Этих отчаянных обращений к нему и сейчас не становится меньше. «Таких историй, как моя, — множество», — констатирует режиссер и приглашает посмотреть свой новый фильм «Черный ворон». Пожалуй, самый важный для него, автобиографичный, о многолетних поисках отца, увенчавшихся результатом почти целую жизнь спустя. Но даже в этом эмоциональном кино Анатолий Алай не забыл о своих списках:
— Возможно, кому–то мой фильм поможет в личных поисках — за столько лет я накопил немало опыта и могу дать несколько конкретных советов, с чего начинать и куда обращаться в такой ситуации.
Опыта действительно не занимать, подтверждением чему могут служить картины Алая «Его зарыли в шар земной», «Солдаты Италии» и другие, сохранившие эмоции людей, благодаря Анатолию Ивановичу встретившихся с дорогим для них прошлым. Тогда, когда у них и надежды не осталось что–либо разузнать. В картине «Черный ворон» режиссер дает и советы, и надежду. И рассказывает о том, что осталось за кадром:
— Где я только не искал, пытаясь обнаружить хоть слабую ниточку, которая помогла бы мне распутать судьбу отца, Ивана Алексеевича Алая. Я видел его только на довоенной фотографии выпускников Минского мединститута. Эта карточка и след прививки от оспы, которую он сделал мне, 8–месячному, уходя на фронт, — больше ничего не осталось. Помню, как в отчаянии вчитывался в строчки старых газет, которыми были оклеены стены бывших лагерных бараков на Дальнем Востоке, в паузах между съемками осматривал штольни в Магадане — нигде и ничего. Изучил все медицинские архивы, центральные архивы министерств обороны России и Беларуси — безрезультатно. И вдруг на сайте германского объединения «Саксонские мемориалы» обнаружил родное имя. Все совпало. И год рождения — 1918–й, и место — деревня Усохи Борисовского района. Даже рост...
Уже в Дрездене я узнал, что до 25 октября 1942 года отец был жив. В самом начале войны он попал в плен под Столбцами, оказался в концлагере, пережил настоящий ад в крепости Демблин на территории Польши, где содержали советских военнопленных. И тут моя дочь Ольга, которая вместе со мной вслушивалась в слова сотрудника немецкого архива, обратила внимание, что документ, который нам выдали, не оригинал, а копия. Нужно было объехать весь мир, чтобы выяснить, что карточка моего отца хранится в архиве нашего КГБ! Там я и узнал, что осенью 1942–го Иван Алай сбежал из лагеря. Дальнейшая его судьба неизвестна. О задержанных беглецах немецкие газеты пунктуально сообщали, но, очевидно, его побег оказался успешным. Отец мог уйти в партизаны, остаться в чужой стране под другим именем, но это вряд ли. Как и многие из его поколения, он был истинным патриотом и наверняка попытался бы вернуться на родину во что бы то ни стало. Поэтому я продолжаю свои поиски. Ставить точку в моих расследованиях пропавших без вести этим фильмом рано.
Первыми картину Анатолия Алая «Черный ворон» увидели люди, в чьих семьях знали историю его отца, — бывшие однокашники режиссера в Острошицком Городке, где прошло его детство. Было много слез и искренних слов благодарности — похожих семейных историй немало, до сих пор белых пятен в теме советских военнопленных гораздо больше, чем раскрытых фактов. 17 декабря в 15.05 его фильм покажет телеканал «Беларусь 3». Позже — все областные кинопрокаты и телеканал Союзного государства «БелРос». И наверняка не одной семье новая работа Анатолия Алая вернет надежду и даст импульс к новым поискам.
cultura@sb.by
