Браслав обрамляют около трехсот озер. Самое большое — Дривяты. Оно похоже на море. На Браславщине как нигде понимаешь, почему Беларусь называют синеокой, — водная гладь в окрестностях туристического городка превышает 40% площади. Здесь водится около 30 видов рыб, среди которых угорь, судак, щука, налим. На самом чистом озере Волос Южный вода просматривается на 10 метров в глубину.
Чтобы полюбить Браслав, достаточно приехать один раз и забраться на гору Маяк. Вы согласитесь с тем, что слышали от других и читали в путеводителях: это неописуемо. Может, курорта в Браславе нет, но магия однозначно есть. Вы обязательно туда вернетесь. А наши герои сделают все, чтобы вам было чему удивиться.
Каждый охотник желает знать
Национальный парк «Браславские озера» занимает почти треть территории района. Красоты природы магнитом притягивают сюда не только туристов и путешественников, это рай для охотников и рыбаков. Среди тех, кто помогает гостям добыть заветный трофей, — Сергей Туронок, начальник отдела охотничьего хозяйства нацпарка. Человек он не местный, но влюбился в лесные и озерные просторы еще ребенком:
— В соседнем районе, Шарковщинском, тоже немало озер, но возле моей деревни воды не было, так что купаться ездили сюда. Сначала с родителями, потом с друзьями на велосипедах. Прадед мой был заядлым охотником, брал и меня с собой, когда еще был дошкольником. Помню, уставал так, что он меня на плечах домой приносил. Когда подрос, с дядей ездил на большие коллективные охоты. В итоге пошел учиться на лесника. Сразу пытался в Браславском районе взять направление в техникум, но не вышло, потом хотел сюда распределиться — не получилось. Только с третьей попытки, через четыре года нашел вакансию в Замошском лесничестве, там плотно занимался охотой в течение десяти лет. Потом пригласили в нацпарк.
Много воды утекло с тех пор. Не стало, например, в лесу кабана. Теперь добывают лося, косулю, волка, лису, гуся, вальдшнепа. За трофеями едут из России, Германии, Польши, Франции и других стран. Есть охотники, которые ездят сюда уже лет 15, таких, говорит Туронок, человек 30 точно наберется. Сейчас, к примеру, в парке гостит француз, который приехал на специально оборудованной машине и привез с собой 21 собаку. За рыбацким счастьем сюда тоже едут круглый год, в том числе любители подводной охоты и подледного лова. Все больше поклонников у фотоохоты — для этого есть «Сафари-парк» площадью 1.300 гектаров.
— Зверь здесь не чувствует, что он в неволе. Вот и пара зубров порадовала нас приплодом — четыре года назад мы их из Беловежской пущи привезли, а недавно малыш родился, мне даже сфотографировать его удалось.
— И сколько надо по парку колесить, чтобы зубров встретить?
— Если часов в шесть утра приехать, тогда по холодку будут шансы, еще лучше зимой — каждый раз их вижу. Летом раз в две недели, не чаще.
Зато косуль и оленей вы обязательно встретите, а лисы тут почти как кошки бегают, даже машин не боятся: за полчаса мы штуки три встретили. В вольерах возле парка есть медведь, волки, пятнистые олени и ленивый кабан, который всем фотографам позирует лежа. В будущем году здесь появятся детская площадка, лодочная станция и прочие удобства для туристов. Да и без животных тут есть на что посмотреть — от пейзажей дух захватывает.
В минувшем году на базах нацпарка отдохнули 4 тысячи наших и зарубежных туристов. Всего в 2018-м Браславские озера посетили 25 тысяч человек.
Драйв, кайф и риск
Как в маленьких городах рождаются большие фестивали? Браславчанин Евгений Лабуть, один из организаторов известного на всю страну Viva Braslav Open Air, точного ответа на этот вопрос не знает:
— Тут сложная механика. Закономерность каких-то событий, случайных и неслучайных. Все совпало — время, место, люди. В первый год мы просто провели дискотеку на городском стадионе при поддержке международного проекта «Белла Двина». Оглядываясь назад, могу сказать, что мероприятие делалось буквально на коленке, мы напечатали 600 билетов и никак не ожидали, что придет больше двух тысяч человек. Понимание многих вещей пришло позже. Есть какие-то риски, иногда лучше хоть какой-то опыт иметь. Спасло то, что создавали фестиваль вместе с братом. Все-таки близкий родственник, полное доверие, и хорошая команда рядом.
Тогда, в 2013 году, Женя был самым молодым в Витебской области начальником районного отдела спорта и туризма, кое-что понимал в организации массовых мероприятий, а Олег Лабуть работал в Минске и просто согласился помочь старшему брату провести в родном городе «что-то для молодежи». Года три Лабути не думали, что на фестивале можно заработать:
— Это было хобби. Искали спонсоров, привозили оборудование и какого-то артиста. Вышли в плюс — ну и супер, — говорит Женя. — Однажды солист группы «Без Билета» Виталий Артист сказал, что тут все можно раскачать по-настоящему. Мы как раз подъезжали к стадиону — он в низине расположен — я увидел сверху танцующую толпу. Те мурашки помню до сих пор.
