На нее взошли узденский священник Михаил Новицкий и его сыновья
Учитель истории узденской средней школы № 2 имени Кондрата Крапивы Андрей Ермольчик — личность во многом неординарная: его познания истории Великой Отечественной войны и героического прошлого Узденского края выходят далеко за рамки школьной программы. Точно также знания его учеников об Узденщине несопоставимо выше, нежели у сверстников других школ городка. Тема, которую он прорабатывает вместе с учениками долгие десятилетия, если и не была табу, но и не приветствовалась в исторической науке. Потому что исследует он роль православных священнослужителей и их семей в воспитании патриотизма и борьбе с немецко-фашистскими захватчиками.
Как-то отец Григорий, настоятель узденского храма, обратился к учителю за помощью: найти архивные сведения о семьях священнослужителей и церквах Узденщины. И благословил Ермольчика и его учеников на кропотливый и благородный труд в архивах и библиотеках, на встречу с редкими свидетелями, теми, кто еще застал ту далекую и трагическую эпоху. Они опрашивали всех, кто по крупицам мог восстановить реальные события из жизни храмов и их служителей.
Святое семейство
Одной из наиболее удачных находок в поисках утраченного православного наследия Андрей Ермольчик считает восстановление жития старинного белорусского священнического рода и одного из его продолжателей — отца Михаила Новицкого. Родом он из деревни Озераны Туровской волости Мозырского уезда Минской губернии. Отец Михаила Константин также был священником, однако рано умер, мать воспитывала многочисленное семейство одна. При всех тяготах Михаил Новицкий с отличием окончил гимназию, а затем историко-философский факультет Санкт-Петербургского императорского университета. В 1914 году он возвратился с престижным дипломом в Минск и поступил учителем латинского языка в женскую гимназию. Здесь его судьба и свела с будущей супругой Зиновией Корзун, дочерью преподавателя гимназии. Кстати, отец Зиновии начинал карьеру в народной школе деревни Николаевщина и был одним из учителей будущего песняра Беларуси Якуба Коласа.
Сам же Михаил после всех известных событий начала прошлого века принимает судьбоносное решение: рукополагается владыкой Мелхиседеком Паевским в священники, который определяет для него приход – местечко Узда.
Драгоценности для диктатуры пролетариата
К святому отцу с университетским образованием потянулись по житей-ским и служебным нуждам не только православные, но и католики. Все они благоговейно относились к нему, а вот найти консенсус с властями было непросто – установка на закрытие храмов была бескомпромиссной. Наиболее мощный удар по православной вере был нанесен в 1921 году, когда под предлогом оказания помощи голодающим Поволжья из белорусских церквей насильно стали изымать драгоценную утварь. Так, практически все полтинники выпуска 1921—1925 годов были отлиты из церковного серебра. Много церковных средств было также направлено на индустриализацию Страны Советов. Тогда Патриарх Московский и всея Руси Тихон 15 февраля 1922 года издал указ: ради спасения голодающих Поволжья все драгоценные украшения и предметы за исключением литургических приборов, необходимых для совершения Таинства евхаристии, отдать в доход государства.
Однако ВЦИК показалось мало акта милосердия со стороны Православной церкви, он постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные богослужебные сосуды. Что, безусловно, Священный Синод счел актом святотатства.
Бесцеремонно вели себя члены комиссии по сбору ценностей: они демонстративно ходили по храмам с сигаретами в зубах, ступая даже в алтарь. Безбожные пятилетки ставили цель — до 1935 года покончить с Церковью бесповоротно. В борьбу включилась и налоговая политика: Церковь отделена от государства, но храмы стоят на государственной земле. Чтобы восстановить рабоче-крестьянскую справедливость, были подняты налоги на землю, а если они не выплачивались, то храм изымался. В начале 30-х годов по этой причине едва не закрыли узденский храм, но в последний момент один из прихожан продал теленка и на вырученные деньги погасил церковные долги. У Новицких же не было средств на сохранение храма, в котором служил отец Михаил, равно как и на покупку своего жилья. Семья отца Михаила, в которой уже были четверо детей, снимала комнаты по всей Узде, а людей их приютивших, активисты постоянно упрекали, мол, зачем дают попам приют. Сам он жил не с семьей (комнатка на всех была мала), а в церковной сторожке.
