Отгремело «Евровидение-2018». В этом году все почести достались представительнице Израиля Нетте Барзилай. А что же мы? К сожалению, мы, и это уже становится привычным, снова в хвосте европейского хит-парада. Что не так с белорусским шоу-бизнесом и почему наша богатая на таланты земля не может громко заявить о себе на мировом музыкальном рынке? Об этом корреспондент «Рэспублікі» и расспросила экспертов.
Победу на «Евровидении-2018» одержала предс-тавительница Израиля Нетта БАРЗИЛАЙ
Фото БЕЛТА
Настоящий художник не тратится на платья
Руслан СТАРИКОВСКИЙ, продюсер:
— Мы можем сколько угодно бить себя кулаком в грудь, но надо признать, что мы не рождаем интересных песен, не говоря уже про хиты. И это длится не первый год. Вспомните, какие высокие рейтинги были в начале 2000-х у «Песни года Беларуси», сколько организовывалось интересных проектов. Как результат – артисты на гребне славы, получали хорошие гонорары. Но что происходит дальше? С одной стороны, я готов оправдать их: работники культуры у нас всегда зарабатывали немного, а тут вдруг у них появились деньги — и все они начали устраивать быт. Мужчины решали жилищные вопросы, покупали хорошие машины, дамы набивали шкафы дорогими нарядами. В то время как настоящий художник все до последней копейки должен тратить на творчество. Недавно прочитал интервью Александра Цекало, где он рассказывал, что первую квартиру купил себе в пятьдесят лет. К тому времени он уже лет двадцать как был звездой, но жил где придется, потому что все деньги вкладывал в развитие, новые проекты. Это не значит, что так должны делать все. Не хочу, чтобы наши артисты жили и выглядели как бомжи. Но именно вложение денег в творчество сделало бы их конкурентоспособными. Надо было делать качественные аранжировки, избавляться от «фанеры», работать с хорошими музыкантами.
Кстати, еще один момент, который окончательно добил наших артистов: они жалели денег на то, чтобы собрать хороший коллектив профессионалов вокруг себя. А каждый год наши учебные заведения выпускают огромное количество музыкантов, причем не только певцов, но еще гитаристов, барабанщиков и так далее. По сути, они остались
не у дел. И что сделали музыканты? Стали собираться в кавер-бэнды. В итоге второй ком, который накрыл нашу эстраду, — кавер-бэнды забрали всю оставшуюся работу себе. Сегодня, если вы придете в рестораны, то увидите, что там перепевают известные песни. Причем сегодня есть такие качественные и оригинальные коллективы, что им платят не меньше, чем артистам с именем. То есть вину надо искать в себе. Приплюсуйте сюда и то, что у нас нет нормальных управленцев в шоу-бизнесе. Не хочу себя хвалить, но группа J:МОРС до сих пор на виду.
Выход? Надо какое-то государственное регулирование. Ни в коем случае не говорю про запреты, но какие-то меры по поддержке белорусских артистов должны быть. Что конкретно имею в виду? Это вопрос равных условий игры. Сегодня все наши регионы «вычесываются» третьесортными составами российской эстрады 1980-х. Вот буквально на днях видел рекламу «Божьей коровки». Ее «Гранитный камушек в груди» ничем не лучше наших современных хитов. Но есть важный момент: российский артист получает здесь гонорар, но не платит у нас налоги. Уехал в Россию и растворился. Наш артист заработал здесь, здесь и совершил все положенные выплаты. Мне грустно видеть, как наши звезды, которых еще недавно бесконечно крутили по телевизору, ездят по санаториям. Это не зазорно, но очень похоже на закат карьеры. А ведь среди этих ребят много талантливых и интересных, им просто надо подставить плечо. Это могут сделать в том числе телеканалы и радиостанции. Именно они должны развивать музыкальный вкус наших людей. Надо показывать и прославлять музыкантов, за которых стране будет не стыдно. Которых мы будем посылать на конкурсы и гордиться ими. Проблема сложная, комплексная, и ее надо как-то решать.
Инкубатор в деле
Нина БОГДАНОВА, певица, продюсер, телеведущая:
— Посмотрите, сколько выходцев из Беларуси – крутых самобытных музыкантов сейчас работают в России и задают там стиль и жанр: Серега, IOWA, «Ляписы», Бьянка, Дмитрий Колдун, Наталья Подольская, Макс Корж и другие. Другой вопрос, что здесь зарождаются эти модные исполнители, авторы, но финансовой базы для их развития, к сожалению, у нас нет. Мы как инкубатор для украинских и российских музыкальных проектов. Там наш творческий продукт востребован. Казалось бы: Naviband – группа исключительно белорусская. Но нет: в Украине они собирают огромные залы. И это подтверждение, что талантов и идей у нас много. Денег нет.
