АВТОНОМИЯ ЛУЧШЕ РЕГУЛИРОВАНИЯ
Вадим Можейко, эксперт ОО “Дискуссионно-аналитическое сообщество “Либеральный клуб”
Идея регулировать набор в вузы, определять квоты в министерстве — это взгляд в прошлое. Такая модель имела какой-то смысл в советской плановой экономике, когда государство аналогично регулировало и создание рабочих мест, и выпуск товаров, и их цены. Впрочем, все мы знаем, к чему такая экономическая модель приводила: к дефициту хороших товаров, излишкам невостребованной продукции и в конечном счете к краху. Все это в полной мере касается и регулирования образовательной сферы.
Сегодня экономика меняется чрезвычайно быстро, ценятся гибкость и умение адаптироваться к новым реалиям, растут креативные индустрии. Модель с планированием жестких образовательных траекторий, с негибкой программой и утвержденным сверху количеством студентов не может обеспечить потребности складывающихся сегодня экономических отношений. В результате мы видим большое количество выпускников, которые никогда не работали по специальности (да и не стремились), и в то же время сохраняющийся дефицит высококвалифицированных кадров. Причины этого комплексные, и одна из них — это система излишнего государственного регулирования деятельности университетов.
Беларусь обещала проводить реформы высшего образования, присоединившись к Болонскому процессу, а слово нужно держать. В рамках работ над реформами по “дорожной карте” мы уже анонсировали большую гибкость учебных планов: до 50% их содержания будет определяться на уровне университетов. Это отличная идея. Но здесь важно идти дальше.
Необходимо участие студенческого сообщества в выборе предметов, наличие у учащихся возможности выбора максимально индивидуальной образовательной траектории. Тогда на выходе мы будем иметь специалистов с тем набором знаний, который был нужен лично каждому из них, а это отличная возможность для адаптации на рынке труда, для последующего роста общественного благосостояния.
Что же касается университетов, то они должны иметь больше полномочий не только в определении того, чему учить, но и в том, скольких студентов учить, каким специальностям. Чем больше бюрократических этапов будет на пути определения наборов на разные специальности, тем неповоротливее будет этот процесс, тем труднее будет адаптировать системы к реалиям быстро меняющейся экономической среды.
В целом это сводится к принципу автономии университетов, который берет свое начало еще в средневековой Европе. Идея заключается в том, что для развития науки и образования университеты должны быть свободны от контроля и давления извне, самостоятельно выбирать и наполнение учебного процесса, и свою администрацию. Все эти принципы исторически трансформировались, однако актуальны и сегодня: именно они лежат в основе Европейского пространства высшего образования, куда Беларусь долго стремилась и наконец вступила в 2015 году.
И “дорожная карта” реформ, которую приняла Беларусь, — это способ сделать наше образование по-европейски успешным не только на словах, но и на практике. Ведь мало присоединиться к образовательному пространству, необходимо адаптировать принципы работы системы высшего образования к европейским. Странно представить, чтобы, к примеру, английская королева или министерство образования Великобритании учили Оксфорд и Кембридж, сколько и каких специалистов им необходимо готовить. И при этом британские университеты традиционно занимают высокие позиции во всех международных рейтингах, а студенты со всего мира стремятся в тот же Оксфордский университет или Университет Уорик.
Для долговременных положительных эффектов реформы должны быть комплексными: изменения в системе набора должны увязываться с большей свободой в определении университетами образовательных программ, расширение академической автономии должно балансироваться прозрачностью и студенческим самоуправлением. Именно по такой схеме построена “дорожная карта” Европейского пространства высшего образования, и Беларусь обещала выполнить ее уже до 2018 года.
БЕЗ КАВАЛЕРИЙСКОГО НАСКОКА
Игорь Марзалюк, депутат Палаты представителей Национального собрания, доктор исторических наук, профессор
Cейчас почему-то считается чуть ли не хорошим тоном ругать советскую модель. Но, с моей точки зрения, именно она могла бы послужить образцом во многих отношениях. В частности, и в плане грамотного сотрудничества между образовательной, производственной и научной сферами. Система высшего образования в БССР была жестко структурирована. Более того, четко ориентирована под потребности экономики, культуры и просвещения. Немыслимо даже представить, чтобы выпускник советского вуза испытывал сложности с трудоустройством. Могло быть другое — молодому человеку приходилось выбирать между несколькими вариантами, особенно если это был обладатель красного диплома. Сейчас же мы сталкиваемся с тем, что многие не могут найти даже одно рабочее место. Между тем ощущается острая нехватка кадров в профессионально-технической сфере. Как такое могло произойти?