За шесть лет бюджет и число участников Viva Braslav выросло в 10 раз. Количество гостей праздника в три раза превышает число жителей Браслава. Спортивно-музыкальный фестиваль называют белорусской Ибицей и одним из главных музыкальных уик-эндов страны.
Для братьев фестиваль превратился в работу, для города — в самое масштабное мероприятие года.
— А что вам говорила мама?
— Поначалу ничего. Думала, что это все ненадолго. Потом, когда стала узнавать какие-то цифры по затратам, хваталась за голову: «Зачем вам это? Купите вы лучше себе машину». Но нам хотелось развивать, мы каждый год учились чему-то новому. Это такой драйв. Можно, конечно, купить жилье и машину. Но это все можно сделать потом.
Спросить у Жени, что думает о проекте власть, я не успела — на перекрестке мы встретили председателя Браславского райисполкома Александра Боданина:
— Ребята молодцы. Им удалось создать культурный бренд — ради фестиваля тысячи людей едут в Браслав, город стал популярнее, вывеска «Viva Braslav» стала местом фотозоны, ее узнают по всей стране. Надеюсь, фестиваль станет посылом и для других полезных начинаний.
А что, может, и найдется среди 30 тысяч гостей будущий или настоящий инвестор, который возьмет и построит тут санаторно-курортный комплекс? Поживем — увидим. Если повезет, то и отдохнем. Ведь кто мог подумать еще 6 лет назад, что тысячи людей будут платить деньги за то, чтобы послушать музыку на пляже и переночевать в палатке за 240 километров от Минска?
На хлебном месте
Пекарь Владимир Свириденко — местная знаменитость. Его румяные буханки и хлебомобиль показали все белорусские телеканалы. «Наютубились», как тут шутят, и постоянные покупатели. А их у начинающего бизнесмена хватает: за полчаса, что мы провели у прилавка, пришли человек десять. Лучше всего брали белые пшеничные буханки, некоторые и по две. Многие, особенно молодежь, сразу отламывали теплую горбушку. Мы с фотокором тоже не удержались.
— Сам-то ты хлеб любишь? — спрашиваю у продавца.
— Не тот, который продаю. Самую популярную позицию пеку уже около трех лет. За это время вкус настолько приелся, что для себя готовлю что-то другое.
— А что тебе нравится больше — готовить или общаться с покупателями?
— Все люблю делать. Это ведь много стадий — замес теста, процесс ферментации, разделка, выпечка, и таких циклов много за ночь. Если задуматься, торговля — это уже отдых. Работаешь, работаешь, а здесь расслабляешься и общаешься с людьми. Получаешь не только деньги за свой труд, но и море положительных эмоций. Они ведь рассказывают, как было вкусно, как ребенок всухомятку съел целую буханку. Вчера американцы за хлебом приходили. Прошлым летом мой хлеб уехал во Владивосток. Были ребята из Мурманска, три ящика батонов в дорогу заказали. Доехали до Верхнедвинска, звонят: «Слушай, трети нет уже, может, еще у тебя есть хлеб?»
Домашней выпечкой Владимир увлекался и раньше, но зарабатывал столярным делом. Три года назад сломал ногу. Месяцы в гипсе подвигли на эксперименты с хлебопечкой. Все хвалили. Указ Президента от 19 сентября 2017 года № 337, предусматривающий преференции для индивидуальных предпринимателей, подтолкнул и Володю превратить хобби в бизнес. И вот уже год, как он радует браславчан и гостей города свежим хлебом. Он, кстати, бизнесом свое занятие не называет, говорит скромно «ремесло». Сейчас готовится к сезону дождей, перебрался в другое место, под крышу, и собирается расширить ассортимент:
— Летом торговля идет бойко, а в межсезонье есть время другие рецепты попробовать. Хочу гречневый хлеб сделать, и вообще темного не хватает.
— Что же тогда в твоем деле самое трудное?
— Единственная проблема — сон. Чтобы к 12 часам прийти на рынок, пеку всю ночь. Спать стараюсь с шести вечера до полуночи. Привык почти. Может, это пафосно прозвучит, но если занимаешься любимым делом в любимом городе, то отдаешь ему все свое время и не устаешь.