В 1933 году Свято-Петропавловский храм в Узде все же закрыли, мотивировав решение тем, что не хватает складских помещений для хранения зерна. В один из дней на узденскую Красную площадь (она, кстати, и ныне так называется) пришел обоз, загруженный под завязку мешками с зерном, и как это было тогда модно — с лозунгами и транспарантами. Был вызван священник Михаил Новицкий. Милиция собрала местный люд, приехали попечители, члены приходского совета, жившие в окрестных деревнях. Один из них, Степан Шавель, рассказывал, что прихожане стояли около церкви, а напротив них — активисты, охраняемые вооруженными людьми. Активисты потребовали открыть двери церкви, чтобы ссыпать внутри святой обители зерно. В противном случае они пригрозили ссыпать его на церковном дворе, а если хлеб придет в негодность, то обвинение во вредительстве будет выдвинуто против священнослужителей, которых отдадут под статью. Чтобы предотвратить противостояние, отец Михаил Новицкий уговорил прихожан отдать ключи от церкви, а активистов умолял, чтобы те не трогали святое место — алтарь.
Андрей Ермольчик еще застал бабушек, которые рассказали, как зерно ссыпали в помещении церкви под разливы гармони и пляски активистов- безбожников. Люди тем временем спешно выносили иконы из церкви, а там всю ночь складировали зерно. Храм оказался под замком, но приход продолжал действовать в сторожке, где жил отец Михаил. Активисты пытались его уговорить отречься от сана священника, мол, не жалеешь себя, так пожалей семью. Только скажи, что вера – сплошной обман и тебе будет предложена хорошая должность, жалование и служебное жилье. Однако он на компромисс не пошел. Люди, говорившие ему по «разнарядке» одно, тайно приходили и просили составить какой-нибудь документ и даже крестить детей.
К тому времени старший сын Новицкого — Георгий — уже окончил школу и уехал работать в Могилев. За ним подался и его младший брат Николай, будущий Герой Советского Союза.
Не жди милости от иуды
Непоправимая трагедия в семье Новицких произошла накануне Пасхи 1935 года. В пятницу к отцу Михаилу пришел неизвестный и стал требовать церковные ценности, в том числе и литургические предметы. Отец Михаил попытался его прогнать, чтобы тот не мешал готовиться к службе, но неизвестный избил святого отца так сильно, что тот уже не смог подняться. Окончательно расправиться с Михаилом Новицким помешал кто-то из местных жителей, налетчик убежал. Священник сказал потом, что к нему приходил не человек, а иуда.
(Местные люди между собой называют фамилию мерзавца, безжалостно расправившегося со священнослужителем). Был он в кожанке и с красным бантом. Судьба ведь рано или поздно, для всех одна: похоронен налетчик на соседнем с отцом Михаилом Новицким узденском кладбище. ( – Прим. авт.)
Последнюю свою пасхальную службу Михаил Новицкий отслужил, лежа в сторожке. В ней едва вмещался церковный хор, поэтому окна и двери были распахнуты настежь. Очевидцы тех событий вспоминали, что после службы отца Михаила вывели под руки, чтобы тот освятил пасхальные куличи и яйца. Младшая дочь горько плакала при виде немощного от побоев отца. На третий день Пасхи Михаил Новицкий тихо скончался, но местечковые власти запретили хоронить его возле церкви. Прихожане отнесли священника на общий погост, а тропа к его могиле до сих пор не зарастает. Уже в наши дни в Узде установилась традиция: на третий день Пасхи в память о священномученике Михаиле Новицком совершается крестный ход к его могиле на узденском кладбище.
Священная война и золотая звезда
Младшая дочь Новицкого — Наталья Михайловна — до сих пор живет в Санкт-Петербурге. Женщина почти слепа, не выходит из дома, но на Пасху прислала письмо в узденскую школу № 2. За время переписки с учениками Ермольчика она поведала много интересного. В частности о том, как сложилась жизнь Новицких после трагической смерти отца Михаила. Семья была лишена гражданских прав, выслана из приграничного района в местечко Негорелое, а затем осела у сыновей в Могилеве. Матушка Зиновия, совмещая две работы, заочно училась и в Могилевском медучилище. Николай сначала был рабочим на электростанции, потом ремонтником в железнодорожном депо. Его фотография украшала деповскую Доску почета, а еще Николай успевал редактировать стенную газету могилевских железнодорожников.
В 1939 году братьев Новицких призывают в армию: старший – Георгий, попадает на Карельский перешеек, где участвует в боях с финнами. Там он заболел менингитом и в госпитале на станции Бологое скончался. Николай Новицкий был призван в воздушно-десантную бригаду связистом и зимой 1939—1940-х годов писал родным бодрые письма о том, как бойцы участвуют в маневрах на Тамбовщине, как их «максимка» бьет врага, который был еще условным противником.
