— Заинтриговал заголовок к одному из ваших сюжетов: «Спецкор «Тревожной кнопки» Валерия Балобина арестована?!» Это я о репортаже, где вы на себе проверяете, как работают следователи. Для привлечения внимания зрителя, получается, все средства хороши?
— Если говорить на нашем внутреннем телевизионном сленге, то мы должны «продать» материал зрителю. Написать так, чтобы с первых слов ведущего все внимание аудитории было приковано к сюжету. Именно поэтому мы используем такие яркие (иногда на грани) обороты. Вы же запомнили! Реальность такова, что специфика работы диктует нам свои условия. Выезжая на съемки даже трагических событий, в первую очередь мы мыслим «картинкой» и эмоциями очевидцев.
— С января прошлого года вышло уже 22 выпуска «Тайн профессии», в которых вы показали, как проходят дни (и часто ночи) представителей системы МВД. А сами смогли бы работать, например, в «дежурке» или ГАИ?
— Вряд ли. Я с 5‑го класса мечтала стать журналистом, хотя творческих людей в нашей семье нет. С двух лет жила и училась в Подольске, родители работали в Москве, занимались бизнесом, и мои планы на жизнь вообще никак не пересекались с Беларусью. Периодически приезжала на каникулы к бабушкам и дедушкам в Толочин. И вот в один из приездов в 2013 году (тогда мне как раз подарили новенький планшет) рядом с домом мужчина на машине снес столб. Первое, что я сделала, — сфотографировала всю картину. Позже решила написать об этом и отнести заметку в редакцию районной газеты «Наша Талачыншчына». И вот представьте: мне 12, я никогда не писала журналистских материалов, но все сделала, распечатала, нарядилась и в образе пафосной дамы ворвалась в кабинет к главному редактору. Как он меня не выгнал, до сих пор не понимаю... Заметку напечатали, и затем практически каждые каникулы я подрабатывала внештатным корреспондентом. В силу возраста официально оформить меня не могли, деньги за материалы начисляли дедушке. В 2015‑м мы с семьей переехали в Минск. Когда пришло время поступать, я записалась на подготовительные курсы при журфаке БГУ. Там познакомилась с девочкой, которая привела меня на бесплатные курсы тележурналистики.
— Слышала смешную байку, что телеканал ОНТ вы чуть ли не измором взяли.
— На ОНТ я попала в 18 лет, будучи на первом курсе. Поступала сразу на заочное, потому что очень хотела работать. Причем именно на телевидении. Звонила, писала, отправляла резюме и в конце концов пришла на собеседование к Дмитрию Бочкову (первый заместитель председателя правления. — Прим. ред.) с кипой заметок из районной газеты и расписанных интервью с радио. Никто не обещал, что я буду здесь трудиться, но мне дали шанс, отправив в дирекцию информационного вещания. Пару недель стажировалась в новостях. И как‑то неосознанно мой выбор всегда падал на криминал.
В общем, пошутили, что я слишком кровожадная и поэтому меня с удовольствием возьмет под крыло первый шеф‑редактор «Тревожной кнопки».Первое время ездила на съемки с коллегой, смотрела, училась. Когда стало понятно, что у меня получается работать самостоятельно, включилась на полную.
— «Тревожная кнопка» — не совсем классический проект о криминале, в эфир попадают в том числе события, требующие общественного резонанса, или довольно курьезные случаи. Как проходит работа над программой? Кто определяет, какие события заслуживают внимания зрителей?
— Создание «Тревожной кнопки» — это постоянное движение. Мой день может начаться в Минске, а закончиться в Брестской области, например. Все зависит от повестки. Главная задача — среагировать мгновенно. У нас три программы в неделю: два утренних пятиминутных обзора по вторникам и четвергам и итоговый выпуск по пятницам. Что войдет в эфир, решаем с шеф‑редактором программы. Все делаем сообща. Если я вижу в сводке, что, например, произошло убийство недалеко от Минска, то мы сразу выезжаем и готовим развернутый материал на пятницу.
