Минский завод автоматических линий имени Машерова отмечал юбилей. Я ходил по цехам, встречался с рабочими. И вдруг услышал, что здесь и по сей день трудится Герой Социалистического Труда Константин Павлович Саленик. Причем не в конторке сидит, а стоит на самой ответственной — финишной — операции. Его абразив делает последние штрихи новым станкам. И от этих штрихов-микронов зависит многое. Мне сразу захотелось побывать на рабочем месте ветерана. Признаюсь, когда шел, думал: увижу согбенного возрастом человека с сединой… Ведь ему уже под семьдесят пять…
Но за станком стоял симпатичный мужчина, почти без морщин, высокий и стройный. Он на минуту оторвался от работы, представился.
Узнав откуда я и с чем пожаловал, развел руками:
— Извините, не до бесед сегодня. Заказ срочный. Звоните, и мы найдем время для разговора.
Я немного постоял у станка, понаблюдал за действиями рабочего. Сопровождающий меня заместитель директора завода пояснил, что у Саленика сейчас очень ответственное задание. Предприятие делает уникальные станки для российского «Газпрома». Станки те весом до тонны. Их на этом оборудовании вроде бы и нельзя обработать — габариты не позволяют. Но ум – хорошо, а два – лучше. Константин Павлович вместе с инженерами покумекали и придумали, как укротить махину, как обработать все с точностью до микрона. Приспособили кран, взяли помощника, а дальше уже дело техники и опыта: 46 лет ветеран на одном месте. И все время на шлифовке.
А еще заместитель директора такой интересный факт припомнил:
— На КамАЗе цех сгорел, огонь не пощадил даже станки. Нам позвонили: сможете ли вернуть их к жизни? Говорим: привозите, смотреть будем. Посмотрели. Константина Павловича на совет пригласили. Пообещал он дать вторую жизнь «погорельцам». И справился с таким трудным делом! Когда отправляли обратно, дал гарантию: 20 лет служили, еще столько работать будут. Вообще, наш Павлович и сегодня герой. Нет ему пока равных на заводе. Нет ему пока и замены. Уйдет – проблемы могут возникнуть.
Это потом и сам Саленик подтвердил при нашей встрече. Правда, геройство сразу отмел, а по поводу замены честно признался:
— Времена такие, придет ко мне ученик, поработает и сразу уходит. Шлифовка – дело трудное, сложное, годами надо его постигать. А шпиндели весом до ста килограммов. Представляете? Ну а зарплата не очень. И бегут молодые туда, где денежно и полегче. Сейчас вот толкового ученика дали, на заводе он не новичок, со смекалкой и интересом к работе… Только бы на другое предприятие не переманили.
— Существует такая опасность? – спрашиваю.
— Да, — хмурится Саленик. – Все мы люди, все мы человеки. И не враги себе. Не каждый пойдет туда, где финансовое положение не ахти. Вот вам и ответ, почему молодежь не задерживается на заводе, а старики —трудятся. Глянешь на станочников – все белоголовые. Ветераны, как палочки-выручалочки: ворчат, ворчат, но дело делают. Вот, к примеру, у нас Павел Кукет токарем трудится, ему под 80, а он и молодого за пояс заткнет, мастерство высокое…
— Константин Павлович, слушаю вас и ловлю себя на мысли, что вы тоже за то, чтобы ветераны не уходили на заслуженный отдых, а работали до тех пор, пока руки не опустятся, — делаю вывод я.
Саленик, поразмыслив немного, высказался так:
— Мастеровые люди – на вес золота. Я вот иногда думаю: почему людей искусства возносят до небес, а рабочий класс, хлеборобы да доярки незаслуженно забыты. Пресса о них редко рассказывает.
— И все-таки, разве не хочется вам, ветерану, уйти с завода?
— Бывают такие минуты. В последнее время что-то приболел, нога стала подводить. Начинаю рассуждать: уйду, а куда? В городскую квартиру? На дачу? Чтобы спать, в домино играть, водку пить? Нет, это не по мне. У меня дача за 70 километров от Минска. Вот и посчитайте, сколько литров бензина сожрет моя «Таврия» за дорогу туда и обратно.
Мы помолчали. И перешли к бытовым вопросам.
— Меня семья всегда поддерживала, — отметил Саленик. – У сыновей все сложилось нормально, не доставляют хлопот и внучки, их у меня четыре. В общем, я богатый дед! Жаль, жена умерла года четыре назад. Хорошо мы с ней жили, душа в душу, понимали друг друга…
Константин Павлович вздохнул, опустил голову:
— Сейчас на даче один хозяйничаю, копаю, сею. А дача у меня у самого леса, банька есть. Люблю попариться, поработав, люблю лес, особенно – грибы собирать. Да и с лопатой хорошо иной раз по огороду пройтись – и отдых, и здоровье…
— Кстати, о здоровье. Я не мог не задать такого вопроса. Может, у вас, Константин Павлович, свои секреты трудового и жизненного долголетия есть?
— А вот об этом давайте как-нибудь на даче моей побеседуем.
Я согласился. Но, как обычно бывает, захлестнули меня дела, позвали иные дороги. И только недавно я снова связался с Константином Павловичем. И столько интересного узнал!
80-летний Кукет ушел все-таки на пенсию, а моего героя перевели, наконец, на меньший станок, на старом сейчас управляется его ученик. И вроде хорошо у него получается. Поведал мне Саленик и о секрете своего долголетия. Он оказался очень простым:
— Нет у меня ни волшебных диет, ни особых физических упражнений. Зато есть любимая работа, любимое дело. И я пока очень нужен людям. А это – что бальзам на душу, такой стимул! Кто в возрасте, тот меня поймет. А еще у меня есть сыновья, внучки. Они главные мои целители. Недавно вычитал в книжке одного белорусского писателя такое пожелание: «Живи, как дерево, радуйся солнцу, грозе, дождю, даже непогоде». Я так и живу.
