Потеря, трагедия, но в то же время тайна, загадка — именно так большинство людей воспринимает уход близких. Порой оплакать человека и проститься с ним недостаточно, гибель нуждается в объяснениях, которые хотят получить и родственники, и общество. Тела усопших могут рассказать специалисту многое о прижизненных привычках, увлечениях, перенесенных травмах и заболеваниях, а также о причинах и даже обстоятельствах смерти. Восстановлению справедливости, пусть и посмертно, 35 лет отдал Евгений Трейстер, начальник отдела медицинских судебных экспертиз Столбцовского межрайонного отдела Государственного комитета судебных экспертиз.
Евгений ТРЕЙСТЕР — начальник отдела медсудэкспертиз Столбцовского межрайонного отдела.
Под взглядом Танатоса
Осмотр тела на месте происшествия, последующее вскрытие, составление заключения о причинах смерти и имеющихся телесных повреждениях, показания в суде — таковы обязанности судебно-медицинского эксперта. Тяжело представить всю степень ответственности специалиста, ведь именно он выясняет, когда, при каких обстоятельствах, отчего погиб человек, а это основополагающая информация.— Если мы ошибемся, то следствие пойдет совсем по другому пути или даже зайдет в тупик, а истина так и не будет восстановлена, — говорит Евгений Владимирович.
Свою профессию он выбрал еще 10-летним мальчиком:
— Папа был главой танатологического отдела Минского областного бюро судебно-медицинской экспертизы. Мама — эксперт-биолог. Как-то меня не с кем было оставить, и папа забрал с собой в командировку в Слуцк. При вскрытии я, конечно, не присутствовал, но кое-что подсмотрел, впервые увидел отца на работе — строгим, сосредоточенным, внимательным. Мне захотелось стать таким же. А потом еще отец дал мне книгу Юргена Торвальда «Сто лет криминалистики», и, прочитав ее, я загорелся профессией навсегда.
Чтобы стать судебно-медицинским экспертом, отучиться в профильном университете недостаточно — необходимо еще пройти интернатуру в судебно-медицинском бюро. Закончив обучение, Евгений Трейстер уехал в Мозырь заведующим отделением районного отдела. Впрочем, штат отделения из него одного и состоял.
— Обслуживаемая зона — Мозырь, Ельск, Наровля, Лельчицы, — вспоминает Евгений Владимирович. — На моей территории находилась и 30-километровая зона отчуждения. Работал я там с июня 1986 года по 1990-й. Особенности? Приходилось проводить невероятное количество эксгумаций. Сразу после чернобыльской катастрофы людей хоронили безо всяких вскрытий, без установления причин смерти. Позже, при эксгумациях, выяснялось, что многие стали жертвами ДТП и даже убийств. В таких случаях проводилась проверка, возбуждалось уголовное дело.
Помнит судмедэксперт «свое» первое убийство в Мозыре:
— Ночью в парке на лавочке что-то не поделили Петя с Марусей, и мужчина нанес женщине 4 удара ножом в шею. По характеру повреждений, направлению раневых каналов я предположил, что убийца левша. А когда его вычислили и поймали, выяснилось, что у него нет четырех пальцев на правой руке. Не забывается и девушка-парашютистка, с высоты 3000 метров упавшая на пашню. Выглядела она совершенно невредимой. А внутри — ни одного целого органа, ни одной косточки без перелома…
Позже специалисту родом из Минска предложили работу в Слуцке или Столбцах — на выбор. Определила его… карта.
— Жена моя из Гродно, тоже эксперт, только химик. Правда, позже работала в лаборатории. Посмотрел я карту страны и увидел, что Столбцы стоят как раз на трассе между Гродно и Минском. Так и сделал свой выбор.
Только бы не дети!
