Эта фотография датирована 1976 годом. Снимок сделан французским художником-графиком Патриком (Пьером) Бернаром, который ушел из жизни чуть больше двух лет назад. Действие происходит в мастерской Шемякина в центре Парижа на рю Риволи (улица Риволи), куда Высоцкий в очередной раз приехал навестить друга.
На фото Высоцкий и Шемякин вместе с… Петром I. Точнее, с гипсовой копией посмертной маски русского императора. Оригинал, сделанный архитектором Бартоломео Растрелли по просьбе супруги императора Екатерины I, хранится в питерском Русском музее.
– Копию изготовили по просьбе Миши в мастерских Эрмитажа, – рассказала «Собеседнику» супруга Шемякина Сара де Кей, разглядывая черно-белое фото. – Кстати, именно Владимир Высоцкий как-то высказал эту идею: «Почему бы тебе не создать скульптуру Петра I?! Ты же его так уважаешь». Михаил задумался. Тогда он не решился создать образ государя.
«Пьянели и трезвели мы всегда поочередно»
Читайте также
«Высоцкий был в завязке, выпивки ни на столе, ни под столом не было. Но был ошеломляющий и опьяняющий концерт – спектакль одного актера, певца, поэта Владимира Высоцкого, – вспоминает в своей книге «Две судьбы» Михаил Шемякин. – Трагизм текста и нечеловеческая энергетика, исходящая от исполнителя, покорили и захватили меня. На улицу мы с Володей вышли вместе и до рассвета бродили вдоль Сены. Было ощущение, что мы давным-давно знаем друг друга, но только очень долго были в разлуке. Наша дружба состоялась».
Высоцкий с супругой конечно же часто бывал в Париже. И каждый раз непременно навещал друга, которому посвятил с десяток своих стихов, а тот в свою очередь рисовал иллюстрации к песням Высоцкого. Кстати, в этой мастерской они песни и записывали, специально для этого художник приобрел студийную аппаратуру. Всего записали семь пластинок.
«Когда Володя приезжал ко мне, он садился за стол на кухне и говорил: «Ну, рассказывай!» При этом глаза у него блестели таким нехорошим огнем, – пишет Шемякин. – Как-то так попадал, что он приезжал после очередного запоя ко мне. Естественно, после запоя мы все, как все грешники, каемся, чувствуем угрызения совести, глаза полны слез, поэтому мрачным голосом я поведывал, что я делал, вернее, то, что помню из данного загула, и Володя почти всегда валялся от смеха, чуть ли не падал со скамейки на кухне. И вот я рассказывал ему, как вышел как-то на рассвете из кабака «Царевич» и мне показалось, что я могу летать. Раскинул руки широко, оттолкнулся сапогами от земли и действительно перелетел через машину «Пежо», но не рассмотрел, что за ней был столб. Я, слава Богу, не полностью, но ухом, пролетая, ударился об этот столб. Потом он написал в песне «Осторожно! Гризли!»: «Перелетел через «Пежо» и приобрел повторное звучанье».
Марина Влади ревновала мужа к Шемякину. В своей книге «Владимир, или Прерванный полет» даже написала: «Твои отношения с Мишей окрашены тайной. Вы запираетесь у него в мастерской и часами сидите там. Он верующий, даже мистик, а за тобой я не замечала склонности к религии. Он задумчив и часами может рассматривать свои многочисленные коллекции, он фанатичен и скрытен, ты – полная ему противоположность. Единственная ваша точка соприкосновения, за исключением таланта, – это любовь к диким попойкам».
– Известно, что вместе Миша и Владимир выпили лишь однажды, – возмущается супруга Шемякина. – Они так бережно относились друг к другу, поэтому следили, чтобы не загулять.
Читайте также
«Обычно если я пил, то Володя возился со мной, и наоборот. У него есть в песне «Французские бесы»: «Пьянели и трезвели мы всегда поочередно». Это как раз о том, как мы друг друга спасали. А в тот раз была виновата Марина, она выгнала нас. И мы с пьяным Володей очутились в два часа ночи, с чемоданами, на улице. Поехали в аэропорт. Его, конечно, никто не берет в самолет в Россию. Мы сдали багаж и остались на улице. Он говорит: «Зайдем в кабак какой-нибудь!» Я подумал: лучше уж в русский кабак, чем он будет искать на Пигаль, где можно купить морфий и кокаин. Потому что он в то время уже сидел на игле. Он пьет и говорит: «Ну мы же с тобой в жизни никогда не пили, давай маленькую стопочку выпей за мое здоровье». А мне это, как акуле кровь почувствовать. И я поддался – выпил маленькую стопочку, помню, это было у Жана Татляна, кабак «Две гитары». И понеслось. Даже из пистолета стреляли…»
Памятник дружбе с Высоцким
В последний раз поэт и художник встретились в Париже за три недели до смерти Высоцкого. Тогда Владимир Семенович сочинил для друга прощальное стихотворение. Высоцкий спрятал стихотворение между рисунками Шемякина, и художник нашел его только после смерти актера.
Мишка! Милый! Брат мой Мишка!
Разрази нас гром! –
Поживем еще, братишка,
По жи вьем
Po-gi-viom!
«После смерти друга я в очередной раз рисовал профили Петра I и вдруг подумал, что хорошо бы в память о Володе сделать скульптуру, – вспоминает Шемякин. – Стал создавать первые макеты из глины. Сразу в натуральную величину. Мы выносили замотанную глину в парк, ставили ее на кресло, и выяснялось, что с расстояния пяти метров Петр производил впечатление весьма невысокого человека. И я стал увеличивать туловище. До тех пор, пока не пришел к пропорциям русской иконы. На них ведь у апостолов – крошечная голова, длинное тело. Для того чтобы показать величие их духа».
Шемякин работал над скульптурой в течение 8 лет. Варианты этого памятника находятся в поместье художника в Клавераке (США, штат Нью-Йорк) и в Нормандии (Франция). А в 1991 году бронзовый памятник Петру I открыли в Санкт-Петербурге, в Петропавловской крепости. До сих пор многие питерцы возмущаются и называют памятник «уродцем». Хотя сам Шемякин подобным высказываниям удивляется:
– Это академик Дмитрий Лихачев предложил мне, чтобы памятник стоял в Санкт-Петербурге, сам я никому ничего не навязывал. И Петра I я подарил городу. Не нравится, так не смотрите. А для меня это еще одна память о дружбе с Володей Высоцким.
Олег Перанов.
