Не верилось в то, что предстояло увидеть. Мне сказали: если поедете по этой лесной дороге, то увидите свору собак, ведомую дикой свиньей Фроськой. Она ручная, сопровождает своего хозяина Бориса.
Так и вышло. Мы ехали долго. Глубокие кабаньи следы то появлялись на мокром песке, то исчезали в лесу. И вдруг вся компания выскочила из чащобы перед машиной. Едва я открыл дверцу, кабанище — под два центнера! — рылом боднул меня в ногу. Я испуганно дернулся. Но то было проявление дружелюбия. Когда в руках появились конфеты, Фроська довольно захрюкала. Собакам осталась только зависть, которую они и выражали своим видом. Я был потрясен. Но главное оказалось впереди.
Мельницу–то верни!
Фроську, оказывается, давно знают в Европе. Туристы из многих стран приезжают ради дружеского снимка с ней на память. Не только ради этого, конечно. Проехав еще немного, мы прибыли в то место, которое их влечет.
Это бывшая мельница. Не какой–нибудь ветряк — серьезное гидротехническое сооружение. Ради нее сто лет назад перекрыли речку Сулу, поставили затвор, прокопали обводной канал, возле которого и построили многоэтажную махину. Когда было нужно, затвор на реке закрывали. Вода шла в канал и крутила турбину. Та приводила в действие длинный вал, от которого работали несколько жерновов и еще пилорама. Так умели строить в позапрошлом веке.
А мы в свое время не сумели такое наследие сохранить. Мельница сгорела лет 40 назад: внутри не осталось ничего! Использовав лишь стены, местный предприниматель Сергей Кривко воссоздал мельницу. Она работает. Крутятся другие жернова, которые Кривко привез из Америки. На месте разрушенного моста через канал он поставил современную мини–ГЭС. На первом этаже мельницы — колоритнейший ресторан, на верхних — отель международного класса.
Вот зачем едут сюда туристы. Ловят форель, блюда из которой смакуют здесь же, в ресторане. Гуляют по окрестным лесам, навещают Мир и Несвиж, катаются по реке дивной красоты, потом поднимаются в свои номера. Европейский комфорт в сочетании с национальным колоритом. Все это — в окружении неповторимых пейзажей, среди девственной глухомани. Это хутор Новоселье возле деревни Яченка: Столбцовский район, несколько километров от магистрали Е–1...
Стоп. Извини, читатель. Все сказанное про Фроську — чистая правда, что и доказывает снимок. Когда–то животное, еще маленькой хрюшкой, прибилось к дому Лидии Хмель. Теперь считает подворье своим, знаменита.
Про туристический центр на месте сгоревшей мельницы — фантазии. Вернее сказать, несбывшиеся бизнес–планы. Нарушенные, сломанные чьей–то неумной волей. Правда лишь то, что жернова Сергей Кривко из Америки привез. Потому что сгоревшую мельницу он купил еще 10 лет назад. Отель международного класса уже давно мог бы здесь работать.
Но мельницу отобрали. Она разрушается. Во время урагана рухнул один из фронтонов, трещина пронизала две другие стены. Если промедлить еще немного, от уникального объекта останутся руины.
Нелепость, абсурд! Пока в высоких инстанциях ломают головы и циркуляры издают, чтобы привлечь интуристов (которых по–прежнему негусто), человек берется за дело по своему разумению. И получает по рукам! Насчет абсурда — это мое личное мнение. Его, впрочем, разделили в Столбцовском райисполкоме. Здесь уже не работают люди, причастные к началу истории. Зато с ее последствиями разбирался Владимир Бычко, еще недавно работавший председателем районного Совета. Сейчас он руководит местным райагросервисом и специально приехал (спасибо!), чтобы разъяснить мне суть дела.
История вопроса
Сгоревшая в 1970–м мельница была никому не нужна. Она не числилась на балансе и вообще не имела каких–либо документов. Не была и памятником, архитектурным или историческим. Пребывала в аварийном состоянии. Ее приобрело ПТУП «Гном–Сервис». 27 декабря 2000 года райисполком решением № 408 разрешил Засульскому сельсовету продать полуразрушенное здание — для организации кафе, с сохранением исторической архитектуры. Был заключен контракт.
А потом кому–то пришло в голову его оспорить. В детали не вдаюсь. Нарушение состояло именно в том, что здание было бесхозным, ничьим. Как же можно было его продавать! Прежде нужно было кому–то взять на баланс... Словом, сделку признали незаконной. И хотя злого умысла у директора предприятия Сергея Кривко в том не было, мельницу изъяли.
