Где будут хранить отработавшее ядерное топливо с БелАЭС

Одной из наиболее острых проблем современной ядерной энергетики является обращение с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ). Одни атомные державы пытаются сбыть его куда подальше, другие старательно накапливают у себя, третьи считают ОЯТ не отходами, а ресурсом. В связи со строительством БелАЭС эти вопросы решают и у нас. По какой схеме будем работать мы, узнавала журналист «Р».

фото юрия мозолевского

Атомные отходы бывают разными

Обращение с отходами — тема актуальная. А уж тем более если эти отходы атомные. Другое дело, что тут не все так просто.

По словам заведующего лабораторией ОИЭЯИ-Сосны Вагана Казазяна, отходы от работы любой атомной станции могут быть двух видов. Первый — РАО, или радиоактивные отходы, которые появляются в результате эксплуатации АЭС. Их по вполне понятным причинам просто так выбрасывать и отправлять на свалку нельзя, а следует тщательно собирать и соответствующим образом изолировать от природы и человека. Второй — ОЯТ, или отработавшее ядерное топливо, — субстанция совсем из другой «оперы». Ее и отходами-то назвать сложно, поскольку ОЯТ в будущем еще смогут переработать и получить такие ценные элементы, как уран и плутоний, чтобы использовать их впоследствии при создании нового ядерного топлива для АЭС. Поэтому и подходы к обращению с РАО и ОЯТ во всем мире разные, обобщает Ваган Казазян:

— РАО могут быть особо низкой, низкой, средней и высокой активности. Последние образуются в количестве всего 0,5 кубического метра в год и хранятся на самой станции вплоть до снятия ее с эксплуатации. То есть за 60 лет на одном блоке образуется около 30 кубометров таких отходов. Что касается отходов низкой и средней активности, их сначала будут хранить в специальном пристанционном хранилище радиоактивных отходов. А впоследствии — отправлять в республиканское хранилище. Все это согласно утвержденной недавно Правительством Стратегии обращения с радиоактивными отходами БелАЭС.

С отработавшим ядерным топливом дела обстоят иначе. 163 кассеты, которые загружаются в реактор, в течение четырех лет работы поэтапно заменяются новыми. А ОЯТ отправляется в приреакторный бассейн выдержки.

— Как зачем? — улыбается в ответ на мой вопрос эксперт. — Как вы понимаете, цепная реакция в кассете с топливом, которую вынули из реактора, уже не идет, но в ней еще есть остаточные тепловыделения. То есть кассета горячая, и она должна остыть. А для этого ее на десять лет помещают в бассейн выдержки, который примыкает к реактору, а значит, тоже находится под защитной оболочкой.

Десять лет — но почему так надолго? Это делается для уменьшения уровня радиоактивности и тепловыделения. Затем по межправительственному соглашению между Россией и Беларусью ОЯТ будет возвращаться в страну происхождения на переработку. То есть кассеты вернутся в Россию.

Отработавшее топливо сперва погрузят в контейнеры для транспортировки, которые к месту назначения доставит специальный поезд. Сейчас переработкой ОЯТ занимаются несколько подразделений «Росатома», в том числе ПО «Маяк» и Горно-химический комбинат в Железногорске.
Первый блин не комом

Когда рисуешь себе все эти картинки, первым делом возникает вопрос: а справимся ли? Ведь первый блин, как гласит небезызвестная пословица, обычно бывает комом. Но это совсем не так, разубеждает меня заведующий лабораторией ОИЭЯИ-Сосны Михаил Жемжуров:

— Вы зря думаете, что наша страна новичок в атомной тематике. У нас достаточный опыт в обращении с радиоактивными отходами и ОЯТ. С августа 1985 года на комплексе «Искра» ОИЭЯИ-Сосны проводились испытания передвижной АЭС «Памир-630Д». В ноябре 1987 года Совмином СССР было принято решение их прекратить — и станцию сняли с эксплуатации.

Тогда, вспоминает эксперт, все эти процедуры отработали. Выгруженные из активной зоны реактора кассеты с 1990 по 2010 год находились в специальном хранилище в составе испытательного комплекса. А в 2010 году отработавшее ядерное топливо отправили в Россию. Что касается пункта хранения на территории института, после проведения общественных слушаний и положительного заключения государственной экологической экспертизы он выводится из эксплуатации.

Михаил Жемжуров уверен:

— И научная, и практическая школы значительно продвинулись за это время. Сделано многое. Приведены в порядок все пункты захоронения отходов дезактивации чернобыльского происхождения — их более 80, разработана нормативная база. МАГАТЭ и другие международные организации подтверждают, что здесь у нас полный порядок. В стране произвели коренную реконструкцию республиканского пункта долговременного хранения радиоактивных отходов предприятия «Экорес», навели порядок в плане пунктов хранения радиоактивных отходов в местах бывшего расположения войск СССР.

Уравнение со многими неизвестными

Судьбу РАО и ОЯТ в разных странах решают по-разному. Например, в США, Канаде, Швеции, Финляндии их считают отходами и существуют технологии по их захоронению. Только в США они хранятся на 76 (!) площадках. А вот Россия, Франция, Великобритания, Япония ориентируются на переработку отработавшего ядерного топлива.

Отработавшее ядерное топливо с БелАЭС будет отправляться на переработку в Россию. Это закреплено в соглашении между Правительствами Беларуси и России. Сейчас у нас в стране разрабатывается Стратегия по обращению с отработавшим ядерным топливом.

При этом надо сказать, что окончательно проблема с отходами ОЯТ ни в одной стране мира не решена. Разве что есть те, кто немного опередил в этом вопросе других. Здесь в лидерах Франция, которая реализовала частично замкнутый топливный цикл с переработкой ОЯТ и повторным использованием выделяемого плутония в виде так называемого МОХ-топлива. Его используют уже 35 лет на 20 реакторах из 58, действующих в этой стране.

А вот пункт захоронения радиоактивных отходов — ПЗРО, как в России, Франции, Испании, Великобритании, Венгрии, Чехии, Швеции и других странах, у нас появится наверняка. Но пока это дело еще не самого близкого будущего.

Михаил Жемжуров листает документы:

— Некоторые уже паникуют, мол, без них кто-то проект пункта захоронения разрабатывает. Могу ответственно сказать: это совсем не так. Речь пока идет об исследовательских работах по выбору концепции ПЗРО, необходимой для подготовки предпроектной документации. Далее не позднее 2023-го планируется выполнить комплекс изыскательских работ по выбору места размещения пункта захоронения. А первая очередь самого объекта появится не раньше 2028-го. Да и эти сроки могут сместиться. Поэтому широко обсуждать нам пока нечего: это еще не проект, а только наука.

В разработке концепции нам помогает ведущая российская организация в области проектирования ПЗРО госкорпорации «Росатом» — Санкт-Петербургский филиал АО «ФЦНИВТ «Элерон» — «ВНИПИЭТ». Пока можно сказать лишь то, что обсуждается вариант не распространенного на Западе наземного, а заглубленного захоронения, что при нашем климате считается более надежным. Словом, требования к объекту — самые строгие.

ЯЗЫКОМ ЦИФР

Ожидаемый средний объем ежегодно образующихся твердых РАО на один энергоблок будет составлять около 45 метров кубических, 70% из них — низкоактивные отходы. Еще более 17% — очень низкоактивные отходы. Высокоактивные РАО составят 1%.
В течение всего срока эксплуатации АЭС прогнозируется образование около 9 тысяч метров кубических твердых радиоактивных отходов разных категорий, лишь 60 кубометров из них будут иметь высокую радиоактивность.

veraart14@mail.ru