В многолетней практике Евгения Трейстера множество запоминающихся случаев. Один из них произошел в середине 1990-х в Дзержинске:— Двухлетний мальчик остался с отчимом, когда мама ушла в магазин. Малыш сидел на горшке и, неловко встав, опрокинул его содержимое. Папа его «воспитывал» вилками, тарелкой, брал за ноги и бил головой о стенку. На тельце ребенка 96 сантиметров ростом я насчитал 108 внешних телесных повреждений… — Евгений Владимирович умолкает и после паузы признается, что ему легче произвести вскрытие десяти взрослых, чем одного ребенка. Но, к сожалению, периодически приходится: — Не так давно на стол в прозекторской попал двухмесячный ребенок. Все вроде ясно: малыш болел, телесных повреждений нет. Но сработала чуйка — решили сделать еще и общий химический анализ. Оказалось, причиной смерти стало отравление химическим веществом, которое содержится в растворителях. Выяснилось, что старшие дети покрасили малыша то ли половой краской, то ли лаком для ногтей, а родители оттерли растворителем. Химическое вещество впиталось через кожу, через дыхательные пути попало в легкие.
В 1990-е у судмедэкспертов было огромное количество работы: почему-то все столичные убийцы считали своим долгом вывозить тела жертв на территорию или Дзержинского, или Столбцовского районов. Доезжали сюда даже представители гродненской банды, которые подсаживались к жертвам под видом попутчиков.
Сейчас эксперты обязательно выезжают на место происшествия, если человек погиб насильственной смертью или при неясных обстоятельствах. Самые необходимые инструменты «в поле» — лупа для изучения мелких деталей, термометр и динамометр, которые помогают определить время смерти. Случаи, когда кто-то скончался вроде бы от естественных причин, а при вскрытии у него нашли перелом основания черепа, бывают редко, но все же встречаются. Или наоборот: судя по медицинской карте, пациент чем болел, от того и умер, но судмедэксперту потом становится очевидно, что причиной смерти стало отравление этиловым спиртом.
Тайное и явное
— Детективов становится все меньше, — замечает Евгений Владимирович. — И управляют машинами теперь лучше. По территории района проходит 60 километров скоростной трассы, когда-то на этом отрезке гибло за год до 86 человек. Хотя наезды случаются и сейчас. Не так давно проводили комплексную судебно-медицинскую экспертизу совместно с автотехнической. Молодой водитель сбил двух пожилых людей, которые в темноте переходили дорогу. Шли они под руку, мужчина был в темной куртке, женщина — в светлой. Если ближе к машине находилась женщина, то водитель мог ее увидеть и предпринять какие-то действия, если мужчина — вряд ли. Для квалификации действий водителя и последующего наказания было очень важно определить, кто где шел. Как это выяснить? По характеру травм, следам автомобильной краски на одежде и прочим деталям.Смертельной дозой для человека считается содержание в крови 3,5 промилле спирта. Наибольшее количество, с которым столкнулся Евгений Владимирович, — 6,8. Правда, он тут же предупреждает, что причиной гибели стало вовсе не алкогольное отравление, а ДТП: когда мужчина возвращался от тещи, причем шагая на своих двоих, на пешеходном переходе его сбила машина.
Результаты вскрытия оказывают значительное влияние на предварительное и судебное следствие:
— Несколько лет назад в Дзержинске произошла драка, после которой одного из парней не довезли до больницы. У него оказались разрыв почки (что, в общем, не смертельно) и кровоизлияние под мягкую мозговую оболочку. Казалось бы, все ясно — черепно-мозговая травма. Но при вскрытии выяснилось, что кровотечение спровоцировала опухоль головного мозга, о которой до сих пор никто не знал. Парень мог умереть в любой момент, от любого толчка. Получилось, ему действительно были причинены тяжкие телесные повреждения, но причиной смерти они не являются. Изменилась квалификация действий виновного.
Евгений Трейстер, почетный работник Государственной службы медицинских судебных экспертиз, обладатель нагрудного знака «За заслуги», а также бесчисленного количества грамот и благодарностей скоро отметит 35-летний юбилей службы.
nevmer@sb.by
