Уроженец несуществующих уже Балванишек Зыгмунт Минейко бежал на тарантасе из Томска в Петербург, оттуда на корабле во Францию, нашел грекам древнюю Додону, помог им победить у крепости Янина и стал родоначальником династии греческих политиков.Встреча с Васо Псараки
Заинтересованный разговор о нашем соотечественнике Зыгмунте (Сигизмунде) Гоздава Минейко состоялся летом прошлого года в Музее современного белорусского изобразительного искусства в Минске. Там проходила выставка удивительных иллюстраций к книгам греческой художницы Васо Псараки (она же и автор текстов книг, преимущественно сказочных). Присутствовал на встрече и я. Перед прощанием гостья мечтательно сказала:
— Хотелось бы мне в греческо–белорусских взаимоотношениях найти некую легендарную личность, которой могла посвятить иллюстрированную книгу...
— Такая личность есть. Это уроженец нынешнего Ошмянского района Зыгмунт Минейко. Благодаря его инженерным проектам в 1912 году греческие патриоты одержали победу над турками у крепости Янина. За это он был удостоен высоких почестей. А потом сын его дочери Софии Андреас Папандреу стал известным политиком, государственным деятелем...
— А в свою очередь, уже сын Андреаса теперь возглавляет у нас оппозицию и может прийти к власти... Погодите–погодите, я слышала, будто Андреас Папандреу когда–то хотел приехать на родину своего деда. Но ответ из Минска пришел неутешительный: такого селения нет.
— Постараюсь узнать, была ли такая попытка... А Балванишек действительно сегодня нет. В правление Хрущева «неблагозвучное» название поменяли на Зеленый Бор, оный же существует — около Гольшан.
— О–о! Тогда мне туда нужно съездить, чтобы вдохновиться на книгу.
— И Гольшаны заодно посмотрите, — вмешались присутствующие при разговоре художники. — Замок, богатый музей в бывшем монастыре...
Во главе отряда инсургентов
Однако вернемся к Балванишкам, к нашему герою. На свет Зыгмунт Минейко появился в 1840 году в дворянской (шляхетской) семье. Родители, Станислав и Цецилия, воспитывали сыновей в духе ненависти к царскому самодержавию, на традициях тайных виленских объединений филоматов и филаретов. В Балванишках жандармы не раз искали секретные бумаги.
Образование Зыгмунт получал в Виленской гимназии, где стал товарищем по классу будущего белорусского поэта Франтишка Богушевича. Патриотически настроенная молодежь намеками поговаривала о возможном восстании, для которого потребуются люди, знающие военное дело. Поэтому после гимназии Минейко решил поступить в Петербургскую инженерную военную школу. Там он установил связи со свободолюбивыми представителями «родственного славянского народа», помогал в создании нелегальной студенческой библиотеки. А весной 1861 года, узнав о манифестациях на родине, прервал учебу и вернулся в Балванишки. Переодевшись в крестьянское платье, ходил вместе с лесниками по окрестным деревням, раздавал крестьянам «Гутаркi», пояснял, кто настоящий враг, а кто друг. Были установлены связи с тайным ошмянским обществом «Пентковичей», собиравшихся по пятницам.
На подозрительную деятельность юноши обратили внимание доносители. Спасаясь от ареста, Минейко выехал за границу. Добравшись до Генуи, Зыгмунт поступил в военную школу, где готовили командиров будущего сопротивления. Потом ожидал нужного момента в Турции, там помогал проектировать первую железную дорогу. Узнав весной 1863 года о вооруженных выступлениях инсургентов, как называли царские власти восставших, Минейко добрался через Галицию и Пруссию в Вильно. Литовский комитет повстанческого правительства назначил «подготовленного офицера» военным начальником Ошмянского уезда.
И вот Минейко в родных местах. Он (цитирую его воспоминания, сохранившиеся в Кракове) чувствовал себя «могущественным и способным трудиться на пользу отчизне», надеялся, что народ охотно поднимется, чтобы «освободиться от варварской неволи», которую особенно чувствовали крестьяне, «угнетенные больше, чем другие сословия». Но наделенному особыми полномочиями Муравьеву уже удалось деморализовать край. В лесу около Гольшан Минейко надеялся увидеть несколько сотен повстанцев, нашел же только 28 человек, остальные разошлись, решив, что прежде всего им надо засеять наделы. Не показав разочарования, военный начальник начал наводить дисциплину, заказал для крестьян несколько тысяч кос.
