовую водку, он кормил нас вкуснейшими сухофруктами и рассказывал про Армению. Он все время говорил про людей, про заповедные места, про национальные блюда и не прекращал это делать — ни когда интервью закончилось, ни по дороге на знаменитое озеро Севан, куда он сам решил нас отвезти. Он выгрузил нас на горе, откуда Севан был особенно красив, и чуть не до смерти закормил шашлыками из раков. Он продолжал рассказывать о своем великом народе, пока мы ехали в темноте по извилистой дороге в Дилижан, где в доме отдыха вместе со всей командой из компании «Шарм» ждали его двое сыновей. Продолжал он объяснять нам все про свою страну и на обратной дороге. Грант мог бы просто посадить нас в такси и отправить восвояси, ведь он полдня просидел за рулем, а тут у него был праздник. ­Но он ночью повез нас обратно в Ереван, а когда мы остановились у отеля, вдруг тихо спросил: «А мы сегодня весь день чем занимались?» Мы, подумав, что это вопрос философский и Грант интересуется, зачем нужны интервью и журналисты в принципе, ответили: «Вот прочтут интервью люди и узнают о вашем прекрасном сериале». Грант помолчал и сказал: «Да, я уже понял, что вы журналисты. Но из какого издания?» Повисла пауза… Весь день этот человек с красивыми и грустными глазами нянчился с совершенно непонятными людьми только потому, что мы гости! Он потратил на незнакомых людей единственный выходной, выпавший ему за месяц, просто потому, что считал нужным рассказать нам о своей стране.