Гендиректор Большого театра Екатерина Дулова о политике и искусстве

Не допустить демагогии

— Екатерина Николаевна, какое впечатление у вас осталось от работы в Кон­ституционной комиссии?

— Впечатление менялось, и в течение года оно серьезно преобразилось. Когда меня пригласили к участию в работе Конституционной комиссии, я по-настоящему встревожилась. Как любой гражданин нашей страны, я знала, что такой документ существует, знала о его силе и значимости, его определяющем статусе, но профессионально с ним никогда не работала. И вдруг появилась возможность не только высказать свое мнение о Конституции, но и внести свои предложения по изменениям и дополнениям, вчитаться в этот уникальный документ.

Постепенно картина менялась. Стало понятно, что я привлечена для работы в качестве эксперта в области культуры, искусства и образования, тех разделов, которые посвящены взаимоотношениям личности и государства, духовному и патриотическому воспитанию молодежи, семейным ценностям, духовной культуре и ее роли в истории нашей страны. Участвуя в диалоговых площадках, я поняла, что мое представление об этом очень важном для всех нас документе содержательно серьезно изменилось.

— Какие вопросы во время работы диалоговых площадок вызвали наиболее бурное обсуждение?

— Вопросы, связанные со статусом Всебелорусского народного собрания. Здесь требовались особые разъяснения, поскольку появилось много недостоверной информации извне по этому поводу. Якобы мы формируем некую третью палату в Парламенте, притом что у нас есть Совет Республики и Палата представителей. Речь шла совершенно не об этом, а о новом конституционном статусе этого всем нам известного органа с привычной для славян монолитной структурой народного единения в ответственные моменты общественно-политической жизни. Участников встреч интересовали вопросы полномочий ВНС, количество делегатов, процедура их избрания. Был задан вопрос о том, как быстро смогут собраться его участники в случае чрезвычайной ситуации — это серьезные и действительно содержательные вопросы.

Как ни странно, бурное обсуждение вызвал вопрос о традиционных семейных ценностях. Это были в основном разъяснительные беседы. Молодежь наша сегодня очень разная, зачастую на некоторых отражается не всегда позитивное влияние современной культуры и интернета. Возникали замечания во время обсуждения, что, может быть, не нужно так уж жестко формулировать в Конституции, что «семья — это союз мужчины и женщины». А как нужно, хотелось мне спросить? Записать там рассуждения о бесконечной гендерной свободе? О чем вообще здесь говорить? Мы все понимаем, что семейные ценности — это та очень важная ниша, где мы защищены своим четким представлением о том, что такое семья, как следует продолжать род человеческий и кто должен его продолжать. Будущее нации заключено в союзе слов «мужчина и женщина».

Следующий вопрос — уже ставшая знаменитой 45-я статья. Она обсуждалась как раз в тот момент, когда бушевала пандемия. Нас спрашивали, зачем записывать, что «гражданин обязан заботиться о собственном здоровье»? Потому что мы хотели подчеркнуть ответственность человека за свое здоровье. Увы, в ряде случаев люди пренебрегают элементарными вещами, не занимаются спортом, не относятся к своему физическому состоянию всерьез. Твое здоровье — это твой вклад в благополучие общества. У нас, к сожалению, еще очень живуч иждивенческий подход: человек думает, что ему все обязаны. А что ты можешь дать обществу? В результате обсуждения эта позиция смягчилась, была заменена на формулировку «граждане заботятся о своем здоровье».

На одном из обсуждений встала дама и сказала, что белорусский язык погибает. На мой вопрос: «Почему вы сами сейчас не говорите по-белорусски?» —она не нашлась что ответить. Так что демагогических моментов на диалоговых площадках тоже хватало. Я сама павольна валодаю беларускай мовай i выкарыстоўваю яе, калi ёсць такая патрэба.

Отблески исторической памяти

— Екатерина Николаевна, какое место, на ваш взгляд, культура занимает в иерархии ценностей белорусов? Изменится ли ее место с принятием новой Конституции?

— Место культуры априори и навеки там, где оно и должно быть. Это фундамент общества, без культуры общество существовать не может, не может дышать, потому что это область духовной жизни и исторической памяти. Если нас этого лишить, мы, по сути дела, превратимся просто в функционеров, выполняющих определенную работу, не задумываясь ни о чем. В новой Конституции подчеркивается новое отношение к культуре отношений и нашей духовной культуре. В преамбуле и в ряде статей появилось и зафиксировано понятие «историческая память». Иногда нас спрашивали: зачем вы это написали? Затем, что мы сталкиваемся сегодня с довольно поверхностным отношением к собственной истории.

