«19 марта 1944 года наступающие части Красной армии в районе местечка Озаричи Полесской области Белорусской ССР обнаружили на переднем крае обороны немецкой армии три концентрационных лагеря, в которых находились свыше 33 тысяч детей, нетрудоспособных женщин и стариков…»
Другие документы доказывали преднамеренное использование нацистами против гражданского населения бактериологического оружия. Стариков, женщин и детей преднамеренно заражали сыпным тифом.Об этом свидетельствуют документы Национального архива Республики Беларусь, сообщения Чрезвычайной государственной комиссии об использовании новых способов истребления советских людей, материалы судебно-медицинской комиссии, Международного военного трибунала в Нюрнберге, судебных трибуналов в Минске, Бобруйске, Гомеле… Многочисленные документальные свидетельства помогают раскрыть причины и цели создания концлагеря Озаричи и являются доказательством военного преступления нацистской Германии против белорусского народа.
В начале 1944 года линия фронта проходила на территории Беларуси вдоль рек Днепр и Березина. Красная армия продолжала успешное наступление. Фашисты, приходя в ярость, начали широко практиковать новые зверские способы истреб-ления советских людей. Придерживаясь тактики выжженной земли, немцы уничтожали всю инфраструктуру. Гражданское население гнали в прифронтовую зону.
Командование 9-й немецкой армии во главе с генералом танковых войск И. Гарпе, находясь на передней линии обороны Дубняки — Озаричи — Мыслов Рог — Паричи, понимало: сдержать наступление Красной армии в условиях весеннего таяния снега на болотистой местности будет тяжело. В итоге было принято решение: отвести войска на более выгодные позиции — на 10—12 км от Озаричей.
Бывший адъютант фюрера генерал Ф. Хоссбах согласовывает с Берлином план отвода войск с линии обороны. Позже до высшего командования группы армий «Центр» командование вермахта доводит приказ «О комендантах твердых мест и о боевых комендантах», разрешающий отвод войск. Требовалось создать «твердые места» с расчетом на летнее наступление.
***
В конце февраля 1944-го регулярные воинские части начали очистку прифронтовой территории. Гражданское население в тыловой полосе фронта 9-й армии — стариков, женщин и детей — фашисты загнали в болото. В отчетах командира 56-го танкового корпуса Ф. Хоссбаха сохранился приказ командующего 9-й немецкой армии от 8 марта 1944 года «О саботажничестве», в котором указана задача — создать живой заслон для защиты военных объектов от нападения войск Красной армии и прикрытия военной операции по отводу войск 35-й, 110-й пехотных дивизий с передней линии обороны. В начале весны 1944 года в Полесском лесничестве приземлился немецкий самолет, на борту которого находились нацистские врачи-микробиологи во главе с профессором Блюменталем.Вопрос определения места локального применения бактериологического оружия был согласован на уровне Гитлера. Фашисты умышленно заражали женщин, стариков и детей сыпным тифом, чтобы впоследствии распространить заражение среди бойцов и офицеров Красной армии.В конце февраля — начале марта 1944 года оккупанты под видом эвакуации из оперативной зоны стали сгонять, свозить к специально отведенным местам в районе Озаричи — Подосинник — Дерть нетрудоспособное население из Гомельской, Могилевской областей Беларуси, Смоленской, Брянской и Орловской областей России. Началась спланированная вермахтом военная операция по созданию концлагерей на переднем крае обороны. В эти лагеря фашисты в течение трех дней свезли более 30 тысяч человек. Всего в трех лагерях содержалось около 50 тысяч советских граждан.
9 марта 1944 года на совещании в Бобруйске начальник штаба 9-й армии Штедтке и начальник штаба тыла 9-й армии Боденштайн огласили подлежащий немедленному исполнению приказ по депортации населения в концлагерь Озаричи и по окончании операции — его уничтожению.
***
В книге «В походах и боях» генерал-лейтенант Павел Батов, командовавший 65-й армией 1-го Белорусского фронта, освобождавшего Озаричи, писал: «В марте 1944 года на рубеже севернее Озаричей и далее в сторону Паричей на болотах разведчики 37-й гвардейской дивизии обнаружили три лагеря смерти, созданные гитлеровским командованием. Там томились и умирали тысячи советских граждан — преимущественно старики, женщины и дети. История этих лагерей — одно из самых гнусных злодеяний фашистских захватчиков, совершенных в годы войны на белорусской земле». Лагерь просуществовал десять дней. Для тысяч узников они оказались вечностью. Средняя продолжительность жизни людей там составляла трое суток.Построек, даже легкого типа, где можно было укрыться, на территории лагеря не было. Люди круглосуточно находились под открытым небом на голой земле. При этом температура была от 0 до -15 градусов. Женщины, чтобы хоть как-то согреть деток, собирали их в группки по 15—20 человек и укрывали лохмотьями.В лагере не было медпомощи, туалетов и водоснабжения. Нечистоты, оттаивая, стекали в болотистые части лагеря, оттуда узники вынуждены были брать воду, чтобы утолить жажду. Впоследствии узница, жительница деревни Ковальки Х. Манько рассказывала: «Рядом с проволокой, которой был обнесен лагерь, были вырыты канавы, заполненные грязной болотной водой. В канавах валялось много разложившихся трупов. Воды для питья нам немцы не давали, и мы вынуждены были брать ее из этих канав». Люди стояли на возвышенных местах по щиколотку в воде, а в низменных местах — по колено. Разжигать костры запрещалось. Многие теряли способность двигаться и без памяти лежали прямо в грязи. По периметру находились вышки с пулеметчиками. Люди умирали от истощения, от инфекционных заболеваний, холода. Лагерь был огражден колючей проволокой в шесть рядов, на которой висели противопехотные мины. Подступы к лагерю были также заминированы.
