— Турнир памяти Олега Караваева в этом году был тестовым перед II Европейскими играми и сменил формат: вместо традиционной командной борьбы в этот раз вы выступали в личном первенстве. Разница чувствовалась?
— Тренеры говорили, что от результатов этого турнира во многом будет зависеть состав нашей сборной на чемпионате мира, который пройдет в конце октября. Схватка с Сергеем Стародубом была принципиальной?
— Накал страстей всегда есть, когда в команде 2—3 человека примерно одного уровня и претендуют на поездку на чемпионат мира или Европы, но тренеры в первую очередь обращают внимание на то, как мы боремся с иностранцами. С Сергеем было непросто в том плане, что мы очень хорошо друг друга знаем, часто боремся на тренировках, поэтому провести какое-то свое коронное действие очень сложно: каждый знает, как защищаться. Сейчас все мы продолжаем работать. Состав на чемпионат мира еще не объявляли, а впереди у нас несколько сборов.
— В следующем году вас ждут сразу три топ-турнира: чемпионат Европы, II Европейские игры в Минске и чемпионат мира. Какой из них для вас наиболее важен?
— Все важны. На каждом из этих турниров, наверное, любой борец хочет показать свой лучший результат. Но с точки зрения олимпийского цикла, конечно, в приоритете чемпионат мира, на котором будут разыгрываться олимпийские лицензии. Если оценивать эти турниры с точки зрения атмосферы и эмоций, очень хочется выступить на Европейских играх. Это будет огромное событие для нашей борьбы! В последний раз чемпионат Европы у нас проводился в 1998 году, и мы соскучились по крупным домашним турнирам. Но и ответственность будет огромная — при родной публике хочется показать хорошие результаты.
— На Олимпийских играх в Рио-де-Жанейро вы не смогли выступить из-за травмы. Тогда сказали: «Значит, это не мои Игры». Намерены Олимпиаду в Токио сделать «своей»?
— Перед Олимпиадой в Рио получил травму колена — частичный разрыв связок. От нагрузки «стрельнуло» в неподходящее время. Пик формы для спортсмена — это состояние на грани травмы, а я как раз тогда выходил на него. Если бы немного больше повезло, поехал бы в Рио — я был очень хорошо готов в то время. Но, видно, судьба такая. На той Олимпиаде я очень болел за ребят, хотел, чтобы каждый из них показал свой лучший результат, а сейчас отдаюсь максимально на каждой тренировке и постоянно думаю о том, что в Токио будут «мои» Игры.
— В отличие от многих спортсменов, вы получили не физкультурное образование, а поступили в Гродненский государственный аграрный университет. Почему?
— Когда окончил училище олимпийского резерва, уже имел звание мастера спорта и мог работать тренером — то есть высшее физкультурное образование для работы в борьбе мне в принципе не нужно. Было интересно попробовать себя в другой сфере, например, пойти в вуз сельскохозяйственной направленности, получить там новые знания. Теперь я дипломированный зооинженер. Возможно, это мне пригодится — кто знает, как все сложится. Жизни в деревне не боюсь, мне кажется, этот опыт был бы очень интересным. После окончания этого университета по совету заслуженного тренера Вячеслава Максимовича все-таки поступил в Гродненский государственный университет им. Я. Купалы на факультет физической культуры – решил углубить свои знания в тренерском деле.
— У вас двое детишек. Они пошли по вашим стопам? Уже понимают, что папа — титулованный спортсмен?
— Дочке Милане шесть лет, пошла в первый класс, занимается плаванием. Сыну Дмитрию три годика, наверное, скоро на футбол пойдет — ему очень нравится эта игра. Пока они не понимают, сколько у меня титулов и наград. Для них важно, чтобы папа любил и был рядом. Мы в году около 270—300 дней проводим на сборах и почти не появляемся дома. Поэтому после всех турниров я сразу домой. Детям неважно, с медалями ты или без них.
— Семья поддерживает на соревнованиях?
— Если на трибунах будет семья, стану отвлекаться и переживать. Хочется показать себя в лучшем свете, а это сковывает, появляются ошибки. Поэтому и говорю, что бороться дома тяжело. Когда ничто не отвлекает, просто выходишь и делаешь свою работу.
past@sb.by