Плети свою историю
Ремесленников и талантливых людей в Браславе много. Но народный мастер, представитель династии, один — Владимир Лукьянец. Как и его отец, он плетет мебель из местной лозы. Изделия можно увидеть в Музее традиционной культуры, расположившемся в здании каменной мельницы. Там есть даже кровать, а в гостинице, которая пристроена к музею, стоят кресла — визитная карточка Владимира Константиновича. Но сейчас он делает их немного иначе:— Один товарищ купил хутор тут и на чердаке нашел кресла. Грязные, сломанные, им было лет по 45. Привез мне и спрашивает: «Можно отреставрировать?» А я ему: «Лучше новые сделать». Отказался. Два раза я их отмывал в ванне в горячей воде, жена терпела. Поменял ножки, починил. И решил снять мерки — очень уж удобные. Стал делать, возить на выставки — ни у кого таких не видел.
— И лозу сами добываете?
— А кто? Скоро лист опадет, тогда можно заготавливать. Лоза для мебели растет в поймах Двины. Выгон иногда до двух метров к осени бывает, если бобры не сгрызут. На машине до реки не доедешь. Пошел, сноп связал килограммов 20 — 25, на плечи — и вперед полкилометра, иногда и километр надо тащить. Штук 50 снопов заготовлю — будет чем зимой заняться. Надо лозу сварить, ошкурить, подготовить к работе. Высушить и рассортировать по размерам и ту, которая в дело пойдет, размочить, потом уже с ней работать.
Плетет Владимир Константинович и корзинки, и подставки для цветов, и ящики для хранения различной утвари, но больше всего любит мебель делать. Разный материал, разная техника плетения и фантазии больше надо. Мастерская — на чердаке. Вот уже 20 лет сидит там каждый день и вспоминает, как отец говорил: учись лучше, нечего тебе корзинки плести. А он и отца слушал и на пальцы смотрел внимательно. Когда в школу пришел работать, решил с детишками подставки для цветов делать, потом мебель начал плести. Сына приобщил к семейной традиции. Уверен, что отец благодаря полезному хобби до 90 лет прожил, а теперь ему лоза жить помогает.
«Маяк» для Валентины
Главный агроном ведущего в районе хозяйства «Маяк Браславский» Валентина Тавкинь приехала в эти края больше 30 лет назад. Ее, молоденькую выпускницу Горецкой сельхозакадемии, в буквальном смысле выкупили у одного колхоза из Брянской области:— Сначала я сама сюда напросилась, хотела Витебскую область посмотреть. Другие видела, а тут не была. Училась хорошо, на распределение заходила первой. «Маяк» и «Тетерки» были витебские. «Какое название красивое, — сказали в комиссии, — давай в «Маяк». С мужем будущим тут познакомилась. Мы, правда, на Брянщине собирались жить, там нас дом ждал, мужа — машина от хозяйства, отец мой был уверен, что я домой вернусь. Только приехали в Браслав увольняться, председатель меня в машину — поедем, дом покажу. Представляете? Агроном был классный тогда, Анатолий Павлович Галай, уговорил остаться. После практики студенческой они с руководителем не забыли меня, ждали. Потом узнали про стипендию от моего родного хозяйства, деньги им вернули.
В общем, взяла Валя сутки на раздумья и осталась в Браславе. Письмо домой написала, только перед отцом, говорит, всю жизнь было стыдно. А ведь он ее агрономом и сделал: бригадиром работал, таскал дочку за собой по полям, по лесам, по дорогам.
Влюбилась она в деревню навсегда, не может жить без речки, деревьев, огорода, закаток и вечного оборота банок. Даже корову держит до сих пор! Единственная, между прочим, из всех 15 специалистов, которые на планерки приходят.
Когда успевает все, непонятно — с апреля и до Нового года домой только ночевать приходит. Хозяйство огромное, больше 7 тысяч гектаров пашни, каждый день главный агроном наматывает по полям километров 200, и знает, что урожай не получают, а выращивают:
— Землю не обманешь. Не положишь в нее — не получишь. Имели мы урожайность среднюю и 36 центнеров, и 42, когда на гектар удобрений вносили по 340 — 380 килограммов. А теперь вносим половину! Запаса никакого в почве нет. Химпрополка и уход — хорошо, но без микроэлементов высоких результатов не жди. Да и климат делает свое дело. В этом году сто дней подряд не было дождя. Сильно пострадали озимые, рапс. Но среднюю урожайность мы имеем 27,8 — не ниже областной.
Браславские поля агроном называет балалайками — маленькие они очень. На родине у нее равнины, от одного края поля до другого ехать надо полтора часа. А тут технику специальную покупают, чтобы среди кустов вспахать полтора гектара. Но ни одного дня не жалела Валентина Викторовна о своем выборе:
— Езжу на родину часто, тянет меня туда сильно. Давно вижу: гибнет там сельское хозяйство, не хотела бы здесь до такого дожить.
Пока такие фанаты есть на селе, не умрет деревня. А в «Маяке» у главного агронома не так давно молодая помощница появилась. Уж поверьте, рядом с Валентиной Тавкинь нет у нее ни одного шанса разлюбить профессию.
kruchenkova@sb.by
