Каждое осеннее утро в Ольманах похоже на предыдущее. В предрассветный час на сельских улицах многолюдно. Десятки автомобилей, мотоциклов, велосипедов едут в одном направлении. Сразу за деревней раскинулись бескрайние Ольманские болота — огромная клюквенная плантация. Ягодный сезон перевалил за экватор и близится к завершению. Полешуки ценят каждый день и час — за ягодой идут целыми семьями. Для многих сбор дикоросов — главный источник дохода. На них зарабатывают не только жители Столинщины, но и сельчане из приграничных украинских деревень. Как устроен ягодный бизнес по обе стороны границы, выяснял корреспондент «Р».
Вдаль по торфяной дороге
Алла Петровец с мужем Виктором в Ольманы приехали из Столина. Практически весь ягодный сезон проводят в деревне. Живут у родственников. Виктор — пенсионер. Алла работает продавцом. Каждый год на время сбора клюквы берет отпуск. Правда, об отдыхе думать не приходится. Супруги говорят, что недолгий ягодный сезон их потом год кормит:
— Детей поднимать нужно. Старший сын недавно женился, нужно решать жилищный вопрос. Младший учится на платном отделении. В Ольманы приезжаем третий или четвертый год. В принципе, довольны. За день можно получить на руки сто рублей, а при удачном стечении обстоятельств даже больше.
С Аллой и Виктором идем по торфяной дороге. В окрестностях деревни ловить нечего — здесь вся клюква уже собрана. С каждым днем в поисках ягод приходится уходить все дальше от Ольман.
Октябрьское солнце светит ярко, но почти не греет. Вокруг вязкая тишина и редкие деревья. Алла рассказывает, что клюквенный бизнес привлекает многих:
— Из Столина в Ольманы даже ходят специальные маршрутки, которые привозят сборщиков. От желающих отбоя нет. Это и понятно. При стремлении и хороших навыках за день можно собрать более 30 килограммов. Моя знакомая уже выручила от продажи ягод около двух тысяч долларов. Где еще столько заработаешь? Но приходится не работать — пахать. Возвращаешься домой и падаешь в изнеможении. Местные к такому труду привыкли, а вот новичкам очень тяжело.
Идти по болоту даже вхолостую, без десятков килограммов клюквы на плечах, сложно. Но здесь никто не ноет и не жалуется. А толку? Алла, дойдя до точки Х, подстилает клеенку, становится на колени и начинает рвать ягоды. У нее получается ловко. Виктор старается не отставать. Когда первые несколько килограммов собраны, супруги делают перерыв. Достают термос с кофе, хлеб, вареные яйца, сыр, колбасу, огурцы.
— Для нас главное, чтобы погода была подходящая. Сейчас вот нехолодно, дождей нет — собирай не хочу. Ну и цена, конечно, важный стимул для работы. В течение сезона она может меняться в разы: от полутора рублей до пяти. Как правило, в начале сезона за килограмм клюквы дают меньше, чем в конце. Возможно, это связано с тем, что с каждым разом за клюквой приходится уходить все дальше. Но три рубля с хорошим плюсом — та середина, которая устраивает и покупателей, и продавцов.
На выезде из болота сборщиков клюквы с нетерпением ждут оптовики. Один из них — Дмитрий. Заготовками он занимается уже лет десять. Ягоду из Ольман на своем стареньком микроавтобусе Mercedes отвозит в Гомель. Там клюкву чистят, сортируют и отправляют на экспорт. Каждый день семья Дмитрия скупает у сборщиков несколько тонн ягод. Он открывает блокнот, озвучивает цифры:
— Я записываю, сколько килограммов принял от каждого сборщика. Вот смотрите: 33 килограмма, 37, 29, 20, 36, 12, 15, 23, 14… В пятницу одна молодая семья привезла более 60 килограммов клюквы. У нас осенний день год кормит. Другой работы особо-то нет. В колхозе дела идут более-менее, но всех туда не возьмут. Деревня большая...
Клюквенный сезон длится до тех пор, пока ягода не скроется под снегом. Дмитрий вспоминает: в позапрошлом году последнюю клюкву принял 30 декабря. А в январе, когда снег сошел, люди снова пошли на болото. Объемы по весне, конечно, не те, но заработать можно.
По колено в воде
Еще одна «клюквенная» деревня — Теребличи. От Ольман до нее около 80 километров. Здесь ягодный бизнес поставлен более основательно. Из деревни на болото ходят грузовые «Уралы» и ЗИЛы. В каждой машине — от 15 до 30 человек. Стоимость проезда в такой «маршрутке» может колебаться от трех до восьми рублей в зависимости от удаленности болота.