Несколько дней пребывания в этом аду наложили свой отпечаток на жизнь узников. Эти люди прошли поистине крестный путь, путь невыразимых мук и невообразимого издевательства. Были случаи, когда узники не выдерживали физических, нравственных пыток и сходили с ума.
Медики пишут в воспоминаниях: после того как прекратились взрывы мин, они обратили внимание на крик женщин. Обследование показало, что они сошли с ума. Женщины прижимали к груди давно умерших детей, рыдали над сугробами мертвых.
Из дневника германского дивизионного священника 110-й пехотной дивизии Иозефа Перау от 17 марта 1944 года: «Я возвращался с передовой, не подозревая, что увижу картину ужасов. Почувствовал перемену сначала по странному, настораживающему звуку, который я не мог определить, откуда он исходит, пока не обнаружил вдали лагерь. Непрерывные мольбы многих голосов превращались в гул и возносились оттуда в небо. Потом я увидел, как солдаты тащили тело пожилого мужчины, как дохлую скотину. Мертвая старуха лежала на дороге со свежей огнестрельной раной во лбу. Фельдшер указал мне на узлы в грязи. Это были мертвые тела детей…»
Из воспоминаний узников: «Особенно тяжело было малышам, потерявшим родителей. Они беспомощно бродили по лагерю, плакали, звали своих мам. С каждым днем в лагере становилось все тише. Дети уже не плакали, никого не звали. Они сидели на обледеневших кочках, прижимались друг к другу. Силы покидали эти маленькие человеческие существа, и они больше не могли бороться за свою только что начавшуюся жизнь».
Даже после освобождения лагерь смерти не отпускал своих узников. Несмотря на хорошее питание, медицинскую помощь, каждую ночь умирали 4—5 детей — вспоминала директор детского дома Нина Шарай. Из 33 480 освобожденных из лагеря 15 960 — дети до 13 лет, из них 517 — сироты. Почему там было так много детей? В период депортации населения из Жлобинской зоны и конвоирования узников из лагеря деревни Порослище в концлагерь Озаричи немецкие солдаты отбирали у матерей малышей и заталкивали их в вагоны, машины, а женщин отправляли в трудовые лагеря.
Геннадий Пархоменко, житель Жлобина 1935 года рождения, вспоминал: «Как сейчас помню, стоит перед глазами штабель трупов недалеко от того места, где мы располагались. В длину он был метров пятнадцать — двадцать и выше пояса взрослого человека. Десятки трупов стариков, женщин и детей, сложенных один на одного, раздетых до нижнего белья, босых.
Одежду и обувь забирали еще живые узники, спасаясь от холода. Некоторые из них лежали с открытыми глазами и невидящим взглядом смотрели в небо».О преднамеренном, умышленном заражении сыпным тифом свидетельствует подробное изучение анамнестических и эпидемиологических данных. Для усиления инфекции в лагерь было доставлено 7 тысяч человек, больных сыпным тифом. Немецкий микробиолог Блюменталь говорил: «Стакан выпитой воды, каждый кубический метр вдыхаемого воздуха должен заражать каждого человека».
Жительница деревни Иганцы Е. Душевская утверждала: «Нас, больных сыпным тифом, немцы перевезли в лагерь из деревни Ковчицы Паричского района. Мы знали, что можем заразить здоровых, просили немцев отделить нас от здоровых, но они не обратили никакого внимания». Больная Н. Третьякова из деревни Замощаны сообщила: «Я заболела в середине февраля, после чего была направлена в больницу деревни Лески. В больнице лежала на полу. Никакого лечения не было. Потом меня немцы из больницы направили в концентрационный лагерь около деревни Дерть».
Жительница местечка Новогрудок З. Гаврильчик рассказывала: «В лагерь в течение трех суток на машинах приво-зили больных сыпным тифом. В результате много заключенных заболело. Я по-польски спросила конвоира-поляка, для какой цели детей, стариков, женщин, больных сыпным тифом, согнали в этот лагерь. На это он ответил: «Возможно, немцы отступят, все больные сыпным тифом, содержащиеся в лагере, перейдут к русским и заразят русских солдат и жителей».
