Ветераны Великой Отечественной... Их ордена и медали - свидетельство мужества и героизма, проявленных в бою. Кто-то защищал Родину на передовой, кто-то - в тылу врага. Объединяет их еще и то, что каждый в разное время служил во внутренних войсках МВД. Нам есть кем гордиться, с кого брать пример...
На войне взрослели быстро...
В далеком 1940 году 15-летний Федя Супранович, обыкновенный деревенский подросток, учился в школе, помогал по хозяйству родителям, гонял с ровесниками в футбол. Друзья прозвали его Карлом (из-за объемной шевелюры он был похож на Карла Маркса). В разговоры о скорой войне тогда не верилось. Даже когда стали создаваться комсомольско-молодежные истребительные батальоны для борьбы с немецкими диверсионно-разведывательными группами, шпионами и диверсантами, казалось, все скоро образуется. Но нет...
За 4 долгих тяжелых года войны у Федора Супрановича было всякое: чудом избежал смерти, партизанил, ходил в разведку, был пулеметчиком...
- В первые дни войны мы с ребятами охраняли мост через Березину вблизи деревни Костюки. В 10 километрах немцы высадили огромный десант, мы вот-вот ждали их нападения, - вспоминает Федор Супранович. - Было велено никого не пропускать, даже родную мать. И тут вдруг появился... наш учитель немецкого языка Эгоф. Ему срочно надо было на другую сторону в Борисов, он и просил нас, и ругал, но мы не пропустили. Напоследок Эгоф зло бросил: "Вы еще об этом пожалеете..."
Через несколько дней в родную деревню Костюки Борисовского района пришли немцы. Тогда и осуществилась угроза Эгофа, облачившегося в немецкую форму (оказалось, что он - немецкий майор-разведчик абвера). Собрав всех жителей деревни, немцы расстреляли 18 человек. Лишь по счастливой случайности юный Супранович остался в живых. "Учитель" его просто не узнал (буквально за несколько дней Федя состриг свою пышную шевелюру). Таким было первое потрясение войны...
Чтобы избежать мести бывшего "педагога", Федор ушел из родной деревни и некоторое время работал дровосеком. Очень скоро он завоевал доверие одного важного немецкого чина и начальства полиции. Всю важную информацию, которую удавалось добыть, передавал партизанам. А в 1942 году и сам пополнил ряды партизанской бригады "Дяди Коли".
- Однажды, когда мы разгромили очередной немецкий склад, один из партизан, чтобы поднять боевой дух людей, водрузил над селом красный флаг, - рассказывает Федор Малахович. - Увидев обмотанное проволокой знамя, немцы хотели сорвать его, но побоялись и близко подойти, видя прикрепленное к нему какое-то устройство. Вызвали минера из Борисова, который потом долго смеялся партизанской выдумке... Не раз мы оказывались в окружении, считай на волосок от гибели. Казалось, спасало чудо.
Однажды этим "чудом" стали советские самолеты, которые в разгар боя сбрасывали партизанам на парашютах боеприпасы. Одни партизаны вели огонь, другие бежали ловить спасительные посылки с неба. В другой раз к 33 окруженным партизанам, оставшимся без патронов, подоспел отряд имени Чапаева во главе с Лопатиным. Напор был такой, что противник отступил.
Война быстро научила Федора Супрановича ориентироваться в звуках леса, безошибочно угадывать: птица шумит или человек идет. Сразу определял по мятой траве, чей след: человека или зверя... Умел отличить пение настоящего соловья от позывных сигналов немецкой разведки. Это умение не раз спасало жизнь ему самому и многим его товарищам.
Спустя долгие годы те страшные военные дни четко хранит память.
- В конце июня 1944-го партизанские отряды немцы загнали в болота и стали окружать, - говорить спокойно о тех днях Федору Малаховичу нелегко и сегодня. - Решили прорываться вперед - за помощью к Красной Армии, а раненых оставить в болоте... закопав в мох. Им предстояло прятаться много часов. С ними добровольно осталась молодая девушка - медсестра, чтобы помогать тяжелораненым. Немцы пришли с собаками и многих нашли. Фашисты не стреляли, чтобы не выдать себя, а кололи раненых штыками. Чтобы люди мучались дольше, вонзали острие в руки, ноги...