— У вас есть ощущение, что в какой-то момент начался процесс перелицовки истории?

— Я бы сказала, мы воочию в этом убедились. Нашей молодежи западные идеологи конкретно предлагают пересмотреть события, происходившие на нашей земле 80 лет назад, и это чудовищно. Не могу даже на мгновение предположить, что положительные знаки истории могут быть изменены на отрицательные. А сделать это в современном информационном обществе очень легко, легко внушить молодежи ту или иную точку зрения. А что же нам делать с нашей землей, памятью о трагедии Великой Отечественной войны? Что делать с фактами геноцида, которые вдруг у кого-то стали вызывать сомнения?

То, что наша Генеральная прокуратора занимается обоснованием этого явления, — это действительно очень сильный шаг. Допустить пересмотр итогов Великой Отечественной вой­ны и попытки изъять факты из нашей истории мы не можем. Это все равно что изъять ваших предков из генеалогического древа, из семейной истории. Поразительно, что все это делается при имеющемся огромном количестве документов и свидетельств того, как это было.

Опираться на белорусские кадры

— Давайте поговорим о Большом театре. Недавно с поста главного балетмейстера ушел Юрий Троян. Таким образом, театр сегодня работает без главного режиссера, главного дирижера и главного балетмейстера. Думали ли вы о том, как решать кадровую проблему?

— Это ключевые фигуры в жизни театра. Они определяют направление его развития, задают тенденции, влияют на репертуарную и кадровую политику. Моя задача номер один как генерального директора, чтобы эта проблема была решена. Я работаю над ней очень плотно и надеюсь, что в ближайшее время ряд кандидатур по ключевым позициям будет предложен для рассмотрения. Это должны быть личности, убедительные для труппы с точки зрения своих творческих достижений. Это фундаментальные позиции, они не могут меняться в театре каждый год. Длительное время некоторые из этих позиций занимали приглашенные специалисты. Наши кадры поэтому, может быть, слегка отошли на второй план, и сейчас, наверное, самое время к ним вернуться.

Кадры есть как в Беларуси, так и среди тех, кто вырос и был воспитан здесь, но профессионально реализуется, например, в Российской Федерации. Я тоже родилась и училась в Беларуси, но высшее образование получила в Санкт-Петербурге. Там же защищала кандидатскую. Докторскую диссертацию я выполняла в Московской консерватории.

— Каковы шансы театра выйти на самоокупаемость хотя бы по отдельным статьям, таким как, например, выплата гонораров?

— Нигде в мире театр не в состоянии прожить на абсолютной самоокупаемости. Речь идет о том, что государство вправе влиять на этот процесс, стимулировать стремление театров зарабатывать и пытаться привлекать внебюджетные средства. Пришло время пересмотреть свои возможности по привлечению средств. Система финансирования театров в нашей стране меняется. Мы будем стремиться к тому, чтобы повышать количество платных услуг, активно проводить гастрольную деятельность. Сейчас я занимаюсь созданием попечительского совета при театре, привлечением спонсоров. Институт меценатства у нас пока, увы, очень слаб. А вот у наших коллег в Большом театре России деятельность ­попечительского совета весьма эффективна. Во время недавней поездки в Москву и встречи с генеральным директором Большого театра России Владимиром Уриным я познакомилась с их моделью попечительства, в цифрах и фактах увидела, как это реально работает.

— Наши оперные солисты до пандемии регулярно выступали в лучших театрах мира. К примеру, Оксана Волкова — в «Метрополитен-опера». Вы как директор будете поддерживать эту практику?

— Конечно, потому что это вопрос престижа страны. Но не в ущерб репертуару театра. Зритель голосует рублем за того или иного артиста, он тоже хочет видеть его на родной сцене, у себя дома. Пандемия показала, как хрупок этот мир. Как в один момент театры, музеи могут закрыться, а артисты — остаться без работы. Поэтому я думаю, наши солисты стали больше ценить стабильное место в труппе. Тем более в таком великолепном театре, напоминающем после ремонта настоящий дворец, с современной, технически оснащенной сценой.