Я, правда, очень люблю этот проект. В 2020‑м, через неделю после выборов, «Тревожную кнопку» отправили в бессрочный отпуск. Я перешла на новости, освещала в том числе происходившее на улицах. За это время уволился второй корреспондент «Тревожной кнопки», позже шеф‑редактор, и я осталась по факту одна. Каждый день ходила к директору дирекции информационного вещания и просила вернуть программу в эфир, говорила, что потяну. Более того, именно тогда мне как никогда было важно рассказать людям о работе правоохранительного блока, объяснить, что все делается во благо страны. Буквально через месяц нашли нового шеф‑редактора, и наш дуэт запустил программу вновь. Но за весь 2020‑й у меня ни разу не возникло мысли уволиться или все бросить. Я люблю свою работу, и, если информационная повестка сегодня такая, значит, я буду освещать именно эти события.
Считаю, что 2020 год отсеял ненужных, слабых морально людей, в какой‑то степени даже непрофессиональных.Потому что отключение эмоций, несмотря ни на что, одно из важных качеств нашей профессии.
— Вы много и часто общаетесь с представителями системы МВД, которое всегда было весьма закрытой структурой. Но в последнее время ее сотрудники достаточно легко идут на контакт. Это события 2020‑го научили их работать в связке с журналистами?
— На самом деле они всегда были открыты. Но время идет, меняются подходы к работе. Не только у нас, но и у них. Считаю, нам важно рассказывать и показывать зрителю, насколько это нелегкий и нужный труд. Чтобы каждый белорус знал: в любой ситуации есть тот, кто придет на помощь.
— Что из показанного в «Тайнах профессии» стало откровением лично для вас?
— Вообще, фишка наших специальных репортажей — полное погружение в профессию и игровые не по стандартам стендапы, каждый из которых режиссируется отдельно. Например, когда мы готовили к эфиру рассказ о профессии эксперта, в интервью с одним из спикеров выяснилось, что обводить тела мелом — миф. В этот момент родилась идея одного из моих самых эффектных стендапов: я лежу на бетоне, и мое тело прорисовывают мелом… Я помню каждую съемку «Тайн профессии», потому что каждая — особенная. Скажем, запомнились съемки с МЧС, когда я летала на самом большом вертолете Ми‑26, записывала стендапы в полыхающем доме и даже под землей. Хотела еще на машине в озеро влететь, но не разрешили спасатели… А еще никогда не забуду, как на съемках программы о телохранителях мне случайно сломали каблук. И я до вечера пыталась ходить в кадре так, чтобы этого не было заметно. Но это уже наши личные тайны профессии.
— К слову, о личном. Знаю, что с мужем вы познакомились на ОНТ. Как так получилось, что служебный роман перерос в семейную жизнь?
— Только давайте внесем корректив: Игорь пока еще мой жених, свадьба назначена на 1 июля. Он оператор, и несколько раз мы работали на сюжетах для новостей. В «Тревожной кнопке», к слову, не пересекаемся. А как сложились отношения? Незаметно. Игорь полтора года ненавязчиво за мной ухаживал, звал сначала на свидания, а потом замуж. Но я все воспринимала как шутку и отказывалась. А зря. Потому что мой будущий муж — настоящий мужчина, за которым как за каменной стеной. Одна на двоих работа нам абсолютно не мешает, иногда даже помогает.
Однажды, готовя «Тайны профессии» с Департаментом охраны МВД Беларуси, я позвонила Игорю и сказала: «Сегодня вечером мне нужно уложить в нашу кровать семью, чтобы их укрыл одеялом сотрудник милиции. Ну и заодно взломать отмычками нашу входную дверь». Он не задал ни единого вопроса!Понимал, что это нужно для эфира. Не обсуждать дома работу людям из одной сферы невозможно. Но мы знаем границы. Даже профиль в Instagram я недавно закрыла. Решила, что личная жизнь все же не должна быть публичной. Тем более моя работа — это и есть моя жизнь. Журналистика требует к себе постоянного внимания. А редкие выходные провожу дома или в каком‑нибудь уютном кафе.
Программа «Тревожная кнопка» выходит на ОНТ трижды в неделю: это два утренних пятиминутных обзора по вторникам и четвергам и итоговый пятничный выпуск.leonovich@sb.by