Я считаю, что в свое время (не сегодня и не вчера) была сделана одна большая стратегическая ошибка — мы слишком увлеклись идеей всеобщего высшего образования, не осознавая, чем это может закончиться. В сознании современного родителя глубоко засела идея о том, что ребенок в любом случае (каких бы это ни стоило денег) должен окончить вуз. За последние годы это уже превратилось в своего рода тренд. Причем анализом, для чего это нужно, многие себя не утруждают. Просто изменилась ситуация — в советское время вуз был элитарным учебным заведением, сейчас можно поступить практически без проблем (например, на платное отделение).
И что мы получили в итоге? Нанесен мощнейший удар по профессионально-техническому и среднему специальному образованию. Доходит до того, что некоторые ссузы периодически вынуждены продлевать сроки зачисления (а фактически вступительную кампанию), потому что банально недобирают учащихся. В настоящий момент престиж рабочих профессий упал до критической отметки, что совершенно недопустимо. И при этом некоторые до сих пор с гордостью заявляют, что мы занимаем одно из первых мест в Евразии по количеству студентов вузов. На мой взгляд, в сложившейся ситуации это весьма сомнительный повод для радости.
Вузовское образование нужно снова сделать элитарным, как это и было в СССР. А образовательная система должна быть построена на пошаговой системе (так называемой системе лифтов), как и было раньше: потянул школьную программу на отлично — пожалуйста, развивайся дальше. Нет — выбирай себе занятие в жизни (а их достаточно), которое даст тебе не только чувство удовлетворенности, но и стабильный заработок, уважаемую профессию.
Я за то, чтобы наша страна была представлена высокообразованными людьми, но на данный момент у нас слишком много высших учебных заведений. Мы не только должны занять принципиальную позицию в отношении их аккредитации, но и четко их структурировать. Нужно что-то делать с частными высшими учебными заведениями, качество образования в которых оставляет желать лучшего. И вот для того, чтобы привести все к общему знаменателю, понять, какие шаги предпринимать, и требуется четко разработанная, грамотно выстроенная государственная стратегия развития высшего образования.
Дело даже не в том, что экономика не вмещает то количество специалистов, которых мы выпускаем ежегодно. Есть еще один аспект: на подготовку студентов (в данном случае мы говорим о тех людях, которые учатся бесплатно) тратятся деньги из государственного бюджета, и это огромные деньги. А если человек не нашел себе применения, получается, что мы попросту разбазариваем средства? В этом нет никакого смысла с экономической точки зрения. Поэтому нужен государственный заказ — каждый обучающийся за счет налогоплательщиков гражданин должен быть востребован на каком-то конкретном предприятии или в конкретной отрасли. А сейчас каждый год самая большая головная боль — это распределение выпускников. При этом я, наверное, не сокращал бы цифры платного набора. В конце концов, если человек по каким-то причинам хочет отучиться за свой счет, то вопрос дальнейшего трудоустройства тоже должен продумывать самостоятельно. Но в остальных случаях мы должны четко определиться, сколько, каких специалистов нам нужно, куда их следует направить. Причем нужны не годовые, а именно долгосрочные прогнозы с учетом направлений развития экономики.
Преобразования такого плана — это одновременно очень важный вопрос и очень болезненный. Он неминуемо затронет интересы многих людей. В частности, и представителей высшей школы, поскольку от количества цифр набора зависит количество ставок, а значит, и занятость преподавателей. Поэтому мы должны спокойно провести, если так можно сказать, “интеллектуальную инвентаризацию” и только потом начинать что-то менять. Но (и это очень важный момент) при этом ни в коем случае нельзя потерять научные вузовские школы, фундаментальные исследования и фундаментальную науку. Не должно быть никаких “кавалерийских наскоков” — только через анализ и тщательную проработку. Согласование всех вопросов — это работа не одного министерства, а сразу нескольких. И она не будет легкой. Но мы должны найти золотую середину, не нарушив ничего, никого не оскорбив и не поставив под сомнение конституционные права наших граждан.