В книге «Полесье: трагедия и память» авторы Аркадий Шкуран и Михаил Синькевич, бывшие малолетние узники, пишут: «Спустя семьдесят лет после освобождения узников из концлагеря Озаричи нам удалось обнаружить в архиве военно-медицинского музея Минобороны Российской Федерации (фонд 3191) список лиц, проходивших лечение в военно-полевом госпитале № 2199, который располагался в деревне Новоселки Домановичского района. Через этот госпиталь прошли лечение более двух тысяч человек, заразившихся сыпным тифом. В одном списке среди 720 человек тифозных больных оказалось более 150 солдат и офицеров Красной армии, принимавших активное участие в спасении узников концлагеря Озаричи».
Эпидемия коснулась 19-го корпуса 65-й армии, непосредственно участвовавшего в освобождении лагеря. Корпус был снят с фронта и отправлен на карантин. Это, впрочем, никак не отразилось на фронтовых событиях: Красная армия продолжала наступление.
На состоявшемся в Минске в январе 1946 года Военном трибунале Белорусского военного округа за убийства и истязания гражданского населения к уголовной ответственности была привлечена группа военных преступников в количестве 18 человек. Они были приговорены к высшей мере наказания — повешению. Генерал И. Рихерт казнен на военном ипподроме. Командир 110-й пехотной дивизии генерал Э. Куровски, непосредственный создатель концлагерей Озаричи, Подосинник, в ходе операции «Багратион» взят в плен под Гродно. Военный трибунал приговорил его к 25 годам тюремного заключения в исправительно-трудовых лагерях. Он был репатриирован в 1955 году, скончался в 1957 году. К сожалению, военных преступников И. Гарпе, Ф. Хоссбаха, В. Боденштайна правосудие не наказало.
Долгое время молодежь в Германии не верила в то, что немецкая армия совершила такое злодеяние в Озаричах против гражданского населения.
Многие утверждали, что немецкая армия воевала только против действующей Красной армии, а созданием лагерей занимались специальные карательные службы СС и СД.
Однако в фильме «Озаричи. Жертвы «Эскулапа» немецкий историк Кристоф Расс подчеркивает, что в депортации мирного населения из 146 населенных пунктов территории прифронтовой полосы приняли участие более 30 тысяч солдат и офицеров вермахта.Депортация проводилась в соответствии с приказами и распоряжениями командующего 9-й немецкой армией генерала И. Гарпе, командира 56-го танкового корпуса генерала Ф. Хоссбаха и командира 35-й пехотной дивизии генерала И. Рихерта.
***
Пока мы помним — мы живем. Сегодня в Озаричи приезжают сотни людей разных поколений, национальностей, веро-исповедания из многих регионов Беларуси, ближнего зарубежья, представители общественных и молодежных объединений, учреждений образования, промышленных предприятий, органов государственной власти, дипломатических миссий дальнего зарубежья, внуки, правнуки свидетелей тех событий.
Зинаида Хлебовец проводит экскурсию по музею. Люди едут узнать, что произошло здесь в марте 1944 года, почтить память узников, поклониться всем, кто выжил, выстоял, не покорился коричневой чуме нацизма. За семь месяцев 2021 года мемориал и музей посетили около тысячи человек. Людей зовут сюда память и долг перед погибшими. Необходимость узнать самим и рассказать другим, что пришлось здесь пережить узникам, воинам-освободителям, еще раз убедиться, какой большой ценой было достигнуто освобождение и спасение узников, и понять, что нам есть что беречь и что отстаивать. Факты геноцида должны помочь молодому поколению понять, что взаимопонимание в обществе может быть достигнуто только тогда, когда истинное зло будет названо злом. Именно сегодня, после событий лета—осени 2020 года, посетители мемориала выражают особенную тревогу за сохранение мира и единства на белорусской земле. От каждого из нас зависит сохранение мира, единства и творческого потенциала независимой Беларуси. Генеральная прокуратура начала уголовный процесс по расследованию фактов геноцида в отношении населения Беларуси в годы Великой Отечественной войны, установления лиц из числа немецких захватчиков и их пособников, которым удалось избежать ответственности за убийства мирных жителей, издевательства и пытки в лагерях смерти, массовый угон гражданского населения в немецкое рабство.
***
Это нельзя забыть, ведь, сохраняя память о прошлом, мы закладываем прочную основу нашей связи с будущими поколениями, воспитываем молодых людей на примере их прадедов и дедов в духе настоящего патриотизма и уважения к Отечеству. «Ради памяти погибших, ради уважения к оставшимся в живых мы должны осознать и усвоить уроки войны. И главный из них — не может быть прощения тем, кто проповедовал и претворял в жизнь политику геноцида, глумился над женщинами, стариками, детьми, убивал или обрекал на смерть, как это было в Озаричах. И не только…» (А. П. Шкуран и М. Е. Синькевич.)Зинаида ХЛЕБОВЕЦ, руководитель музея «Памяти жертв Озаричского лагеря смерти».