В конце 1941 года Николай получает тяжелое ранение, скорее всего, при обороне Москвы. Долгое время находится в Орджоникидзе в санатории, который был превращен в госпиталь. К большому огорчению, врачи его комиссуют.
Тем временем ситуация на фронте ухудшается — немцы вышли через излучину Дона к Кавказу и Сталинграду. Николай Новицкий пишет один за другим рапорты о возвращении в армию, и его просьбу удовлетворяют – направляют на Северо-Кавказский фронт в стрелковую дивизию, прикрывавшую Туапсинское направление. События 3 октября 1942 года особенно знаменательны – бои были жестокие, немцы рвались к Туапсе, но были рассечены в районе станицы Куринская Апшеронского района. Два наших полка оказались в окружении и был прижаты к морю. В одном из них оказался и Николай Новицкий. Сохранились письма, в которых он пишет буквально следующее, что море рядом пахнет степью, он хочет искупаться, но мешают немцы, «однако и мы им спуску не даем».
У командира полка сохранилось по-следнее письмо Николая Новицкого, которое он написал своей девушке. Там есть примерно такие строчки, «...что здесь горят и камни и земля. И может, я погибну через два часа. Мы готовимся к наступлению».
Командир же перед последней схваткой вышел и сказал: «Мы идем на прорыв, кто готов умереть – сделайте два шага вперед». Николай пишет далее, что два шага вперед сделала вся рота, а точнее, то, что от нее осталось – все 27 солдат. Прорыв начался 10 октября 1942 года. Остатки двух полков захватили в районе станицы Куринской Краснодарского края, урочище Грязная балка, первую линию окопов, два пулемета и радиостанцию, затем — вторую линию окопов. Казалось, путь уже был открыт, но вдруг из хорошо замаскированного дота ударил немецкий станковый пулемет. Так как из командиров никого в живых не осталось, Николай подполз к политруку и вызвался подавить дот. Используя неровности местности, он подкрался к нему и забросал гранатами. Рота поднялась в атаку, но пулемет как будто воскрес из ада. Тогда Николай Новицкий просто навалился грудью на амбразуру дота — пулемет замолк, солдаты преодолели огневое пространство и вышли из окружения.
В октябре 1942 года командир полка написал рапорт о присвоении звания Героя Советского Союза Николаю Михайловичу Новицкому посмертно. Только в марте 1943 года Президиум Верховного Совета СССР принял решение о присвоении его сыну священника Михаила Новицкого.
Еще один интересный факт: погибший во время прорыва, Николай Новицкий так и не был похоронен. Только в апреле 1968 года школьники станицы Куринской, играя в Грязной балке, наткнулись на останки воинов. Рядом со скелетом одного из них они обнаружили солдатский медальон на имя Николая Новицкого, а также останки 6 его товарищей.
Когда солдаты шли на прорыв, рассказывает Андрей Ермольчик, то подбирать убитых просто не было возможности. Таких эпизодов во время Великой отечественной войны было немало. В День Победы, 9 мая 1968 года, останки героев торжественно захоронили во дворе школы станицы Куринской, там покоится прах и нашего земляка Героя Советского Союза Николая Новицкого.
Почему только в марте следующего года Николаю Новицкому присвоили звание героя? Возможно, представление к нему столь долго ходило по различным кабинетам и инстанциям из-за его принадлежности к сословию священников. Невзирая на значимость подвига, проверить благонадежность семьи героя и его довоенную биографию было «святым» долгом работников особых отделов. Однако факты говорят и о том, что свой бессмертный подвиг белорус Николай Новицкий совершил на полгода раньше рядового Александра Матросова, чей подвиг датирован 27 февраля 1943 года. Широко известен всей стране Матросов стал только благодаря журналистам центральных газет.
Через жернова войны прошли и другие дети отца Михаила Новицкого – младший Василий окончил летное училище по ускоренному курсу и геройски погиб во время воздушного боя юго-западнее Москвы. Конечно же, могилы его не найти — он сгорел в самолете. Наталья Михайловна Новицкая, мы о ней уже упоминали, прошла войну сержантом, воевала на Ленин-градском фронте. Затем вышла замуж за фронтового офицера, не мало помоталась по военным гарнизонам необъятного Советского Союза и теперь доживает свой век в Санкт-Петербурге.
Анатолий ШАРКОВ, военный историк, профессор Академии МВД Беларуси Юрий БЕСТВИЦКИЙ, «Р»
-----------------------------------------
На снимке: 20-е годы прошлого века: семейство отца Михаила.
