Семью Гулешовых из агрогородка Коровчино в Дрибинском районе знают многие. Характеризуют положительно: «Хорошая, непьющая, работящая». И тут же добавляют: «Но — странная». И вопрос не в том, что многодетные родители Андрей и Лариса однажды решили питаться исключительно тем, что выросло на их приусадебном участке. И даже не в том, что они живут в собственном замкнутом мирке и почти ни с кем не общаются. В конце концов, это их личное дело. Проблема в другом.
Многодетная семья Гулешовых обходится без телефонов, телевизора и даже электричестваС этого учебного года их 15–летнюю дочь ни разу не видели на уроках. Все, что там осталось от «очень способной ученицы» — так ее характеризуют педагоги и бывшие одноклассники, — заявление родителей: «Просим исключить Варю из школы...»
Дом Гулешовых в большом поселке, что километрах в 25 от Дрибина, мы нашли без труда. Местные подсказали: «Увидите двор со множеством построек, техники и живности — вам туда. И Ларису, и Андрея застанете. Они редко со двора выбираются — хлопочут по хозяйству».
Гуси, куры, индюки, кролики, корова, телочка, 3 лошади, жеребенок... Несколько десятков овец — тоже с приплодом. По всему видно — к крестьянскому труду и сыновья, и дочь Гулешовых с детства приучены. Родители и не скрывают:
— С малых лет прививали им чувство ответственности, чтобы не выросли иждивенцами. Работы на селе хватает. Только лошадям надо 30 тонн сена заготовить. Скосить, высушить, перевернуть вручную. Так что дети лет с 5 — 6 уже помогали нам по хозяйству.
Варя с удовольствием возится с кроликами и овцами. Все знает о породах, сколько какая овечка весит, чем и когда кормить. А ведь у Гулешовых не только скотный двор огромный, но и участок — 3 гектара. И овощи выращивают, и зерно. Потому что даже хлеб в магазине не берут — пекут из собственной муки. Сельский продмаг вообще стороной обходят. «Там сплошь генно–модифицированные продукты», — предугадывая мои дальнейшие расспросы, одним махом закрыла тему Лариса Александровна. Молоко, сметана, масло, творог, мясо — все у Гулешовых свое. От сахара и сладостей давно отказались — «мед есть, чистый». Года два назад запретили Варе питаться в школьной столовой. Провожая на уроки, давали «ссобойку». Учителя, напуганные сухомяткой, пытались ученицу подкармливать. Не вышло. Как не вышло и уговорить Варю окончить 9 классов, получить хотя бы базовое образование.
Глава семьи Андрей Гулешов: «Мы живем с того, что вырастили на своем участке, а хозяйство у нас большое»— Зачем оно мне? — пожимает плечами улыбчивая Варвара. — Я поступать не собираюсь — ни в техникум, ни в вуз.
Никуда после школы не поступали и сыновья Гулешовых. Старшему Роману 23 года, Павлу — 20. И родители их в этом поддерживают. Хотя мама Лариса в свое время получила высшее образование и работала воспитателем в детском саду, она категорична: «Образование подавляет, а не развивает. Детям внушают, что они должны делать то, что им говорят. А ведь каждый ученик — личность. Наша Варя, например, очень литературу любит, много читает».
Когда мы нежданно нагрянули к Гулешовым, Варя читала «Братьев Карамазовых» Достоевского. Книг в их маленьком домишке площадью около 50 «квадратов» много. Андрей с Ларисой — люди образованные, цитируют классиков, философствуют о жизни, смысле бытия. А вот телевизор не приемлют. Не пользуются и электричеством. Мой вопрос о том, как управляться по хозяйству и читать в темноте, их только веселит. Протягивают мне огромные толстые свечи: «Сами льем. Из воска. Одной часа на 3 хватает. Горит ярко, лучше любой лампочки. А есть еще свечи из бараньего жира. Тоже хорошие, но, правда, коптят».