Но намерения радикально настроенного командира не всем пришлись по душе. Отряд увеличился только на десять человек. Закончились запасы продовольствия. Пришлось отступать в сторону Налибокской пущи. 15 июня 1863 года царские войска нагнали повстанцев в болотах около деревни Рассолишки. Несмотря на неравные силы, Минейко все же решил принять бой, расставил засаду. Однако при первом смертельном исходе началась паника, все бросились в глубь леса. Солдаты тоже отступили. Оставшись в одиночестве, Минейко добрел до избушки лесника. Собравшиеся там мужчины предательски окружили пришельца, связали ему руки, избили и отвезли на подводе в Ошмяны.
Мнимый покойник
Из Ошмян Минейко срочно доставили в Вильно, к Муравьеву, который приказал его «после выздоровления повесить». И все же влиятельным родственникам удалось (конечно, за деньги) добиться замены казни на 12 лет каторжных работ в Нерчинских шахтах. Из виленской тюрьмы Минейко вместе с другими заключенными всех сословий отправили по железной дороге через Петербург в Москву, а оттуда по этапу в Сибирь. Сосланные на вольное поселение ехали на подводах, каторжники шли строем, скованные тяжелыми цепями. Жители Сибири сочувственно относились к заключенным, подкармливали их.
И вот на этапе умер от тифа шляхтич Струмилло, осужденный на вольное поселение в Томске, внешне очень похожий на Зыгмунта. После уговоров друзей мнимого Минейко похоронили у дороги, а мнимый Струмилло поселился в Томске и открыл шапочную мастерскую. Но ссыльные, прибывавшие в составе новых групп, не знали о мистификации и, встретив Минейко на улице, окликали его настоящим именем. Все это выглядело весьма опасным, ибо беглому каторжанину угрожала смерть через кнутование. Поэтому Минейко решил пробираться в Европу: купил фальшивый паспорт, переоделся крестьянином — и смело поехал на тарантасе знакомым путем, но только в обратном направлении.
В Москве несколько помогли деньгами студенты, а в Петербурге неожиданно для себя он получил большую сумму, оставленную ему у знакомых матерью, — ей приснилось, будто сын бродит голодный по северной столице, и, хотя родные доказывали, что сон абсолютно нереален, Цецилия отправилась в дальнее путешествие. Как оказалось, не зря.
Имея деньги, Минейко довольно легко достал паспорт на имя эстонского барона фон Меберта и купил билет на корабль, отправлявшийся из Кронштадта в Англию. Оттуда Зыгмунт переехал во Францию, где поступил в военную школу Генерального штаба. Но после ее окончания отказался отправиться в Алжир, чтобы удерживать в послушании арабов. Вместо этого поехал в Болгарию строить железные дороги, мосты, прокладывать каналы. В 1870 году наш соотечественник снова взял в руки оружие, защищал Францию, завоевания Парижской коммуны от прусского нашествия.
Ради свободы и развития Эллады
И наконец — Греция, должность главного инженера провинций Эпир и Фессалия. В 1878 году Минейко начал археологические поиски древнегреческого храма в Додоне и нашел его. В 1880–м опубликовал свою этнологическую карту Эпира. За это, а также за многочисленные топографические работы в 1910 году греческий парламент присвоил ему титул почетного гражданина страны.
Несмотря на преклонный возраст, Минейко участвовал в Балканской войне 1912 — 1913 годов, направленной против Турции. Действуя по составленным им для генерального штаба инженерным чертежам, греческая армия, которую турецкая превосходила вдвое, успешно штурмовала город Салоники и неприступную крепость Янина. Лавры сначала достались другим, и только потом правда восторжествовала. В итоге героя наградили Золотым крестом заслуги — самой высокой воинской наградой Греции.
До 1917 года З.Минейко трудился в министерстве общественных работ Греции — руководителем департамента, а затем главным инженером. Однако инфаркт заставил его выйти на пенсию, сосредоточиться на мемуарах, оставшихся неоконченными. В 1921 и 1922 годах нашему земляку удалось побывать на родине.
В заключение несколько слов о семье Зыгмунта Минейко. В браке с Прозерпиной Манарис, дочерью директора гимназии в Янине, у него появились три дочери и сын. Среди дочерей наибольшую известность заслужила Софья, жена греческого политика Жоржа Папандреу и мать будущего премьер–министра страны Андреаса Папандреу. Сын Станислав умер в 1924 году, заразившись при досмотре больных, оставил после себя несколько сборников греческих стихов. Отец ненамного пережил его, покинув этот мир 27 декабря 1925 года. Перед смертью Зыгмунт Минейко хотел, чтобы его похоронили на родине, но судьба распорядилась иначе: прах остался в Греции, которой он в нелегкие времена освобождения протянул крепкую руку помощи.
Что же касается желания Андреаса Папандреу навестить родину деда, то Васо Псараки была права. В газете «Звязда» (5 октября 1990 г.) мне удалось обнаружить посвященную этой теме статью писателя–краеведа Ярослава Пархуты «Андрэас Папандрэу — нашчадак Зыгмунта Мiнейкi».