Я в какой-то момент поняла, что у нас значительно выгоднее работать в ивент-индустрии, чем петь песни. У нас много крупных компаний, в том числе в IT-индустрии, которые по несколько раз в год устраивают корпоративные праздники. Они хотят получать оригинальный музыкальный продукт. Я собрала кавер-бэнд, который и пользуется успехом. А вот записывать песни, снимать клипы – это сейчас мало кому надо. Деньги в это вкладываешь, а взамен практически ничего не получаешь. Да, единицам удается зарабатывать. Александр Солодуха, J:МОРС, Тео с Ольгой Рыжиковой и т.д. – это, скорее, исключения.
Не скрываю, что всегда зарабатывала еще и написанием песен. Но сегодня такая ценовая политика, что наш труд стоит копейки. Поэтому более достойные авторы продают свои песни в Россию и Украину. И я так делаю. То есть наши артисты и хотели бы больше платить за музыку и тексты, но как и где им потом это отбивать? Корпоративов у них сейчас с гулькин нос. Точнее, корпоративов и сейчас много, но зовут туда в основном тех, кто уехал из страны, — IOWA, Колдуна… Или какие-то интересные кавер-бэнды и артистов оригинального жанра. Из двадцати пяти новогодних мероприятий, на которых я была в этом году, на трех встретила Солодуху, на остальных не было наших популярных артистов, там совсем другие жанры и шоу.
Сейчас дорогу к слушателям открывает не ТВ, а интернет. Мальчик из Лунинца по фамилии Корж не светился на телеэкранах, но стал популярным в нашей стране и за ее пределами. Сейчас надо конкурировать. Придумывать новую, интересную музыку, улавливать направления. Это непросто, но талант всегда побеждает. Мне приятно, что наши ребята едут на украинские и российские шоу. Михаил Сосунов дошел до полуфинала украинского «Голоса» — просто шикарный молодой артист. Но даже не представляю, как он будет зарабатывать здесь деньги. Однако он засветился, приобрел своего зрителя – все в его руках. Наш инкубатор продолжает работать…
Надежда движет нами
Евгений ОЛЕЙНИК, композитор, участник группы Aura:
— В Беларуси шоу-бизнес есть! Другой вопрос, какой он? Он наш, особенный. Конечно, есть негативные особенности, но не хочу на них концентрироваться. Зачем, если есть множество позитивных моментов? Во-первых, географически мы находимся между крупными музыкальными центрами: Европой и Россией, и даже с точки зрения логистики, если наши музыканты хотят участвовать в каких-то конкурсах или ехать куда-то с гастролями, это сделать достаточно просто. Второй момент: в последнее время наблюдается высокая мобильность наших музыкантов, они начали понимать, что под лежачий камень вода не течет, и стали ездить в Европу, Китай, США и т.д. Не только работать, но и учиться. Третий момент: по сравнению с другой русскоязычной музыкой белорусская более интеллигентная в силу нашего менталитета. Это же и не дает ей быть скандальной, из-за чего некоторым кажется, что у нас ничего не происходит.
На какие деньги живут наши артисты? Я сам часто задаю этот вопрос. Моя работа заключается в том, что я сижу в студии и пишу песни. Конечно, есть авторские отчисления, получаю деньги за производство фонограммы. Есть известные артисты, к которым я имею отношение, например Инна Афанасьева. Я знаю, что у нее достаточно работы. Но как зарабатывают артисты второго эшелона – вот это интересный вопрос. Подозреваю, что кто-то работает в караоке, кто-то в каких-то клубах числится арт-директором, кто-то преподает вокал. Наверное, это и кормит людей. Сегодня всем приходится быть многостаночниками. По сути, я в такой же ситуации: и автор, и исполнитель, и музыкант и т.д. И благодаря такой ситуации мы и живем – не шикарно, но и не бедствуем.
Хотелось бы больше? Мне очень нравится карикатура, сейчас гуляющая в соцсетях: вверху несколько уставших шахтеров выходят из шахты, а внизу фотография симфонического оркестра и подпись: «Расскажи им, как ты устал после репетиции». На мой взгляд, мы, в принципе, должны быть счастливы оттого, что занимаемся своим любимым делом, за которое нам еще и деньги платят. Не хватает – найди еще что-нибудь. Ничего не вижу зазорного, если артист преподает вокал. Это все разные стороны одной медали. По оценкам международных лейблов, только пять процентов успешных групп покрывают все расходы на остальные 95 процентов. Понимаете, даже такие крутые творческие союзы, как Sony Music, Warner Music Group и другие, не могут с ходу определить, будет коммерчески успешным трек или нет. Что тогда говорить о нас? Вот и приходится делать сразу несколько дел в надежде хоть от чего-то получить прибыль. Быть многостаночником — это не зазорно. Зазорно – не работать. Я занимаюсь музыкой тридцать лет. И каждый вечер, уложив детей спать, сажусь за инструмент или компьютер с чувством внутреннего трепета, что вот-вот у меня получится что-то уникальное. Ожидание большего, надежды толкают нас вперед, заставляют развиваться, конкурировать.
stepuro@sb.by