Тут может раздаться возмущенный возглас: «А знаете ли вы, что!..» Знаю! Кривко сам рассказал. «Гном» знавал и лучшие времена. Имел нефтебазу, построил две симметричные АЗС на магистрали Минск — Брест. Под это взял крупный валютный кредит. Не мне судить, был ли там умысел, нет ли... Заправки, вполне отвечающие статусу международной магистрали, и сейчас работают. Одна — под брэндом всемирно известной компании, другая — локальной. Любой желающий может найти в интернете историю банкротства «Гнома»: ее преподносят кризисным управляющим как классическую в практике и теории бизнеса.
Предприятие в счет погашения долгов потеряло автозаправки и много чего еще. Сергей Кривко даже получил небольшой срок и давно его отбыл. Все: искупил, чист! Сейчас у него лишь ресторан, кондитерский цех, магазин... И — страстное (как мне показалось) желание довести дело с мельницей до конца. Хотя энтузиазма уже меньше. Наверное, меньше и денег. А вложить нужно многие сотни миллионов, если не миллиарды. Проект, если даже состоится, едва ли сможет обогатить: ждать окупаемости очень долго.
Мне показалось также, что Кривко вполне насытился «большим» бизнесом и хочет оставить на земле нечто такое, за что его будут благодарить современники и потомки, земляки и приезжие. Дело практически неподъемное. За такое, бывает, берутся либо неумехи, либо авантюристы–чужаки, либо временщики.
А тут стеклись три важных фактора. Во–первых, Кривко родом из этих мест. Его дед работал у Радзивиллов, а отец в детстве даже дружил с одним из младших отпрысков рода, Антонием. Во–вторых, по одному из своих высших образований он военный инженер–строитель. Как, спрашиваю, вы намерены укреплять стены? Показывает: вдоль берега ставим сваи, стену приподнимаем домкратами, устраиваем мощную бетонную подушку... Потом укрепляем стяжками.
Он хочет и может. Наконец, знает, что будет в итоге. Городской ресторан в стиле то ли ретро, то ли кантри это наглядно показывает. Вполне современный комфорт здесь обрамляют старая керамика, музыкальные инструменты, крестьянская утварь и даже древний пожарный насос... Собрано любовно, использовано профессионально.
Последний шанс
Не думаю, что когда–либо в судьбе гибнущей мельницы еще раз сойдутся три таких фактора. Есть и четвертый: один битый двух небитых стоит. Мельница может не дождаться. Это ее шанс на спасение. Кстати, на одном из документов, описывающих судьбу строения, вижу резолюцию. Наложена очень высоким должностным лицом: «Чего добились! ...Отбили охоту, а объект продолжает разрушаться...»
«Отдайте Сергею мельницу! — восклицает старожил хутора Лидия Владимировна Хмель, родившаяся здесь в 1936 году (это ее сын Борис гуляет по лесу в компании Фроськи). — Человек порядочный, уже сколько труда вложил! Он еще и дорогу через речку нам восстановит...»
Того же мнения придерживаются и в райисполкоме. Позицию власти изложил посвященный в дело Владимир Бычко, зампредседателя Сергей Шестель согласно кивал. К предпринимателю претензий нет. Когда–то он был одним из первых плательщиков в местный бюджет. И сейчас с мельницей лучше никто не справится. Уж во всяком случае не местная власть: такой объект под силу лишь частнику.
Другое дело, что теперь сделку надо провести строго по форме и по закону, чтоб без неприятностей властям и будущему владельцу. Объекту надо дать документы: оформить землеустроительные бумаги, определить техническое состояние и лишь потом выставить на продажу, чтоб комар носу не подточил.
Обойдусь без обобщений и пафосного резюме насчет головотяпства и прочего. Думаю, что старые мельницы для нас и потомков не менее важны, чем дворцы. Осмелюсь даже утверждать, что это более святое (не в церковном понимании, конечно) место, нежели хоромы магнатов. На паркеты последних падали разве что ленточки с дамских шляпок в вихре мазурки. А пол мельницы полит потом наших предков, которые растили хлеб. Замечу также, что знаменитые ныне «Дудутки» когда–то начинались — я был тому свидетель — тоже с заброшенной мельницы.
Напоследок Владимир Бычко сказал мне: «На этой мельнице мой дед зерно молол. Вся округа ею восхищалась. Там и сейчас место какое–то особенное. Стоишь на земле — и будто подпитываешься от нее...»
Надеюсь, что дело будет иметь счастливый конец. Что Сергей Кривко получит наконец под грибное производство (или какое–то еще) двухэтажную баню в деревне Ячное. Баней, собственно, здание не было ни дня. Его поставили в неудачном месте, вдали от жилья, не достроили и бросили 10 лет назад. С тех пор предприниматель и не может его получить. Что рассказ про мельницу–отель, с которого я начал, будет так же правдив, как история про свинью Фроську.
Фото автора.
