— Ольга Николаевна, по нашему законодательству граждане, которые хотят усыновить ребенка, проходят обязательную психологическую диагностику и обучение к выполнению родительской роли. Специалисты вашего центра обсуждают с ними вопрос тайны усыновления?
Сегодня мало кто из усыновителей пытается скрыть от ребенка факт его усыновления. Тем не менее некоторые семьи все еще придерживаются политики «молчание — золото». По их мнению, то, чего ребенок не знает, не может причинить ему боль. Однако правда в том, что данная категория будущих усыновителей на самом деле заботится лишь о себе и своем спокойствии. Но спокойствие это мнимое, так как сохранить тайну усыновления не удается почти никогда. Например, усыновители скрывали от ребенка, что он усыновлен. И вдруг подросток находит документы и узнает, что он не родной. Или «добрая» соседка решает рассказать ему правду о его появлении в семье. Знаю случай, когда девочка вызвалась помочь пожилой соседке донести сумку из магазина. А старушка в «знак благодарности» рассказала девочке, что она удочерена. Хорошо, что ребенок спокойно воспринял эту новость и «доброта» соседки не смогла разрушить семью. А старушкой руководила простая зависть, что ее дети воспитаны не так хорошо.
Семьи тратят годы на то, чтобы никто ничего не узнал, не заподозрил, не заметил. Меняют район и даже город проживания, обрывают связи с друзьями и знакомыми, женщины специально носят накладные приспособления, чтобы казаться беременными. Причем мамы, папы и их родственники часто сосредоточены на сохранении тайны усыновления от знакомых и окружающих, а на ребенка уже не обращают внимания, становятся менее осмотрительными, выдавая в самый неподходящий момент всю правду о его рождении. Страхов и опасений за годы накапливается множество, эмоции и чувства подавлены, люди начинают болеть, хандрить, откуда-то появляются тоска и депрессия, теряется контакт с ребенком, близкими, да и с самим собой. Это замкнутый круг, запутанный клубок — назвать можно по-разному, но это тот секрет, который точит и разъедает семью.
— Что делать, чтобы таких ситуаций не возникало? Когда начинать говорить с ребенком о его прошлом и причинах его появления в семье?
— Нужно понимать, что это не один разговор за чашкой чая с тортиком субботним вечером в кругу семьи, а дорога длинною в несколько лет. Существуют определенные правила и ценности, связанные с раскрытием тайны усыновления. Первое правило — начинать говорить с ребенком о его рождении в дошкольном возрасте (3—4 года), а не ждать, когда он пойдет в школу, окончит ее или у него родятся дети. Второе правило — всю правду о себе, своем прошлом, биологических родителях ребенок должен узнать до 12 лет. Эта практика применяется по всему миру.
— Давайте представим, что усыновители ничего не скрывали от ребенка. Он знает, они знают, знают родственники. Но ребенок все же психологически не готов к тому, чтобы об этом узнали в школе, его учителя и одноклассники. Как быть в этом случае?
В таком случае важно знать и помнить, что примерно с 7—8 лет (до этого возраста — под ответственность родителей) ребенку нужно дать возможность самому решать, будет ли он рассказывать свою историю за пределами семьи. Если он примет положительное решение, родители и родственники должны помочь и подготовить его к разговору на тему усыновления. Если родители не знают, как это сделать, наши специалисты всегда готовы помочь, достаточно просто к ним обратиться.
В нашем центре акцент делается не только на теории, но и на практике. Кандидаты в усыновители еще на этапе обучения проигрывают разговор с ребенком, родственниками и даже окружающими. Все это очень важно. Навык, приобретенный в тренинге, знания о том, как правильно разговаривать на эту важную для семьи тему, являются хорошим ресурсом для будущих усыновителей.
Помимо работы с кандидатами в усыновители, с 2019 года в нашем центре реализуется проект для семей усыновителей «Моя история», целью которого является создание «Книги жизни» ребенка.
В июне 2020 года завершилась работа над созданием альбома «Семейная история» для семей, воспитывающих усыновленных (удочеренных) детей. Электронный вариант альбома можно найти на сайте НЦУ http://www.nacedu.by/ в рубрике «Профессионал — профессионалу».
— Сказывается ли открытость в вопросах усыновления на отношениях ребенка с родителями?
— Сегодня большинство усыновленных детей знают, что были усыновлены, владеют той или иной информацией о своих биологических семьях, а в некоторых случаях даже поддерживают с ними контакты. И это никак не уменьшило их любовь к усыновителям, преданность им. Наоборот, на прочном фундаменте честности, откровенности и взаимного доверия их связь стала еще сильнее.
В центр усыновления нередко обращаются взрослые усыновленные люди или семьи, где воспитываются усыновленные дети. Это те семьи, в которых усыновители честно и естественно обсуждают тему появления ребенка в семье. Расскажу несколько историй.
Еще одна наша подопечная, Настя, была удочерена в пять лет. Ее младшего брата, которого она хорошо помнила, в годовалом возрасте усыновила другая семья. Когда девочке исполнилось 14 лет, усыновители обратились в наш центр с просьбой найти ее брата, чтобы познакомиться с ним. После переговоров с семьей, усыновившей мальчика, состоялась долгожданная встреча родных брата и сестры. Усыновители отметили колоссальные изменения у дочери — как внешние, так и в поведении: «Настя словно проснулась, она прямо сияет счастьем. Стала более уверенной, собранной, ответственной».
