В понедельник состоялась премьера второго сезона сериала «Милиционер с Рублевки». Главную роль в приквеле сыграл Артем Сучков. Об экстриме на съемках и в жизни, детских воспоминаниях, отцовстве и актерской семье он рассказал «Знаменке».
– Недавно у нас был досъем некоторых сцен, и я в очередной раз убедился, что «Милиционер с Рублевки» – одна из самых теплых и добрых площадок за всю мою жизнь. Это здорово, когда профессионалы своего дела еще и люди классные. Вы встречаетесь и делаете отличный продукт. Поэтому сложно выделить какой-то памятный момент. «Милиционер с Рублевки» – это один большой, яркий и запоминающийся момент в моей жизни.
– А какой-то самый экстремальный, сложный момент съемок вспомните?
– Был, конечно, непростой момент, когда у меня за месяц не было ни одного выходного, потому что «Милиционер» перекликался еще с несколькими проектами. И в конце этого марафона у меня была смена в «Милиционере с Рублевки», а сразу после нее, в ночь, я должен был ехать на съемки в другой город. Сцена стояла крайней, казалась простой, и ничто не предвещало беды. У меня по сюжету должен был гореть пиджак. Чтобы реализовать этот трюк, в точку горения на тебя наносят определенный состав, который начинает дымиться. Все бы ничего, но мы снимали в маленьком закрытом помещении, а этот состав, когда распадается, выделяет очень едкий химический запах. И в какое-то мгновение, неожиданно для всех и для меня в первую очередь, у меня началась аллергическая реакция. Я стал задыхаться и впервые в жизни узнал, что такое паническая атака. К сожалению, сцену мы в тот день доснять не смогли, ее пришлось перенести, а в паническом состоянии я пребывал еще полночи по дороге в другой город.
– Что данный проект дал вам в плане актерского опыта?
– Это огромное количество материала, который ты должен не только выучить и запомнить, но и разложить в своей голове, чтобы знать, что за чем идет, чтобы не просто говорить текст, а по-настоящему прожить. Конечно, я натренировал свою выносливость, потому что нагрузка была довольно большая.
– Про героя своего – оперативника Володю Яковлева, расскажите. Есть ли у вас какие-то точки соприкосновения? Что вас объединяло?
– Когда начинаешь работать над ролью, то происходит некая синхронизация с персонажем. Многие манеры поведения ты несешь в мир. Но, несмотря на все эти моменты, я все же надеюсь, что на Володьку Яковлева не похож.
– История «Милиционера с Рублевки» происходит в лихие 1990-е, когда вы сами только родились и ходили в детский сад. А может быть, есть какая-то личная история из того времени? Возможно, близкая к криминальному миру?
– Есть одна история из 1990-х, как я устроил побег из детского сада. Организовал банду, преступную группировку, и мы вдвоем с напарником перелезли через забор, пытаясь убежать домой. Но нас поймали воспитатели, сказали, что вызовут милиционеров. Мы горько плакали и ждали родителей, которые должны были прийти разбираться.
Кадр из сериала «Милиционер с Рублевки»
– Родители рассказывали, как им приходилось выживать в 1990-е? В какой семье вы выросли, как вас воспитывали?
– Я вырос в обычной семье, родители-инженеры работали на заводе. Я учился в гимназии, ходил в музыкальную школу. Тогда всем было непросто. И я считаю, что моя семья и мое воспитание ничем не отличаются от других семей того времени.
– С чего начался ваш путь в актерскую профессию? Когда определились с выбором дела всей жизни?
– В девятом классе я написал экзамен по математике на двойку. Это была пробная попытка, но я уже понимал, что меня ждет. У меня было два варианта: поступить в музыкальное училище или театральное. Но так как мой друг хотел поступать в театральное, мы пошли вместе – и оба поступили. Так и начался мой путь в актерской профессии. Я учился, набирался актерского мастерства. На втором курсе меня взяли в Театр юного зрителя, где я получил главную роль Буратино, и поехал в Москву. Там поступил в Школу-студию МХАТ. Но так как у меня не было документов о ЕГЭ, то учиться там не смог. Я вернулся, окончил училище. А затем поступил в ГИТИС, пошел учиться к Михаилу Захаровичу Левитину, работал у него в театре и понемногу начал сниматься в кино. Из театра я в итоге уволился.
– Какие интересные навыки вы приобрели благодаря своей актерской профессии?