Тогда в боях Федор Супранович был ранен. До освобождения Минска оставались считанные дни...
"Мы были обязаны выстоять..."
Курсанта Забайкальского военно-пехотного училища Алексея Саяпина направили в Красную Армию в августе 1942 года. В феврале 1943-го, когда обстановка на фронте резко ухудшилась, 18-летний красноармеец воевал в рядах 347-го отдельного истребительного противотанкового дивизиона. Тяжелейшие бои. Серьезное ранение. Госпиталь. После выписки в конце 1943 года он стал химиком-дегазатором 132-го пограничного полка войск НКВД, охранявшего тыл действующей армии.
- Из многочисленных боев по освобождению Белоруссии во время операции "Багратион" мне запомнился один, - рассказывает Алексей Филиппович. - Части Красной Армии пошли далеко вперед, а тылы и военные госпитали отстали. В это время прорвали оборону войска корпуса генерал-лейтенанта Мюллера. Немцы могли отрезать 2-й и 3-й Белорусские фронты от их тылов, лишив продуктов питания, техники и т.д. Фашисты в районе Крупок пытались захватить главную магистраль - шоссе Москва - Брест. Вот в это время на их пути и встали подразделения 132-го полка. Впереди был противник, многократно превосходящий нас по численности, а позади - два госпиталя с ранеными бойцами. Все понимали, что обязаны выстоять, о себе мы тогда не думали. Примерно сутки создавали видимость могучей силы: расставили орудия на большом расстоянии друг от друга и буквально бегали от пушки к пушке, стараясь вести огонь с разных направлений. И немцы поверили в то, что им противостоят значительные силы. Они не нападали, ждали подкрепления. На второй день к нам подоспела помощь - и противник был разгромлен...
За особый вклад 132-го полка войск НКВД в операции "Багратион" приказом Верховного Главнокомандующего полк получил почетное наименование "Минский", а позже за взятие Кенигсберга был награжден орденом Красной Звезды. В 60 - 70-е годы полковник Саяпин служил начальником политотдела 43-й конвойной дивизии в Минске. На его счету три ордена и 30 медалей. Он награжден знаком "Заслуженный работник МВД".
Они выжили - и остались людьми
Когда в конце 1941 года старшие братья ушли в народные мстители, рвался следом и 15-летний Дима Марченко. Но только осенью 1943 года он стал рядовым партизанского отряда имени Суворова: с боевыми друзьями подрывал мосты, разбирал железнодорожное полотно, громил немецкие гарнизоны... Спустя несколько лет в июле 44-го на параде народных мстителей в Витебске Василий Леонов - командир Сенненской бригады, куда входил и отряд Марченко, - докладывал более чем о 8 тысячах врагов, уничтоженных партизанами, о пяти с половиной тысячах раненых и захваченных в плен оккупантах, о 85 вражеских эшелонах с живой силой и техникой, пущенных под откос.
- 26 июня 1944 года наш отряд встретился с воинами Красной Армии около местечка Черея Чашникского района, - вспоминает Дмитрий Николаевич. - Хоть немецкая армия ушла далеко, но для партизан война еще не закончилась. По лесам и болотам пряталось много немцев и полицаев. Наш отряд за несколько дней поймал около 200 человек. Мы конвоировали их в Сенно. Шли пыльными проселочными дорогами. Я хорошо запомнил, как оставшиеся в живых старики и старухи смотрели на своих вчерашних мучителей, карателей-убийц, - смотрели без ненависти. Даже делились последней картошкой, давали воду, чтобы те не умерли от жажды и голода.
По дороге я зашел в родную деревню, но увидел лишь печные трубы да сожженные деревья. На месте родного дома чернело пепелище. Вокруг - горе и страдания...
Редакция благодарит за помощь в подготовке материала почетного председателя совета ветеранов внутренних войск МВД Георгия ТАБОЛОВА.