Помню, как к нам приехала семья с усыновленным мальчиком. Он знал историю своего рождения. При содействии специалистов семья усыновителей познакомилась со старшим братом сына и его биологической бабушкой. Теперь они поддерживают отношения, брат приезжает к ним в гости. «Мы пошли на этот шаг ради нашего сына, хотя было очень непросто принять такое решение!» — призналась женщина.
— А бывает такое, что уже выросшие усыновленные дети обращаются к вам с просьбой найти своих биологических родителей?
— Бывает. Взрослые мужчины и женщины просят помочь найти сведения о своих биологических родителях, спрашивают, с чего начинать поиск. Как правило, их усыновители уже умерли, сообщив перед смертью, что они не родные.
Нельзя не отметить, что получение информации об усыновлении сопряжено с рядом трудностей, основная причина связана с сохранением тайны усыновления. Хотя закон и позволяет усыновленным совершеннолетним получить сведения о своем усыновлении, однако для выдачи информации необходимо сначала получить согласие усыновителей или, в случае их смерти, согласие органов опеки и попечительства.
В то же время, даже получив документальную информацию об усыновлении, найти биологических родителей может оказаться очень сложной задачей. Дело в том, что усыновленные получат сведения о месте жительства биологических родителей на момент их рождения, а с тех пор прошло несколько десятков лет, сведения давно устарели, люди могли изменить место жительства и фамилию.
Тем не менее Национальному центру усыновления иногда удается помочь разыскать биологических родителей. К нам обратилась семья, усыновившая мальчика Ивана (имя изменено) в возрасте двух лет из дома ребенка. Новые родители не сохраняли тайну усыновления. Когда Ивану исполнилось 18, он захотел увидеть свою биологическую мать, узнать, почему она отказалась от него. Мы изучили сведения, которые хранятся в архиве Республиканского банка данных об усыновлении (удочерении), и узнали, что его мать тоже была из числа детей-сирот, воспитывалась в детском доме семейного типа. Связались с родителем-воспитателем детского дома семейного типа, которая рассказала, что поддерживает контакт с этой женщиной, что в молодости она совершила ошибку, отказавшись от ребенка. Сейчас воспитывает 15-летнюю дочь, работает, ведет нормальный образ жизни и, безусловно, будет рада встрече с сыном. Через 15 минут мать Ивана позвонила в Национальный центр усыновления и спустя час уже приехала. А через несколько месяцев позвонила нам и поблагодарила за то, что ее сын вырос в хорошей добропорядочной семье, что она смогла увидеть своего ребенка и что теперь ее дети подружились и постоянно общаются.
Запомнился еще один случай. К нам обратилась семья, которая удочерила девочку Татьяну (имя изменено) в возрасте трех месяцев. В решении суда было указано, что у нее есть старший брат Сергей (имя изменено), которого усыновили несколько лет назад. Когда девочке исполнилось 19 лет, она захотела разыскать своего брата. Но проблема заключалась в том, что он понятия не имел о ее существовании. Мы сомневались, захочет ли брат общаться с сестрой. Связались с семьей, в которой воспитывался Сережа. Оказалось, родители не сохраняли тайну усыновления, поэтому спокойно рассказали парню, что у него есть сестра и она очень хочет с ним увидеться. Сережа думал неделю и согласился. Спустя несколько месяцев в Национальный центр усыновления позвонила мать Татьяны, чтобы поблагодарить за помощь, рассказала, как прошла их первая встреча в Skype. 15 минут брат и сестра смотрели друг на друга через мониторы ноутбуков и плакали, они очень похожи, сразу нашли общий язык, подружились. Выяснилось, что Сергей всегда мечтал иметь брата или сестру и Татьяна мечтала о том же. Сейчас они ежедневно общаются, родители до сих пор удивляются, как им удалось так быстро стать по-настоящему близкими людьми.
— Желание усыновленных детей встретиться с биологическими родственниками — зов крови или просто любопытство?
— С моей точки зрения, это попытка узнать о своем прошлом «из первых уст». Даже если жизнь развела на долгие годы кровных братьев и сестер, они с удовольствием возобновляют отношения, которые на самом деле не могут квалифицироваться как «братские или сестринские». Воспоминания и привычки у детей разные, и связи между ними скорее символичны, чем реальны, время разделило то, что соединяла природа.
КСТАТИ
Отношение к тайне усыновления в разных обществах и культурах менялось с течением времени. Первые усыновления часто были совершенно открытыми. Усыновленные дети не только знали своих биологических родителей, но и поддерживали с ними постоянные контакты. Затем появился другой подход, согласно которому усыновление должно было сохраняться в тайне, а усыновителям предлагалось скрывать факт усыновления от своих детей. Многие считали, что детям будет сложнее влиться в новые семьи или, если они будут знать, что где-то у них есть «настоящие» родители, они будут не так сильно любить своих усыновителей. Кроме того, бытовало мнение, что это позволяет скрыть стыд и смущение, которые испытывают многие усыновители в связи с неспособностью родить биологических детей.
lvk@sb.by