Такой вот житейский уклад: минимум благ цивилизации, максимум близости к природе. Они не приверженцы какой–то религиозной ветви, не сектанты. Считают себя христианами, но в церковь не ходят, Пасху не отмечают. И дети у них некрещеные: «К вере, Богу человек должен прийти сам. Осознанно».
Осознанно отказались старшие Гулешовы от паспортов. А их сын — от службы в армии. Служить он должен. И повестку получил. Но — не хочет. Не хочет больше ходить в школу и Варвара.
Директор Коровчинской школы Инна Пачко только руками разводит:
— Лариса и Андрей когда–то во всех мероприятиях участвовали, даже в ансамбле пели. Дружные, работящие, их всем в пример ставили. Кто знает, что с ними случилось? Пытались их убедить, что Варю нельзя из школы забирать, готовы были перевести ее на домашнее обучение. Даже учебники лично на дом привезли. Только Гулешовы их вернули. И с тех пор в класс девочка — ни ногой.
— Ей многие предметы легко давались, некоторые у нее даже списывали. А еще мы с ней в теннис после уроков играли, — скучает по Варе одноклассница Даша Агеева.
Осознанно отказались старшие Гулешовы и от паспортовРоман Дашивец, после уроков провожавший Варю домой, удивляется вслух:
— Она любила школу, за все время ни одного урока не прогуляла! И вдруг внезапно ушла...
Гулешовы — люди отзывчивые. По словам председателя Первомайского сельсовета Михаила Ивкина, по мере возможности помогают:
— Если надо, и на субботник выйдут, чтобы, например, на сельском погосте порядок навести. И в благотворительности были замечены — Андрей перечислял деньги на лечение больных детей.
Одного, кажется, Андрей и Лариса не понимают: руководствуясь какими–то своими принципами, они не осознают, что могут навредить собственным детям. Возможно, никому из них в жизни не понадобится диплом о высшем или среднем специальном образовании. Но хотя бы базовое Варе точно не помешало бы. А главное — неизвестно, как впоследствии скажется на Гулешовых–младших, в том числе и на 15–летней Варе, добровольное затворничество. Лично меня брошенная девочкой фраза «друзья мне не нужны» настораживает не меньше, чем ее уход из школы.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Александр Маймусов, начальник главного управления юстиции Могилевского облисполкома:
— Родители как законные представители несовершеннолетнего ребенка реализуют его права. Если какое–то их решение ставит под угрозу его жизнь, здоровье (в том числе психическое), семью могут признать находящейся в социально опасном положении. Дальнейшей судьбой несовершеннолетнего, проживающего в такой семье, занимаются органы опеки и попечительства. И в зависимости от конкретной ситуации принимают решение: включают какие–то рычаги административного воздействия на родителей или изымают ребенка из семьи.
КОМПЕТЕНТНО
Начальник отдела по образованию, спорту и туризму Дрибинского райисполкома Марина Панченко:
— Ситуация неординарная. Родители не пускают дочь в школу, мотивируя это тем, что она сама не хочет учиться. Гулешовым предлагали: не устраивает школа — можно перевести Варю в другую. Или обучать на дому. Но ни один из вариантов семью не устроил. Взрослые не должны препятствовать детям учиться, но заставить ребенка ходить на уроки мы не можем. Надеемся лишь на то, что Варя все же сдаст экзамены экстерном и получит аттестат об обязательном базовом образовании.
МНЕНИЕ ПО ПОВОДУ
Игорь Марзалюк, председатель Постоянной комиссии по образованию, культуре и науке Палаты представителей Национального собрания:
— То, что ребенку запрещают учиться в школе, — дикость, Средневековье. Сам он принять такое решение не вправе, поскольку несовершеннолетний. А поведение родителей, поддерживающих это его желание, — деструктивное. Они не понимают, какой вред могут нанести собственному чаду. Но главное — отец и мать нарушают конституционные права ребенка, в числе которых — право на получение образования. Базовое образование в нашей стране обязательно. И мы уже думаем о том, чтобы сделать обязательным и получение образования среднего.
kislyak@sb.by
