Тайны руин
Барановичи встречают ярким солнцем и последними отголосками осеннего тепла. Почти в центре города, среди частных домиков с серыми крышами, возвышается купол Свято‑Покровского собора. Ныряем за калитку и будто оказываемся в другой части света: солнце отражается в голубых сводах церкви — настоящий кусочек Греции в Беларуси. Но архитектурное великолепие — не единственная особенность этого храма. Чтобы в прямом смысле погрузиться в историю, вместе с протодиаконом Андреем Горбуновым спускаемся в подвал. Кто бы мог подумать, что именно здесь удастся прикоснуться к фрагменту мозаики художника с мировой славой Николая Бруни. Наверное, он бы и сам в это не поверил, но так уж вышло, что время оказалось беспощадно к творчеству многих великих людей.
Андрей Горбунов увлеченно рассказывает историю мозаик.На прошлой неделе Свято‑Покровский собор отпраздновал красивую дату — 90‑летний юбилей. Несмотря на всю его привлекательность, любопытный читатель может задать вопрос: неужели этот храм в прошлом веке был настолько велик, что украшать его мозаиками прибыли лучшие художники Российской империи?
— Все было несколько иначе, — интригует отец Андрей. — Эта история началась в 1893 году в Варшаве. Тогдашний генерал‑губернатор Иосиф Гурко обратился к императору Александру III с прошением, чтобы тот одобрил строительство храма в городе. Среди жителей Варшавы было много православных, поэтому император не просто согласился, но и поставил важную задачу: этот собор должен свидетельствовать о величии русской державы и веры. А также быть проповедью для католиков, чтобы те могли погрузиться в историю православия. Храм решили возвести на Саксонской площади, а среди архитекторов устроили конкурс на лучший проект. Его выиграл мастер Высочайшего двора Леонтий Бенуа.
Строительство собора в честь святого Александра Невского началось в 1894 году и продолжалось долгих шесть лет. Это был по‑настоящему грандиозный храм: высота колокольни достигала 70 метров (как размер современного 20‑этажного дома).
— Пока шло строительство, в Варшаву прибыли знаменитые художники — они занимались убранством храма. Виктор Васнецов заведовал всеми творческими работами, а Александр Фролов — созданием мозаик. К тому моменту он привез из Венеции уникальную технологию обратного набора, которая в разы удешевляла работу. В общем, собор получился грандиозным и очень дорогим: на его отделку не жалели самоцветов, мрамора и гранита. По разным подсчетам, бюджет строительства составил 2,5 тонны золота (если перевести это на современные деньги, получится около 100 миллионов долларов).
Но сердцем собора, даже спустя годы, считаются именно мозаики — шедевры мирового искусства. К их созданию приложил руку не только Виктор Васнецов, но и Николай Кошелев, Николай Бруни, Виктор Думитрашко. Самым внушительным по размерам полотном была мозаика «О тебе радуется, Благодатная, всякая тварь». Она находилась в алтаре храма и ее площадь составляла более тысячи квадратных метров. Эта работа уникальна еще и потому, что образ Богородицы на ней считается идеальным.Васнецов долго его искал. Изучал и анализировал всевозможные лики Божией Матери, пытаясь создать тот самый. И, надо сказать, у него это получилось — такого мнения придерживаются многие искусствоведы. Виктор Михайлович очень интересовался мистикой, теософией и черпал в этом учении вдохновение. Поэтому у Богородицы необычный лик с большими глазами и проникновенным взором. Позже этот образ стал почти каноничным, а художника прозвали творцом русских Мадонн.
История утратила много деталей, но доподлинно известно, что в соборе хранилось около 20 мозаик. А в целом, по мнению искусствоведов, художественную ценность мирового уровня представляли 10 000 предметов. Сегодня мы бы могли восхищаться ими в богатых экспозициях музеев, но этому не суждено было случиться. Все, что демонстрировало то самое величие державы и веры, сровняли с землей.
Неотвратимость бытия
«Этим мерзким византийским куполам не место в центре Варшавы» — так посчитало польское правительство в 1918 году. Велись жаркие споры, что делать с собором: уничтожить или переделать на европейский манер. Одни с ужасом подсчитывали, что на разрушение уйдет треть средств, затраченных на строительство. Другие тихо добавляли, что нельзя утратить такие великие произведения искусства. Но ненависть к русской культуре была настолько сильна, что судьба собора оказалась фатальной. Варшавский магистрат даже выпустил облигации на разрушение — чтобы каждый поляк смог стать причастен к «великой» миссии. Люди вносили наличные, а взамен забирали кирпичи и другие материалы на эту сумму — так и уничтожали храм всем миром.— Одну большую «бомбу» заложить было нельзя, поэтому пришлось использовать тактику мелких взрывов, чтобы не повредить здания вокруг. Собор разрушали два года, а в это время в местной прессе писали: «Война давно закончилась, но мы каждый день слышим взрывы. Но это не враги, так уничтожают христианскую святыню». К лету 1926‑го от собора не осталось и следа.
Чудесное спасение
По милости Божией некоторую утварь удалось сохранить — православные верующие Польши забрали двери, иконы и мозаики. Их буквально отдирали со стен кусками, лишь бы не отдавать на растерзание. Но как некоторые из этих шедевров оказались в Барановичах?— В 1908 году на этом месте стоял деревянный храм, — проводит нам экскурсию протодиакон. — Но в 1921‑м, после пасхальной ночи, церковь сгорела. В годы, когда Барановичи входили в состав Польши, храмы возводились только на территории Беларуси, в Варшаве они, наоборот, уничтожались и закрывались. Поэтому митрополит польской православной церкви Дионисий решил передать часть мозаик в строящийся собор — первые дары прибыли к нам в 1926 году.
