Сергей Мусиенко, руководитель аналитического центра, считает, что такие показатели — прямое свидетельство вырождения оппозиции:
— Эти склоки, выяснение отношений внутри самой оппозиции больше напоминают плохую пьесу. Отсутствие действий или действия во вред своей страны и своего народа — поддержка санкционного давления, закрытие границ, прекращение авиасообщения. Доверие к оппозиции падает при всей западной информационной поддержке. Изгои — это то состояние, которое очень подходит нашей оппозиции. Сейчас масштаб этих личностей настолько мелок, что даже не интересен все больше и больше самим себе. За все это время не выработано никакой стратегии, идей. Оппозиция становится все менее интересной. Эти люди никчемны, не нужны своей родине — стране, которой они пытаются сделать плохо.
Юрий Шевцов, политолог, уверен, что мы сейчас наблюдаем естественный для обывателя процесс отталкивания от политического радикализма и насилия:
— Белорусское общество увлеклось идеями политического радикализма и даже национализма в 2020 году весьма поверхностно. Политический активизм молодежи или среднего класса тогда был наивным. Против всего плохого за все хорошее. Сейчас происходит отрезвление. Украина показывает, к чему все шло. Резкая радикализация оппозиции, поддержка оппозиционными лидерами насилия и грызня за деньги в эмиграции оттолкнули от оппозиции общество Беларуси еще больше.
По мнению политолога, белорусский национализм не первый раз в истории проходит через подобную степень неприязни в нашем обществе:
— 1944 год или 1994‑й — тогда отторжение обществом этих идей и структур произошло по тем же причинам, что и сейчас. Он слишком агрессивен относительно белорусского общества. Слишком радикален и нетерпим. Очередная волна идеализма очередного молодого поколения, но рано или поздно оно взрослеет — и частью взросления является отторжение национализма.
Сергей Клишевич, депутат Палаты представителей Национального собрания, напоминает, что рейтинг оппозиции в нашей стране никогда не превышал 20 процентов:
— Из них 1 — 3 процента — это постоянные активные участники оппозиционных формирований, а остальные — их пассивная группа поддержки, которая проявлялась только на президентских выборах. Внутри себя эта группа делится на несколько течений, в том числе и условные «консерваторы», то есть националисты и традиционалисты, и даже язычники, вплоть до ультраправых, а есть и либералы более западного толка. На такое идеологическое разделение накладывалось большое количество мелких и плохо известных организаций, которых создавали как можно больше, чтобы получать под них иностранное грантовое обеспечение.
Все это свидетельствует о том, что единой структуры у оппозиции никогда не было, и только после 2020‑го была попытка ее построить, например, в форме «координационного совета» и двух-трех параллельных структур, обращает внимание депутат:
— И вот два года спустя мы проводим социологическую сверку часов, и оказывается, что этим новым структурам не доверяет 76 процентов населения. Остальные 24 делятся на тех, кто им доверяет (таких 9 процентов, и это говорит о том, что люди не боятся высказывать и такую свою точку зрения, свободно ее высказывать), а больше 14 процентов затруднились ответить, что тоже понятно, ведь политика сегодня стала сложной и непредсказуемой, люди видят много вранья и внешних попыток выдать желаемое за действительное. В качестве реакции они изолируются от политики, отключаются от новостей и как бы уходят в себя.
При этом депутат уверен: с этими 14 процентами неопределившихся нужно активно работать: с одной стороны, укреплять их доверие к политической системе, с другой — показывать истинное лицо оппонентов власти.
isaenok@sb.by