— Дорога неблизкая, — говорит пенсионерка в цветастом платке. — К дальнему болоту нужно ехать около трех часов. Потом еще километра три идти пешком по колено в воде. Бывало, не успеешь глазом моргнуть, а уже провалился по шею. Самое сложное — это вынести собранную клюкву. Хотя люди у нас к этой работе привыкшие. Вон моей соседке 85 лет, а она еще 25 килограммов соберет, вытянет и не вспотеет. Свою пенсию за три-четыре дня заработает. Но такой труд на пользу не идет. Тут у многих есть заболевания спины, суставов. Я вот даже ношу специальный пояс...
На клюкве в этих краях, кажется, зарабатывают все. Каждый день в Теребличи приезжают грузовые «маршрутки» из окрестных деревень.
— За сезон пять-шесть тысяч рублей заработать можно, — говорит сборщица Ирина. — Считай, для многих это годовая зарплата. Поэтому люди и едут на болото. Стоят по колено в воде, мерзнут, таскают на себе баулы. За эти деньги квартиру или более-менее приличную машину, разумеется, не купишь. Но сделать ремонт, оплатить учебу детей, что-то отложить — вполне можно. Так что клюкву мы называем «нашей кормилицей», не иначе…
Граница рядом
В 30 километрах от Ольман находится деревня Дроздынь. Два населенных пункта разделяют огромное болото и белорусско-украинская граница. Восемь лет назад здесь обустроили места упрощенного пропуска граждан Украины для сбора дикоросов. Их открывают дважды в год: летом и осенью. В это время у жителей приграничных украинских деревень есть возможность официально собирать клюкву и чернику на нашей территории.
— Места упрощенного пропуска через границу в районе деревень Дроздынь, Березовое и Познань открылись 1 сентября и будут работать до 15 ноября, — рассказывает официальный представитель Пинского погранотряда Михаил Бут-Гусаим. — Пересекать границу в этих местах могут жители 10 приграничных населенных пунктов Украины. Но лишь с одной целью: для сбора дикоросов. И только пешком или с велосипедом. Места пропуска открыты с 7.00 до 20.00. Обязательное требование: сборщики должны вернуться на территорию Украины в тот же день. Ежедневно границу на территории Полесского лесхоза пересекают до 300 человек. Всего же законное право переходить на нашу территорию имеют около 800 жителей приграничных сел. Они оформили необходимые документы и заплатили установленные пошлины. В этом году сборщики дикоросов из украинских сел пересекли границу более 18 тысяч раз.
Михаил Бут-Гусаим отмечает: как правило, украинцы стараются соблюдать закон и правила пребывания в Беларуси. Всего за время сбора дикоросов на территории Полесского лесхоза пинские пограничники задержали 17 нарушителей границы, шестеро из них — несовершеннолетние. В прошлом году нарушений было почти в 2,5 раза больше.
Число нарушений уменьшается
Ольманские болота огромны. Их площадь более 90 000 гектаров. В начале 1960-х годов здесь создали авиационный полигон для стран Варшавского договора. 17 Мерлинских хуторов расселили. Кто-то осел в Столинском и Лунинецком районах. Но значительная часть полешуков решили далеко не уезжать, обосновавшись в близлежащих селах. Всю жизнь они собирали дикоросы на болотах, которые считали своими с рождения. Даже когда Беларусь и Украина стали независимыми государствами и болота оказались по другую сторону границы, сборщиков дикоросов это не останавливало.
— Пограничные посты на этом участке границы выставили в 2004 году, — рассказывает Михаил Бут-Гусаим. — С 2011 года поочередно открыты два пограничных поста: «Мутвица» и «Хиничев». Добраться с белорусской «большой земли» в эти края, особенно осенью, было непросто. Из-за дождей дорогу размывало так, что расстояние в 30 километров даже ГАЗ-66 преодолевал за 2–3 часа. Многие из украинских сел этим пользовались: незаконно пересекали границу, собирали дикоросы, рубили деревья. Был случай, когда жители деревни Познань за двое суток спилили на нашей территории около 900 деревьев…
Дошло до того, что нарушители нередко оказывали сопротивление нашим пограничникам. Стало очевидно: из тупика нужно искать выход. Проблему решили после того, как Президент Александр Лукашенко принял решение разрешить жителям приграничных сел Украины легально собирать дикоросы, а правила посещения Ольманских болот были четко определены.
Выбора особого нет
От белорусской границы до Познани, Дроздыни, Старого Села — рукой подать. Но места упрощенного пропуска открыты только для жителей 10 украинских сел. Остальным, чтобы попасть в деревни по ту сторону кордона, нужно возвращаться в пункт пропуска «Верхний Теребежов», затем преодолеть несколько сотен километров по далеко не самым лучшим дорогам.