Мы стоим около бокового входа в Покровский храм и детально рассматриваем панно Николая Кошелева «Спас с донатором» — оно размещено на фасаде под самой крышей. Если приглядеться, можно заметить, как маленькие цветные стеклышки переливаются на солнце — заигрывают со светом и тенью. Мозаика рассказывает нам историю: на ней изображен архитектор Леонтий Бенуа, который преподносит Христу макет величественного собора Александра Невского. Спаситель же протягивает благодетелю (донатору) золотой венец за то, что тот не утаил свой талант, а направил его на благо людям.
Мозаика «Богоматерь с ангельскими чинами» по эскизу Николая Бруни.— А таланты есть у всех? — задаю житейский, но уместный здесь вопрос отцу Андрею.
— Если верить притче, хотя бы один талант есть у каждого, — отвечает батюшка.
— А как его распознать? — не унимаюсь.
— (Задумчиво.) Я бы привел слова Священного Писания: «Сей при всяком ветре». То есть пытайся во многих сферах что‑то сделать: где «взойдет», там и продолжай работать.
На северной стороне храма — мозаика по эскизу Николая Бруни «Собор архистратига Михаила», где изображены Христос в отрочестве и ангелы. Фрагменты панно ювелирно собраны воедино, но отпечаток беспощадного времени можно увидеть по недостающим деталям пазла, наспех замазанным штукатуркой. Зато в этом панно — самая богатая палитра теплых красок, в которые хочется вглядываться бесконечно.— Эти мозаики изготавливались венецианским способом — методом обратного набора. Что это значит? Вот прямой набор — это когда мастер трудится на самой стене, по стеклышку выкладывая панно. А здесь работали иначе: художник писал эскиз формата А1, делил его на квадраты и переносил их на картон в натуральную величину. С эскиза снималась калька и потом в зеркальном отображении на нее накладывалась смальта — расплавленный песок, который превращался в стекло. Когда квадрат был собран, его заливали раствором и уже готовую плитку прикрепляли к стене с помощью цемента. У мастеров было свыше 20 000 оттенков смальты, поэтому цвета мозаик такие живые и сочные.
Фрагмент мозаики «О тебе радуется...» по эскизу Виктора Васнецова.Ценить и беречь
Еще пять уникальных мозаик хранятся внутри церкви. Протодиакон приоткрывает врата алтаря, чтобы хотя бы издалека мы смогли рассмотреть ту самую работу по эскизу Васнецова, которая в прошлом веке венчала Александро‑Невский собор. Сонм ангелов и святых, изображения храмов — многое из этого панно больше никогда не предстанет перед взором православных. Но центральные лики Богородицы и Младенца сохранились и теперь возвышаются над молящимися в соборе, будто благословляя их.По бокам от алтаря, в колоннах — две мозаики по эскизам Виктора Думитрашко: «Святитель Алексий Московский» и «Преподобный Иосиф Волоцкий». Они были сделаны в память об Иосифе Гурко, который инициировал строительство варшавского храма.
Облачение Святителя Алексия — отдельное произведение искусства: оно соткано из библейских сюжетов.Даже в крохотных квадратиках читаются эпизоды Крещения, Сретения и Вознесения. А под сводами храма разместили еще две мозаики — «Богоматерь с ангельскими чинами» по эскизу Николая Бруни (ее собрали из девяти фрагментов) и «Деисус с предстоящими» — Николая Кошелева.
Небольшие части полотна «Господь Вседержитель с ангельскими чинами» хранятся в церкви.Настоятель храма отец Александр Дзичковский служит здесь уже несколько десятков лет. Он с грустью признается, что многие прихожане даже не знают, у каких уникальных образов молятся. Но священники стараются проводить для людей экскурсии, никогда не отказывают в интервью прессе и всеми силами стремятся сохранить историю. Раньше в Барановичи приезжали туристы из самых дальних стран, но пандемия поставила их паломничества на паузу. А что же местные?
Настоятель Свято-Покровского храма протоиерей Александр.— Знаете, у нас благодарственных молебнов гораздо меньше служится, нежели о здравии, — улыбается настоятель. — Просто сейчас потребительское время. У молодежи к жизни другое отношение — им хочется материального, да побыстрее. Бывает, человек придет, свечку поставит — не помогло. Значит, не вернется. Раньше и венчаний больше было, люди как‑то осознаннее относились к браку. Церковь признает гражданский союз, без росписи в ЗАГСе даже не венчаем. Но это же таинство, благословение Божие.
— Батюшка, а зачем человеку благословение?
— А зачем Бог? С благословения все ладится, строится. Но на таинство нужно приходить только если есть искреннее желание, точно не по принуждению. Однажды молодой человек мне сказал: «Я бы повенчался, но после этого гулять нельзя — грех большой». Вот и судите сами…
От Минска до Барановичей — два часа пути: маршрутки ходят регулярно, трасса — комфортная, просто чудо. Если даже с религией на «вы», мастерам Серебряного века есть чем удивить. Тем более теперь для вас, погруженных в исторический бэкграунд, и без того яркие осколки смальты засияют еще сильнее. Кто знает, какие тайны они смогут рассказать.glushko@sb.by
