Расстройства школьных навыков - это медицинский диагноз

«Опять двойка?!» Переживая из–за оценок своих любимых чад, многие из нас и не подозревают, что проблемы с обучаемостью в школе порой могут быть глубже, чем банальная лень или невнимательность, низкая мотивация или знак протеста. В Минском городском клиническом детском психиатрическом диспансере отмечают: расстройства школьных навыков — это медицинский диагноз.

Фото docs.com

У дошкольников тоже бывают какие–то проблемы — с написанием букв, узнаванием цифр, речью, но это еще ни о чем не говорит, объясняет Ольга Науменкова, детский клинический психолог:

— Нарушение школьных навыков, как правило, диагностируют после того, как начинается полноценный процесс обучения. Например, при дислексии ребенок с трудом читает, постоянно ошибается, не может пересказать текст, на вопросы по нему отвечает невпопад. Часто в паре с дислексией идет и дисграфия — она обнаруживается, как правило, когда прописи уже освоены и начинается собственно письмо: дети, бывает, не могут списывать текст либо зеркально путают буквы, переставляют их местами... При дискалькулии не дается устный счет.


Все эти расстройства возникают независимо от умственных способностей, окружения и опыта педагогов. В группе риска — дети, у которых достаточно тяжелый анамнез раннего развития: травмы в родах, органические поражения головного мозга, например. Или гиперактивные. Но до конца причины не изучены. Считается, что в какой–то момент происходит изменение в клетках головного мозга — центрах восприятия письма, чтения, речи. Свою роль играет и наследственность: подобные нарушения чаще передаются по мужской линии.

Что посоветовать родителям? Ольга Васильевна рекомендует не тратить время и деньги на репетиторов и натаскивание чад на хорошие оценки — результат может быть нулевым. Нужно обращаться за консультацией: скажем, к психологу детской поликлиники или в диспансер. Если речь действительно о заболевании, то нарушения системные. То есть ребенок не справляется с письмом, чтением или, например, математикой на протяжении долгого времени, как бы с ним ни занимались. Хуже того, проблемы могут сохраняться всю жизнь. Именно поэтому так важно вовремя прийти к специалистам, которые помогут адаптироваться к ситуации. Пример из жизни: актер Том Круз — наследственный дислектик. Как его мать и сестры, он с детства плохо различал буквы и коверкал слова. Страдал от насмешек одноклассников, сменил более 10 школ и некоторое время учился в специальном коррекционном классе. Говорят, и сейчас тексты ролей ему читает ассистент. Просто потому, что сам он осмыслить прочитанное не в состоянии, а тем более воспроизвести. Но актер прекрасно воспринимает текст на слух...

Такие диагнозы достаточно распространены, что мам и пап порой очень удивляет. В Минский клинический детский психиатрический диспансер часто приходят родители с детьми 7 — 9 лет, у которых в школе не ладятся отношения с одноклассниками. И лишь по ходу дела упоминают: мол, и учатся они не очень. А специалисты начинают обследовать и обнаруживают системные расстройства школьных навыков. Последнее время стали обращаться и из–за нежелания ребенка читать — за этим также может скрываться медицинский диагноз. Наблюдается даже определенная сезонность. В ноябре–декабре чаще жалуются, что ребенок не вписывается в коллектив, отвержен классом, в том числе и потому, что плохо успевает. А ближе к концу учебного года идет общее истощение сил организма, и все познавательные проблемы только усугубляются.

Помощь тут требуется комплексная. С одной стороны, медикаментозная — препараты для подпитки клеток головного мозга способствуют улучшению работоспособности, концентрации внимания и так далее. С другой — коррекционные занятия с логопедом или логопедом–дефектологом. Психолог, в свою очередь, работает над улучшением эмоционального состояния ученика, повышением его мотивации и самооценки. Ребенку же очень важно быть успешным. А главный показатель этого в школе — оценка, рассуждает Ольга Васильевна. До определенного возраста, условно говоря, 8 — 9 лет, дети вообще часто оценивают себя исходя из мнения, которое складывается о них у окружающих. В том числе педагога, одноклассников, которые тоже обращают внимание на успеваемость. Получается замкнутый круг. Поэтому основная задача психолога — чтобы дети не думали: мол, я плохой, потому что плохо читаю или пишу. Не переносили школьную успеваемость на свою личность. Если что–то не получается, это тренируется. Просто нужно приложить больше усилий.

Для большего эффекта специалисты дают родителям «домашние задания», объясняя, как нужно заниматься и каким образом дробить эту работу с учетом быстрой истощаемости ребенка. К счастью, семьи перестали бояться приводить детей в диспансер. А вот со стороны школы запросов немного. Как правило, в разговоре с родителями учителя просто констатируют: невнимателен, не выучил, не интересуется... Одно из исключений — гиперактивные дети, которых, напротив, в диспансер направляют нередко с формулировкой «не усваивают школьную программу из–за своей повышенной активности». Такие на диагностику попадают раньше и, соответственно, раньше получают помощь...

ШТРИХИ К ТЕМЕ

Дислексию называют словесной слепотой. А еще — болезнью гениев. Ведь это удел многих актеров, певцов, писателей, художников, ученых, бизнесменов. В числе известных дислектиков, например, Альберт Эйнштейн. Многие знают, что он был двоечником, но немногие в курсе, что все дело было в особенностях его развития. Сложности с написанием текстов имелись и у Ханса Кристиана Андерсена. Настолько, что вначале некоторые издатели, потрясенные безграмотностью автора, даже возвращали рукописи. Тернистым был путь к славе по схожим причинам у Уолта Диснея и Мэрилин Монро, Владимира Маяковского и Квентина Тарантино, Стива Джобса и Орландо Блума. Киану Ривз признавался, что нормально читать научился лишь в старших классах с помощью врачей и логопедов. А Кира Найтли — лицо Британской ассоциации по борьбе с дислексией — до сих пор испытывает некоторые трудности с чтением.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Евгения Пастернак, писатель:

— Поскольку я узнала о дислексии уже после сорока лет, то никаких тестов не проходила. Так что точно не знаю, что со мной не так. Мне все равно, в каком порядке в слове написаны буквы. Если они переставлены местами, я этого не замечу. При этом в школе по русскому у меня была пятерка, но она мне сложно давалась. В начальных классах я была старательной девочкой, это все спасало. Если писать медленно, а под рукой иметь образец написанной буквы (я их «зеркалю»), то можно писать грамотно. А потом, когда начинаешь много читать, в голове возникает образ слова. Я его целиком помню, как картинку. И если оно написано неправильно, то я вижу, что что–то не то. Это не работает с незнакомыми словами, но в школе работало.

Что касается моей работы, то, во–первых, выручает компьютер: подчеркивает неправильные слова. Во–вторых, с годами, а главное, с практикой, недостаток сильно скомпенсировался. Я знаю свою особенность, стараюсь писать, проговаривая про себя слова. В–третьих, я не могу быть редактором. И после меня обязательно нужно перечитывать текст. Поскольку книги мы пишем в соавторстве с Андреем Жвалевским, эта задача ложится на него.

НА ЗАМЕТКУ

В Минске работает круглосуточный телефон доверия для детей и подростков — 263–03–03, по которому можно анонимно получить психологическую поддержку или консультацию, в том числе по вопросам системных расстройств школьных навыков.

dekola@mail.ru