Дроздынь производит приятное впечатление. Работают магазины, школа. На улицах много детворы. Добротные коттеджи. Во дворах — вполне современная техника. В двух селах, входящих в сельский совет, проживают около шести тысяч человек. Причем большинство семей многодетные.
Самая большая проблема в деревне — отсутствие работы. Еще несколько лет назад многие добывали янтарь, но теперь этот промысел сошел на нет. Местные мужики ездят на заработки в Киев, а также «на Питера», то есть в соседние страны: Россию, Беларусь, Польшу, Венгрию. Возвращаются осенью. Как раз к сбору клюквы.
— А что удивительного? — говорит местный житель Володя, с которым познакомились прямо посреди сельской улицы. — Если нет работы, это не значит, что нужно сидеть без дела или все бросать и куда-то переезжать из родных мест. Нужно думать, крутиться. Когда белорусская граница была более-менее прозрачной, многие тайком проникали на болото и разбивали там лагеря. Жили по несколько недель, собирали клюкву, прятали ее в мешках в болоте, а зимой по замерзшей поверхности приходили и забирали. За сезон на клюкве и чернике можно заработать несколько тысяч долларов, которых вполне хватит, чтобы нормально дожить до следующего сезона.
Во дворе Володи — небольшая перевалочная база. Клюкву собирают его жена и трое детей. Часть ягоды он скупает у других сборщиков, а затем отправляет в Ровно. Оттуда она поступает на киевские рынки, а также в замороженном виде в Европу.
Мама Владимира Мария Петровна сбором клюквы занималась, считай, всю жизнь. Последние три года за ягодой женщина не ходит. Говорит, на болоте «потеряла ноги»:
— Даже просто так идти по болоту непросто, а представь, каково это, если у тебя на плечах 20, а то и 30 килограммов ягоды? Вот и протопай с ними по колено в воде километров десять. Но местные люди — народ привыкший. Испокон веков здесь все собирали клюкву. Осенью дети идут не в обычную школу, а в «зеленую» — на болото за ягодой. Раньше ее и в Ростов возили, и в Москву. Сейчас — в Киев, Харьков, кто куда…
Часть клюквы уже сложена в ящики в небольшом сарае. Другая часть лежит на специальных досках, которые называют «полами». Дозревает. Мария Петровна перемешивает ягоду деревянными граблями. Говорит, это обязательная процедура.
— Грязную ягоду мы не сдаем. Сначала ее нужно продуть от сора и мха. Если клюкву желаем сохранить, то засыпаем ее в яму с водой. Там она хранится до весны. Как правило, в следующем году ее можно сдать дороже, чем в разгар сезона, — рассказывает тонкости бизнеса пенсионерка.
Спрогнозировать заработок сложно. Цена на клюкву меняется постоянно: 35 гривен, 40, 50. К тому же более 100 долларов нужно заплатить за право сбора дикоросов на Ольманских болотах. Впрочем, на эту статью затрат особого внимания никто не обращает — деньги отбиваются за пару дней.
— Выбора у людей особо нет. Если бы нас не пускали в Беларусь, то не знаю, как бы мы кормили семьи, — говорит Владимир. — Напиши, что местные жители очень дорожат тем, что нам официально разрешили собирать ягоды на белорусской территории. Люди понимают: если будут нарушать установленный порядок, то «лавочку» могут прикрыть и тысячи жителей приграничных сел попросту останутся без средств к существованию. А у нас, сам видишь, какие большие семьи. Детей нужно вырастить, на ноги поставить…
Иван Маринич из Дроздыни — тоже сборщик клюквы с солидным стажем. Признается, что прежде нарушать правила пересечения границы ему приходилось не раз и не два:
— Не мы такие — жизнь такая. Что поделаешь, если для нас лес и болото — единственные рабочие места. Пока пересечение границы не узаконили, приходилось и по канавам ползать, и мостики строить, и деревья из болота вытаскивать. Всякое было. Утром перешел на белорусскую сторону — нарушил границу. Вернулся обратно — опять нарушил. То, что нам разрешили официально собирать ягоды, — правильный шаг. Тут большинство — этнические белорусы. Что поделаешь, если из-за военного полигона нам пришлось срываться с родных мест.
Иван Маринич с супругой вырастили четверых детей, сейчас помогают воспитывать внуков. Пенсионер говорит, что ребят он с детства приучает к труду. А еще призывает учиться, учиться и учиться. Чтобы тяжелый клюквенный промысел для них стал семейной историей, а не единственным средством к существованию.
Фото автора, Михаила БУТ-ГУСАИМА и из архива sb.by