– Я очень люблю, когда каждая новая история требует какого-то нового навыка, когда чему-то обучаешься: верховой езде, стрельбе из лука, катанию на коньках. Например, для «Милиционера с Рублевки» мы встречались с каскадерами, репетировали драки, разные трюки, погони... Это очень здорово! Но, к сожалению, в кинематографе так бывает не всегда.
– Психологи утверждают, что 30 лет – это начало кризиса среднего возраста, происходит переоценка ценностей. 3 августа вам как раз исполнится 30. С кризисом уже столкнулись?
– Скептически отношусь к психологам, коучам и прочего рода наставникам и помощникам. Я занимаюсь «самовывозом» и, в общем-то, пока не жалуюсь.
– Про грядущий юбилей все же расскажите. Решили уже, как будете отмечать? Мечтаете о каком-то подарке?
– Ну, во-первых, в этом году юбилей не только у меня, а еще и у моего деда. Мне исполняется 30, а ему 90 лет – три раза по 30. Пользуясь случаем, конечно, хочу поздравить его с юбилеем и пожелать крепкого здоровья. Кстати, обязательно спрошу у него, когда приеду поздравлять, как он боролся с кризисом 30 лет? Мне даже интересно, насколько далеко он меня пошлет. Про свой юбилей скажу честно – так далеко не загадываю, как будет, так я и хочу. А что касается подарков, то я же не девочка, чтобы придумывать всякие желания. За хотелки в семье ответственна моя жена. У нее это очень хорошо получается, она все время что-нибудь да хочет.
С супругой Лидией Панферовой
– Я сейчас на кухне с женой. Она сидит, смотрит на кухонный нож, потом снова на меня. И я могу сказать только одно слово: «Любовь»!
– Вы сами внутренне были готовы к тому, что в довольно юном возрасте у вас появятся семья и ребенок?
– Не знаю. Это такое волшебство, что ты к нему никогда не бываешь готов. Наши друзья и знакомые, у которых рождается и второй, и третий ребенок, тоже каждый раз не знают, что делать. Можно прочесть всю литературу, но любой ребенок индивидуален, к каждому нужен свой подход. Быть готовым и думать, что ты готов, – это разные вещи.
– А какой вы родитель? Вы не из тех, кто трясется над детьми, впадая в панику от каждого синяка или чиха?
– Я из тех родителей, которые трясутся над своими детьми. Стараюсь этого не показывать и говорю себе: «Ты мужик, терпи!» Но вместе с ребенком реву от боли и негодования, что у машинки сломалось колесико.
– В сыне кого больше узнаете – себя или жену? Какими успехами Ян вас радует в свои пять лет?
– Сложно сказать, кого больше, в нем много всего очень лихо намешано. Актерский талант, конечно, уже проявляет, обожает драматические сцены, выбирает характерные роли, а иногда даже устраивает нам цирковые представления.
– Не сложно двум артистам в семье, особенно когда один становится известным и востребованным, а другой, получается, остается в тени?
– Моя жена – мой напарник, деловой компаньон и подельник. И я рад, что мы с ней оба артисты, потому что вместе читаем сценарии, вместе работаем над ее и моими ролями, и мне кажется, что это очень круто.
– Говорят, что актеры – самые неприспособленные в быту люди. Опровергните это мнение? Есть ли домашние дела, в которых вам нет равных?
– Тут с вами не соглашусь! Вот я, например, лучше всех в этом мире мою посуду, по мнению моей жены. Правда, иногда мне кажется, что в этом есть какой-то подвох.
– Что из последних событий подарило вам самые сильные позитивные эмоции, состояние восторга?
– Я зануда по жизни. Меня трудно чем-то порадовать или удивить. Но даже несмотря на это, испытываю эти эмоции – счастье и восторг – каждый день. Если мы говорим про какие-то чувства и эйфорию, то это было после проекта «Последний герой», когда ты начинаешь жить обычной человеческой жизнью.
– Какие главные уроки вы вынесли для себя из «Последнего героя»? Свои страхи удалось победить?
– Там было чему учиться каждый день, проходя новые испытания. Испытания не только физические, но и психологические. И если к первым ты можешь хоть как-то подготовиться, то ко вторым просто невозможно. Как минимум я стал сдержаннее, научился слушать собеседника и не перебивать – за это спасибо Илюхе Глинникову! И, как мне кажется, научился различать, что важно в этой жизни, а что нет.
Лика Брагина (специально для «ЗН»),
фото из личного архива Артема Сучкова