Два года театр не выезжал на зарубежные гастроли, которые важны и для коллектива, и для имиджа страны. Совсем недавно нам удалось возобновить гастрольную деятельность, балетная труппа и оркестр впервые выступили в Омане, на сцене Королевской оперы Маската состоялось три спектакля. Наш национальный балет «Анастасия» был принят очень тепло. В планах продолжение сотрудничества.

Я много думаю сегодня о дифференцированной оплате труда. Если ты чего-то достиг в своей области, являешься в ней лидером, то и оплата труда должна быть соответствующая. Музыканты, танцовщики, поддерживающие высокую творческую форму, которые выезжают на гастроли и достойно представляют белорусское искусство, заслуживают соответствующей оплаты. Финансовый вопрос важен — и для театра в целом, и для каждого работника.

Талант — явление хрупкое

— Вы помогали студентам как ректор, много лет возглавляете специальный фонд Президента по поддержке талантливой молодежи. И, тем не менее, в 2020 году столкнулись с неблагодарностью со стороны молодых людей. Как вы это себе объяснили?

— Самым большим потрясением для меня тогда, осенью 2020-го, стала вдруг открывшаяся неблагодарность учеников к своим учителям, мнением которых можно было с легкостью пренебречь только потому, что они придерживались иной позиции. Педагоги в музыке — это, по сути, вторые родители, потому что это очень долгий педагогический процесс. И вдруг так поступить? Педагоги вдруг перестали быть для некоторых студентов авторитетом. Неблагодарность распространилась тогда и на Академию музыки, и на спецфонд Президента. Многие из молодых людей даже не задумывались, какие средства государство выделяло им для осуществления их творческих проектов или поощряло их творческие достижения. Я столкнулась с тем, что в ряде случаев они даже не понимают, как работает фонд. Стали очевидными отсутствие внутренней культуры и недостатки воспитания. Наверное, с нашей увлеченностью работой и динамичной профессиональной деятельностью мы упустили важный воспитательный момент в отношениях с молодым поколением. Надо было чаще им напоминать, что они должны ценить то, что их окружает. Ценить своих родителей, педагогов, свою страну, свой вуз. Я выходила и разговаривала с ними, не жалея времени. Другого варианта у меня не было. Я напоминала им, что талант — очень хрупкое явление, его нужно беречь и развивать, оберегая от улицы и толпы. Должна сказать, кстати, что под это негативное влияние попали преимущественно не самые талантливые студенты.

— Екатерина Николаевна, недавно ваш супруг пианист Владимир Дулов выступил с оркестром Александра Анисимова на сцене Белгосфилармонии с концертом Брамса. Он советуется с вами по поводу выбора произведений?

— Мы знакомы с Владимиром с первого класса. Можете себе представить, какое количество музыки я прослушала за это время в его исполнении?.. Тем не менее все, что касается творческой составляющей его жизни, — это его выбор, его восприятие. Так же абсолютно независимо живут в музыке и два наших сына. Никто ничего никому не навязывает. Брамс — давняя творческая привязанность моего супруга, один из интереснейших и глубоких композиторов-романтиков. Сыграть его с оркестром нашей филармонии — огромное счастье для любого солиста. Игра с оркестром — настоящая мощная стихия, грандиозное погружение в особый мир звуков.

Не могу сказать, что легко отношусь к концертам родных. Во мне всегда звучит и собственная музыка, есть свое отношение к каждому произведению. Мне проще слушать других исполнителей. Что касается моральной или психологической поддержки, то она с моей стороны есть всегда.

БЛИЦОПРОС

— Будет ли меняться репертуарная политика Большого театра Беларуси?

— Эта творческая задача стоит для меня на первом месте. Зрителя привлекают названия и имена в репертуаре, значит, будут новые режиссерские концепции, новые имена композиторов и хореографов, танцовщиков и певцов.

— Получит ли дальнейшее развитие идея создания филиалов театра в областях?

— Она несколько видоизменилась ввиду наших частых выездных спектаклей. Есть определенная сложность в вопросе создания трупп в областных центрах. С одной стороны, будем чаще выезжать. С другой, например, руководители предприятий, профсоюзные лидеры должны делать все для того, чтобы работники из любого уголка Беларуси попадали в Большой.

— С каким персонажем из мирового оперного либо балетного репертуара вы себя ассоциируете?

— В своих кандидатской и докторской я занималась партитурой балета «Спящая красавица» Петра Ильича Чайковского. Наверное, на каком-то жизненном этапе у меня тоже произошел момент пробуждения. Благодарю за него своих родителей и Господа Бога.

pepel@sb.by